понятно, и я могу понять его речь. Ах, Микеле», – и опять заныло сердце.
Что же случилось? Нет, нет, он не может так просто бросить ее. Ведь она видела, с каким восторгом он смотрел на нее! Она чувствовала, какое наслаждение он получал, когда они занимались любовью. Она слышала, как он постоянно шептал:
– Сэй белиссима. Ты прекрасна.
– Нет, это у него не было просто так, у него что-то случилось, – подумала Маша.
После обеда, когда все разошлись, она все же позвонила ему.
– О, Маша, чао, чао. Аморэ мио! – послышался в трубке его ласковый голос.
– Как дела? Я хочу приехать в следующее воскресенье к тебе, – сказала Маша.
Но он прокричал в трубку:
– Нет, нет, моя любовь. Я не могу. Я дежурю на корабле, и мы уходим в море на месяц. Через месяц я тебе позвоню. Чао, аморэ, бачо – целую, – и положил трубку.
Маша чуть не разревелась. Нет, не хочет он с нею встречаться. Но через некоторое время она подумала:
А может, и правда он в море. Хотя ей сказал, что работает полицейским. Морским что ли каким полицейским? «Ну ладно, подожду», – решила она.
Муж пришел с работы веселый и счастливый, пошлепал жену по попе и сел ужинать. Маша хотела сказать, что она не корова, чтобы ее хлопать по бокам, но решила не расстраивать мужа. И потом ей нужно попросить у него занять денег для подруги. Когда ужин подходил к концу, Маша спросила мужа:
– Мой дорогой, ты не мог бы мне занять денег? В конце августа я тебе отдам.
– Зачем тебе деньги? – перестал жевать Лука.
– Моя подруга хочет приехать сюда, а денег у нее нет. А я в августе буду работать каждый день и получу зарплату хорошую. И отдам тебе. Или может подруга раньше заработает. Нужно четыреста евро.
Лицо мужа сразу потемнело, и Маша поняла, что денег он не даст. А Лука недовольно буркнул:
– Нет у меня денег.
Маша вздохнула, но сделала вид, что не расстроилась и сказала:
– Ладно, у подруг займу.
А муж буркнул:
– И кто это тебе такие деньги займет?
Маша ничего не ответила, а на следующий день пошла к Лене на работу. Лена работала в бутике и продавала сумки, кошельки, пояса. Маша сколько раз заходила в этот магазин, в нем всегда было пусто, и Маша всегда удивлялась:
– А покупателей не бывает?
Лена отвечала, что у нее покупателей бывает больше, чем у прежних продавщиц и что хозяйка этого бутика очень довольна Лениной работой. Когда Маша вошла в магазин, Лена болтала с пожилым мужчиной невысокого роста. Увидев Машу, она обрадовалась:
– О, Машенька, привет! Заходи, заходи.
Мужчина сразу ушел, а подруги принялись болтать о своих делах.
– Лен, ты не займешь мне четыреста евро? – спросила Маша.
– А зачем тебе столько денег? – улыбнулась Лена – От мужа решила убежать?
– Да нет, подруга моя хочет приехать, а денег у нее нет. Я отдам тебе в конце августа.
– Конечно, Маш, займу, в чем вопрос, – сказала Лена и выписала чек на Машу. Вошли покупатели и Маша, чмокнув подругу в щеку, пошла посылать деньги в Россию для Веры.
В пятницу Маша с Любой поехали на работу в агритуризм. Быстро убрав во всех комнатах, залах и зале-столовой, они пошли на кухню. Розеля уже готовила ужин. Вкусно пахла жареная индюшатина со всевозможными специями, которые итальянцы очень любят. Это обычно розмарин, сальвия и чеснок. Аромат получается необыкновенный. Розеля уже поставила сковороду для приготовления суго – подливы для макарон. Маша принялась за чистку и резку овощей для суго. Летчик Чинто ходил по кухне с видом начальника и думал, кого бы зацепить и поумничать. Он подошел к Маше и наклонился к ней. Она быстро резала лук.
– Браво!
Потом взял яйца. Отделил желтки, добавил масло растительное и стал взбивать.
– Я делаю майонез, девочки, стойте возле меня и учитесь.
– Девочки идите, идите к нему, – сказала шепотом Розеля. Нужно было накрывать на столы, готовить ужин, а Маша с Любой стояли возле него и хвалили:
– Какой бравый Чинто, какой бравый!
Чинто – это по-русски цветок и девчата так и прозвали его – цветочек. Этот цветочек сиял от гордости, наслаждался похвалами и не замечал, что женщины издеваются над ним.
– Это меня мама научила и я на кухне такой бравый! – хвастался он. – Я вообще во всем бравый. Я купил старый разрушенный дом и сам сделал его. Теперь нужно убрать в нем, вы не хотите помочь мне? А вечером мы приготовим праздничный ужин и посидим. Если задержитесь допоздна, я постелю вам в другой комнате.
– А почему в другой? – ехидно спросила Маша. Если ей не нравился человек, она всячески старалась уколоть его. Она очень не любила эту свою черту характера и старалась не проявлять ее, но это непроизвольно вырвалось. Он уставился на нее, от неожиданности не зная, что сказать и вдруг закричал:
– Розеля, Розеля.
Розеля слышала этот разговор, подскочила к ним:
– Все, девочки, идите, накрывайте на стол. – А Маше шепнула на ухо:
– Ну зачем ты так? Он очень ранимый человек.
– Извени, Розеля, я не хотела, само вырвалось.
Маша с Любой отнесли тарелки на столы. Люба осталась расставлять их по местам, а Маша вернулась нарезать хлеб.
Цветочек уже вставлял мозги Розеле.
– Я тебе говорю, что это суго готовится не так! – возмущенно говорил он ей.
– Какая разница – так не так! – парировала Розеля. В следующий раз сделаешь, как ты хочешь.
– Нет, это очень важно – положить сначала помидоры, а потом чеснок, – не унимался он.
Розеля, увидев Машу, стала говорить шепотом, а он кричал:
– Это суго нужно выбросить!
Она пошла красными пятнами, он тоже подпрыгивал и дрожал от возбуждения.
«Вот псих! – подумала Маша. – И как она с ним уже пятнадцать лет? Любит, наверное».
Чинто выхватил у Розели сковороду, вылил уже почти готовую подливу в помойное ведро и принялся готовить сам. Она уже пылала от негодования, но ругалась с ним шепотом, чтобы не слышали девчата. Он все же сделал суго по-своему, и весь вечер ходил довольный. Когда отдыхающие сели за стол, Чинто и Розеля пошли к ним. Они разговаривали с людьми, заодно делали себе рекламу.
– У нас экологически чистая еда. Мы сами выращиваем и овощи, и фрукты. Вино у нас свое, и мясо у нас свое, – слышалось из зала-столовой.
– Да, да свое, – хихикала Люба, – покупают почти все.
Дверь на кухню была занавешена занавеской коричневого цвета под цвет балок,
