к дому, а вопль за спиной перерастал в хриплое карканье или шипение. Так протекала… жизнь? Разве можно было назвать это жизнью? Догорание, не более.
Вдали показалась знакомая тень. Кощей узнал старого доброго Врана, потому не пошевелился. Следом шла девка. Молодая, ладная и вполне обычная. Такие и раньше водились в княжестве. Они то хохотали, то смотрели исподлобья, то сверкали очами и просили купить монисто, усерязи или шелковую ленту. Пламя в девке тоже было. Удивительно, что на него не сбежалась стая умертвий. Может, Вран помог или старая Ягиня дала какой-нибудь оберег? Наверняка помогла какая-то хитрость, по-другому – никак.
Кощей устало зевнул. За спиной послышался шорох. Домовой вышел на крыльцо и недоверчиво фыркнул:
– Колдунством на крови пахнет.
Да, пахло, и еще как. Девка приближалась, и теперь Кощей мог разглядеть ее как следует. Не было в ней ничего такого, что могло бы испугать чудовищ. Обережные круги на рубашке? Ими только шептух смешить! Может, Вран прикрывал? Да нет, в его лапах не было ни зачарованного мешочка с каким-нибудь зельем, ни записки, ни оберега. Видимо, и впрямь Ягиня вмешалась. Только как?
Кощей знал Навье царство лучше, чем хотел бы. Так или иначе, но девка дошла к нему целой и невредимой. Да, на щеках не алел румянец, а в глазах не светился озорной огонек, но это было естественно. В мертвом мире не сияют – скорее гаснут. Все равно девке еще жить да жить. Может, и детей успеет нарожать или воспитает ученицу. Скорее последнее, если порядки не изменились. При Гневолоде ведьмы не ходили замуж, не рожали детей и жили в стороне от селений, там, куда не ходили добрые люди.
– Здравствуй. – Вран приземлился возле порога.
– Какое тут, – усмехнулся Кощей. – Вижу, ты не один.
– Я Василика, – сказала девка. – Меня прислали к тебе.
– Знаю, – махнул он рукой. – Проходи, располагайся и ничему не удивляйся.
Кощей до последнего не верил в то, что Василика и впрямь дойдет. Умертвия, шептухи и прочие твари сожрали не одну молодицу, оказавшуюся в мертвом царстве. Только на памяти Кощея их было около тридцати. Духи Нави нередко завлекали ведьминых учениц за Грань, а потом пожирали. Спасать таких – только тратить силы зря. Некоторых Кощей спас, но через время те же девки снова явились, одурманенные духами. Бесполезное и неблагодарное дело. Поэтому он просто убивал чудовищ, которые бродили неподалеку и попадались под руку.
Гостья вызывала у него любопытство, но Кощей не хотел напугать девку. Кивнув Врану, он пошел следом за ней через порог, выстланный чьими-то ребрами. Василика морщилась. Да, костяной дом – не самое приятное зрелище, особенно для молодицы.
– Угощать нечем, – пожал плечами Кощей. – На мертвой земле ничего не растет, но можно зажарить умертвий, если захочешь.
– Благодарю, но, пожалуй, откажусь. – Василика ощупала лавку, такую же костяную, как и все остальное, убедилась в ее прочности, присела и принялась развязывать увесистую котомку.
Кощей надеялся, что Ягиня догадалась дать девке с собой мяса. Да уж, до чего малодушным стал. Одичал среди нечисти. Удивительно, что сохранил человеческий облик.
– У меня есть ягодные пироги. – Василика достала снедь. – Будешь?
– Не откажусь.
Он принял угощение и с аппетитом начал есть. Вкус еды отдавал чем-то далеким и непривычным. Кощей даже не пытался вспомнить. Подобные чувства он испытывал каждый раз, когда Вран приносил ему гостинцы от ведьм – щедрый кусок мяса или свежий хлеб с медом. Кощей был рад всему, в его положении перебирать не приходилось.
– Подр-ружились, – сказал Вран.
Кощей не стал спорить. Вначале затея казалась ему глупой, теперь же думалось, что вдвоем станет веселее. Василика не походила на болтливую и взбалмошную девицу. Он надеялся, что у нее ума побольше, чем у других молодиц. Иначе сама сгинет и его погубит.
– Осваивайся пока, – сказал Кощей. – А мне надо потолковать кое о чем со старым другом.
Он кивнул Врану и вышел во двор. Теперь, когда Василика находилась совсем рядом, все сомнения отпали: ведьминская сила окончательно перешла к ней. Это означало, что она не задержится надолго, иначе будет беда. Нет ничего хуже, чем Грань, оставшаяся без присмотра.
– Ягиня расплатилась с тобой? – шепотом спросил он.
– Да, – произнес Вран. – Стар-рая ведьма все предусмотрела.
– Сколько она пробудет здесь? – Кощей прищурился.
– Пока Мр-рак не успокоится, – фыркнул тот. – Не беспокойся об этом, я дам тебе знать, когда пр-ридет вр-ремя.
Какая ирония! Время – и придет! Кощей усмехнулся и вернулся в дом. Василика раскладывала на столе травы и, кажется, потихоньку привыкала к костям, тусклым, местами прогнившим, но вполне себе крепким.
– Когда нет желания гоняться за умертвиями, – сказал Кощей, – я собираю сохранившиеся кости и что-нибудь строю или достраиваю из них. Это не приносит удовольствия, но помогает не скучать.
Так он сложил одну комнату, затем – вторую. Так незаметно вырос целый дворец. Кощей скреплял их остатками своих сил, надеясь, что этого хватит.
– Безумец, – по-дружески хохотнул Вран. – Смотри, молодица, не сойди с ума рядом с этим стариком!
– И долго мне тут жить? – Василика с беспокойством посмотрела на ворона.
– Я дам знать, – ответил тот. – Не бойся, я пр-рилечу за тобой.
Вран взмахнул крыльями и полетел назад, к живым. Впервые он не спросил, надо ли передать что-то Костяной Ягине. Если не задал вопроса, значит, точно знал. А вот догадывалась ли Василика? Вряд ли, иначе бы не стояла так спокойно. Кощей не собирался говорить ей, иначе девка мигом помчится назад, туда, откуда только что сбежала. Помчится – и помрет.
Кощей никогда не встречал всадника Ночи, но слышал о нем достаточно. Мрак не успокоится, пока не поймет, что цель и впрямь недостижима. Побушует, вырвет десяток дубов с корнями, повоет и снова примет человеческий облик. А может, упадет замертво, наказанный богами за непослушание.
Кощей дожевал ягодный пирог и выдохнул. Земляника отчего-то показалась ему кислой. Ну ничего, это мелочи. Им с Василикой предстоял долгий разговор, который закончится, когда за ней вернется Вран. Главное – не сболтнуть лишнего. Особых тайн у Кощея не было, но и открывать душу перед незнакомой девкой он не собирался. Наверняка после ухода разболтает на весь белый свет, приукрасит собственными догадками, что породит целый рой слухов. Надо ли оно Бессмертному? Определенно нет.
Все равно Василика рано или поздно состарится и помрет, а ему еще догорать и догорать, пока совсем не устанет от вечного одиночества.
IX. Корона из костей
Василика вышла на берег с другой стороны и, убедившись, что никто за ней не наблюдает, присела у самого края воды
