все деньги до копеечки в банк, и что он каждый раз расстраивается после этих трат. А Даша, как будто прочитав мысли матери, сказала:
– Или я его перевоспитаю, или я его брошу.
«Смелая у меня дочка – подумала Маша. – Я боюсь своему мужу лишнее слово сказать, все боюсь, что может выгнать меня, и тогда я останусь без документов. А Даша плевать хотела на все. Она устраивает свой быт и свою жизнь, так как хочет».
– Моя ласточка! – Маша погладила дочку по любимой щечке.
После обеда Даша сказала:
– Мама идите с Димой на низ, там сейчас не жарко, а я домою посуду и спущусь к вам.
– Маша, берем зайцев, – сказал Димочка и потащил бабушку в спальню. Они взяли плюшевых зайцев и мишек. Их было около десятка. Димочка играл с ними только когда была Маша. Они устраивали целое представление с этими зверюшками. Когда они спустились на низ, дверь в зал была приоткрыта. Маша потихоньку заглянула туда и увидела Марио. Тот сидел на новом ковре, сложив крест на крест ноги, закрыл глаза и рукой водил по ковру. А на лице его светилось удовольствие. Он наслаждался этим ковром.
«Бедный мужик, – подумала Маша, – прожил уже почти полтинник, он не имел ни разу в жизни такого ковра».
Дима с шумом забежал в комнату, Марио открыл глаза и, увидев Машу, растерялся.
– Да я вот тут вот, – начал подыскивать слова он. – Да я тут йогой занимаюсь. – Он встал с ковра, с удовольствием уселся на диван.
– Маша, посмотрите, какой хороший диван мы купили – похвастался он.
Маша присела на диван и сказала:
– Да, ты молодец. Правильно, так и надо. Мы, русские, считаем, что дом – это моя крепость. И в доме должно быть все для удобной и комфортной жизни.
– Да, я тоже так считаю, но мои родители… У них другие понятия и их не переубедишь.
Вошла Даша и улыбнулась, увидев Марио сидящим на диване.
– А! Нравится новый диван! А как покупать, так не хотел.
– Ну, Дарьюшка, ну чего ты, ведь купили же, – оправдывался Марио.
Рядом с женой Марио прямо светился от радости. Он никак не мог поверить своему счастью и никак не мог насмотреться и нарадоваться на свою Дарьюшку.
Вечером Маша возвращалась тем же автобусом, что ехала утром. Жорж, увидев ее, обрадовался. Автобус был пустой и они всю дорогу болтали. Подъезжая к городку, Жорж сказал:
– А может, мы с тобой сходим в ресторан?
– Нет, нет, я не могу, у меня дома муж, – улыбнулась Маша. – Чао!
– Чао, я надеюсь, – построил глазки Жорж.
Маша зашла в дом. Лука уже вернулся с работы и сидел за столом, уныло жуя бутерброд с колбасой.
– Чао, мой дорогой, – чмокнула Маша мужа в губы.
– Чао, – сказал муж, – а у меня новость для тебя. Я в воскресенье вечером уезжаю в командировку. Работы там на полгода и это очень далеко, аж на севере Италии. Поэтому буду приезжать через две недели.
– Ой, как плохо, – запричитала Маша. – Я буду все время сама.
А сама подумала: «Слава Богу! Какое счастье, что он уезжает. Теперь она сможет весь август спокойно работать в агритуризме и жить там».
На этом разговор их и окончился. Лука вообще не любил много говорить. Посмотрели телевизор и как обычно он завязал шею платком и пошел спать. В воскресенье Маша собиралась на работу в агритуризм. Она сварила кофе для мужа. Он встал и не умываясь, прямо в пижаме уселся за стол и с удовольствием выпил кофе. Он пил, а Маша переживала, оставит денег на еду или нет, потому что в холодильнике мышь давно от голода повесилась. Он молча пил и смотрел телевизор. Маша взяла сумку и направилась к мужу, обняла его сзади за плечи, погладила по голове, чмокнула в щеку.
– Мы с тобой не увидимся две недели, до свидания, мой дорогой, – сказала Маша.
А саму трясло от негодования.
«Он что, решил, что я должна питаться и кормить его дочь на свои копейки, которые я зарабатываю?» Лука сидел, как застывший, только чмокнул ее в щеку и продолжал смотреть телевизор. Маша уже подошла к двери, а он все смотрит телевизор.
– А денег на еду ты не оставишь? – спокойно спросила она, но глаза горели зеленым гневом.
Лука заерзал на стуле и, не глядя на нее, сказал:
– А нету денег.
– Как это нету?! – не сдержалась и закричала Маша. – Я что, воздухом должна питаться? Ты мой муж, ты должен меня кормить или если не кормить, то хотя бы платить за то, что я убираю тебе в доме. И дочь твоя что будет есть?
– Ну, ты же работаешь, у тебя есть деньги, – тихо протянул он.
– Я работаю, чтобы помочь моим родителям. И я хочу съездить домой, потому что уже соскучилась и по родным, и по подругам и друзьям. А денег ты не даешь мне, поэтому я собираю себе на поездку.
Губы Маши дрожали. Она гневно хлопнула дверью и выскочила на улицу.
– Кретин! – негодовала она. – Я перед ним на задних лапках с поцелуйчиками и улыбочками, а он даже на еду деньги зажал.
– Ты что такая взъерошенная? – спросила Люба, когда Маша подошла к ней на автобусную остановку. Рядом стояла Катя.
– Наверное, с мужем поскублись, – догадалась она. Они пошли к автобусу, а Маша жаловалась подругам на своего мужа.
– Да бросай ты его на фиг, – сказала Катя. – Люба мне сказала, что ты за него вышла замуж только ради документов. Документы же есть уже и зачем он тебе нужен?
– Да в том и дело, чтобы мне закрепиться здесь, нужно прожить с мужем три года, а пермесса – разрешение на проживание в Италии – у меня лишь на два года. Поэтому нужно дождаться второй пермессы, а потом уже можно уходить от него, – сказала Маша. – И потом, как уходить? Я уже как-то привыкла к нему. Когда он был совсем чужой, казалось уйти очень просто, а сейчас мне его жалко. Как он один будет? Дочка его, лодырька, макарон не сварит, – вздохнула Маша.
– Давай, давай жалей! Он ее без денег оставил, а она его жалеет, дура! – сказала Катя.
Они вошли в автобус и поехали в агритуризм.
– А ты почему едешь с нами? – спросила Маша.
– Да хочу посмотреть, что за работа. Может, я с вами буду работать.
Поздоровавшись с Розелей, Маша пошла наверх мыть и убирать в комнатах, а Люба сказала:
– Маш, ты пока сама поработай. Я
