другого абонента:
Ты нужна завтра на работе. Особый случай.
Лиза вдруг поняла, что все это время улыбалась как девчонка. Буквально до боли. Но больше улыбки нет. Лиза перечитала сообщение еще раз. В этот момент Саймон прислал ей какую-то фотографию. Она открыла ее, скорее чтобы отвлечься от мыслей о работе, а не из любопытства.
Тоже селфи. В левой части кадра Саймон, будто бы помолодевший лет на десять. Даже в уголках глаз не видно фирменных морщинок. На фото он был блондином со странной патлатой прической. В правой части кадра виднелся зрительный зал. Лизе показалось, что все эти люди смотрят на нее в напряженном ожидании. Будто она, а не Саймон на сцене театра. Они ждут, какое же решение она примет, как дальше повернется судьба героини. Пришло еще одно сообщение от Саймона:
Играю персонажа, который все время сидит в телефоне и делает селфи. Идеальная роль в некотором смысле. Можно даже не особо-то играть!
Лиза поняла, что он прямо сейчас на сцене. Прямо сейчас сделал эту фотографию. Прямо сейчас в роли. И что характерно, раньше он не отправлял ей сообщений. Вжился в роль? Почему-то это было обидно. Она будто бы переписывалась не с Саймоном, а с этим патлатым блондином. Не Саймон спрашивал, как у нее дела.
Ничего не ответив, она встала с дивана. Голова закружилась, снова в черепе заплескалась боль. Дойдя до прихожей, она наклонилась, чтобы подобрать клатч. В этот момент боль как бы перетекла к глазам. Лиза замерла и зажмурилась, испугавшись, что из глаз на белый пол польется черная маслянистая жидкость. И эта мысль ее горько позабавила. «Я человек, у которого из глаз льется нефть!»
Лиза поняла, что уже несколько секунд стоит в странной позе с закрытыми глазами. На ощупь подобрала с пола клатч и выпрямилась. Неторопливо пошла обратно на диван. Нефть из глаз! Лиза усмехнулась. Какая странная идея! И эта идея почему-то не давала ей покоя. Она будто бы охватывала всю ее, парализуя волю и разум. Это нельзя было назвать приятным и в то же время можно. Как бы это ни было парадоксально, Лиза чувствовала себя заложницей этого образа, который, кажется, уже становился важнее ее самой. Он будто бы, родившись где-то в недрах ее мозга, стремительно перерастал свою хозяйку. Ему становилось тесно, он требовал свободы.
Лиза в изнеможении упала на диван и закрыла глаза, с интересом наблюдая за тем, что с ней происходит. «Может, я схожу с ума? – отстраненно подумала Лиза. – Может, так это и бывает? Я буду жмуриться, боясь, что из глаз польется нефть. Однажды сюда войдут доктора, которые отвезут меня в какую-нибудь лечебницу. А я так и буду бояться открыть глаза».
– Вы не понимаете, доктор! Вы не понимаете!
– Так расскажите мне, – попросит он вкрадчивым, приятным голосом.
Почему-то доктор был с пышными усами и в старинном костюме с жилеткой и часами на цепочке.
– Если я открою глаза, то из них будет литься нефть! И я даже не уверена, что потом смогу закрыть их обратно!
– А что же в этом плохого? – удивится доктор. – Ведь это прекрасно! Ведь вы же станете сказочно богаты! Нефтяные магнаты засыплют вас контрактами!
– А если эта нефть никогда не кончится, доктор?
– Это ничего! Зато ее всем хватит! Весь мир будет вам благодарен! – обрадуется доктор. – А теперь, голубушка, откройте, пожалуйста, один глаз ненадолго!
– Зачем, доктор?
– Я возьму у вас нефть на анализ.
Лиза на секунду приоткроет глаз, и доктор ловко поймает в пробирку пролившиеся капли.
– Так, голубушка, одну минутку, сейчас-сейчас, – будет деловито приговаривать доктор, звеня пробирками. А потом вдруг скажет разочарованно: – Увы! У вас плохая нефть. Такая нефть никуда не годится! Никому она не нужна, разве что гудрон из нее делать!
Лиза резко открыла глаза и, тяжело дыша, уставилась на ночной город. Задремала, что ли? Что за жуть вообще? Хотя даже смешно. Кажется.
Снова прожужжал телефон. Лиза со вздохом посмотрела на экран. Еще одна фотография от Саймона. На этот раз он был в своем привычном образе, хотя, как ей показалось, из роли еще не вышел. В лице странно сочеталась ковбойская мужественность и инфантильность патлатого блондина с телефоном. Рядом с ним в кадре оказалась Николь, в очередной раз одетая как школьница. Нет, скорее как молодящаяся проститутка. Какие-то перья пушистые торчат, шляпа так вообще сырную тарелку напоминает. Лиза припомнила, как она выглядела во время их первой встречи, на том приеме у мистера Хёста. Неужели так же странно? Но Лизе так не показалось. Саймон прислал еще одно сообщение:
Мы едем в клуб к Николь, приезжай к нам.
«Что связывает этих двоих?» – подумала Лиза. Из всей семерки только они сдружились. Причем мгновенно. Ей в голову пришли слова де Йонг о том, что у кого-то из них должна быть похоть, если допустить, что теория о семи грехах на фотографии верна. Лиза снова посмотрела на Николь и Саймона. Похоть и гнев? Может, они спят? Она усмехнулась. Причем делают это гневно и похотливо.
Снова разболелась голова. На этот раз совсем нестерпимо. С каждым ударом сердца будто бы молния простреливала из основания черепа в левый глаз, при этом проходя через висок и рискуя там вырваться наружу. Лиза автоматически открыла упаковку таблеток и закинула одну в рот. Встала с дивана и пошла на кухню.
Снова прожужжал телефон. Лиза вздохнула и посмотрела на экран.
Ответь. Срочно.
Она закатила глаза, усмехнувшись из-за неоправданной спешки, и написала:
Пришли детали.
На кухне она открыла винный шкаф и с приглушенным удивлением отметила, что осталась всего одна бутылка вина. Да и то проклятое божоле. Лиза пожала плечами. Напомнила себе больше так не делать и достала бутылку. Божоле так божоле, невкусно, конечно, но лучше, чем ничего. Она достала штопор, неторопливо вытащила пробку и налила себе вина.
Снова ожил телефон. Лиза села за стол и, ожидая увидеть сообщение от Саймона, посмотрела на экран. Но оказалось, что ей уже прислали досье. Похоже, действительно особенный случай. Лиза нажала на файл и прочла название: «Эспен Хёст». Она усмехнулась и сделала большой глоток вина. Интересно, как далеко все это зайдет?
Лиза сначала пролистала фотографию, но потом передумала. Вернулась обратно. Фотографий было несколько. И среди них очень старая, плохо оцифрованная. Будто бы кто-то просто снял на телефон лежавшую на столе черно-белую фотокарточку. На ней эксцентричный богач молод, явно еще без состояния и… Он вообще обнажен. Почти. На мускулистом широкоплечем мужчине
