жизнь, тем быстрее тебя схватят и уволокут. Наверное, надо было приготовиться к погибели, заранее умереть, и тогда останешься жива. Странный замысел. Такой же, как и вся ведьмина затея с этим Кощеем. Кто вообще сунется в Навь по доброй воле? Умалишенный, и только.
Василика подошла к столу, взяла пирожок. Перед дорогой надо было сытно поесть. Но прочувствовать ягодный вкус не удалось – Василика испуганно выронила еду, ощутив тревогу и страх. Злая тень проехала через ворота и, оставив коня во дворе, рванулась к порогу.
Василика замерла, приготовившись умереть. Ягиня, пролетев через соседнюю комнату, мигом схватила ее за шиворот, сунула в руки котомку и толкнула к черному ходу.
– Иду я! – громко сказала ведьма и тут же закашлялась.
В дверь словно бы ударили молотом, хотя – Василика знала – зло могло войти и без разрешения, даже если придется сломать стену.
Осев возле заднего входа на траву, она осознала – Мрак больше не пытается казаться человеком, он принял свой истинный облик. И в нем не было ничего прекрасного. Василика видела его так, словно он стоял перед ней: длинный, когтистый, с клыкастым ртом и смоляными глазами. Самое настоящее чудовище, от которого надо бежать, причем подальше.
Ну почему ей дома спокойно не сиделось-то?..
* * *
Глупость отвратительна. Ягиня на дух не переносила дураков, не осознававших простых вещей. До жути хотелось схватить девку за косу и стукнуть головой о печь. Только вряд ли поможет. Молодицы умнели с возрастом, мудрость приходила к ним еще позже, когда сила не лилась через край, а кровь не бурлила внутри, требуя большего жара.
Отчего-то ведьма вспомнила про степняков. Молодые кочевники однажды выжгли Радогощь дотла, а после пришла весть о том, что князь заключил с ними мир. Вот уж действительно: ну порезвились, уняли жар, ну что с того? Одна маленькая деревня не стоит целой страны. И мстить тоже нельзя. Ягиня тогда так разозлилась, что чуть не сбежала от Кислицы, – хотела отправиться в столицу и наслать на князя страшное проклятие, а на толстых бояр и купцов в мехах – мор, чтобы упали замертво. Но Кислица схватила Ягиню за волосы и макнула головой в таз с холодной водой. А после спросила, остыла ли, или продолжить. Конечно, Ягиня тогда обиделась и только потом поняла, что Кислица оттащила ее от края страшной погибели. Жуткое дельце, ведь абсолютно все зло упало бы на ее плечи и умножилось бы в семь раз. Боги не прощали самоуправства. По установленным порядкам, все сказанное и сделанное приумножалось и возвращалось назад к человеку. Потому-то травить князя или насылать порчу на неизвестную девку – все равно что вредить самой себе.
Ягиня не раз объясняла это Василике, но молодица словно не слышала ее. Вроде кивала, соглашалась, а через некоторое время вновь заводила разговор о «настоящей ворожбе». Видите ли, ведьмы и впрямь должны насылать одно проклятие за другим, губить людей и собирать их кровь! Будь оно так, ни одной живой ворожеи на свете не осталось бы.
Вот и теперь ее молодица собиралась в дальнюю дорогу, а сама то и дело косилась на дверь. Но стоило знакомому всаднику появиться, застыла как вкопанная. Тут уж Ягиня не выдержала – схватила девку за шиворот и вытолкнула прочь. Ведьма надеялась, что она тихонько исчезнет, убежит к алатырь-камню, где ждет ее Вран Воронович, готовый вести ее к Кощею. Потом, когда ярость Мрака стихнет, она сможет вернуться.
Кощей наверняка обрадуется живому человеку. Может, они даже помилуются. От этой мысли Ягине захотелось захохотать на всю избу. Подумать только – Бессмертный, который старше самой Ягини в разы, и Василика! Нет уж, это невозможно, не станет же Кощей миловаться с почти ребенком.
– Ну здравствуй, хозяюшка, – вкрадчиво сказал Мрак, застыв у порога.
Ягиня осмотрела его с ног до головы. Да, теперь он был похож сам на себя: смоляной, когтистый, клыкастый, с неживыми глазами. Одним словом, чудовище. Впрочем, ведьма видала тварей и пострашнее. Обитатели Нави никогда не славились красотой.
– Ну здравствуй, гость дорогой, – прищурилась она. – Проходи, раз пришел.
Если Василика не полная дура, то воспользуется моментом и ускользнет за ворота. Ягиня не стала посылать с ней Всполоха – пламенный дух мог привлечь внимание, и тогда всадник Ночи наверняка что-то заподозрил бы. Как же она не подумала, что он может заявиться до заката. Не ожидала, что поставит свою жизнь под угрозу, ведь такое поведение запросто могло разозлить Светоча. Неужели Мрак так сильно хотел поквитаться с Василикой? Он, бессмертный всадник Ночи, решил отомстить смертной девке, далеко не самой умной и красивой на свете. Мелочность, желание заполнить собственную пустоту и накормить уязвленное… Что там у него находилось вместо благородства?
Мрак скользнул через порог и уселся на лавку. Сразу видно, что не за угощением пришел.
– Где девица? – нахмурился он.
– В бане моется, – мигом соврала Ягиня. – Чаю?
Мрак усмехнулся и помотал головой. Ведьма отвернулась к печи, делая вид, что спокойна, а сама потихоньку призвала силу и попыталась прочувствовать происходящее во дворе. Вот топот куриных лап, вот ржание смоляного коня, вот волнение Яшеня и страх Василики, которая дрожащими руками прикрепляет котомку к потертому седлу.
Чтобы унять волнение, Ягиня налила в лохань горячей воды и принялась медленно мыть грязные миски. Мрак следил за каждым ее движением. Догадался или еще нет? Впрочем, если бы догадался, то уже выбежал бы во двор. Ведьма ощущала, как сильно билось сердце Василики. Яшень не хотел идти, как будто чувствовал опасность. Пришлось заговорить коня, и только тогда он покорно двинулся за хозяйкой. Звуки шагов все отдалялись и отдалялись и наконец стихли за воротами.
Ягиня утерла потный лоб и уже почти облегченно выдохнула, как вдруг конь Мрака призывно заржал. Поняв, что его обманули, всадник Ночи зло зыркнул на ведьму и выбежал из избы. Через миг он уже вскочил в седло, рванул поводья. Конь взвился на дыбы и понесся сквозь лесные заросли. Началась сумасшедшая скачка. Ягиня от порога проводила взглядом коня и всадника и воззвала к богам. У нее не было ни времени, ни сил обучать новую девку, а это означало, что Василика сама должна выжить каким-то чудом.
* * *
Жар растекался по телу вместе с ворожбой. Василика чувствовала позади дыхание зла. Яшень скакал быстро, но этого было мало. Она стиснула поводья и принялась вливать колдовскую силу в тело коня. Пламя выходило с кипением, сердце жутко заболело, но Василика не сдавалась, и оно того стоило – конь помчался быстрее, перескакивая через
