как свои приказы, так и мои намерения, и я поддерживаю с ними связь по семафору и посыльными вивернами. Тем не менее, это правда, что события там являются причиной, по которой я почувствовал, что нам необходимо встретиться лично, чтобы обсудить ситуацию.
— «Ситуация» здесь настолько плоха, насколько это возможно, — прямо сказал Уолкир. Он кивнул майору Мастирсину, который поднял брови в вежливом обращении к графу. Рейнбоу-Уотерс махнул рукой в сторону лакированного столика в центре просторного отсека, и Мастирсин развернул карту, которую держал под мышкой.
— Как вы можете видеть, милорд, — сказал Уолкир, указывая на новые позиции, отмеченные на этой карте, — в центре Истшер отбросил нас назад к Силику. К сожалению, он также обошел нас и своим авангардом перерезал дорогу епископу воинствующему Лейнилу в Мерсире. Мы попытались провести отвлекающую атаку, но она провалилась. — Архиепископ Сейнтаво стоял позади архиепископа воинствующего и хмуро смотрел ему в спину, когда Уолкир покачал головой, его глаза затуманились. — Мои ребята старались изо всех сил, милорд, они действительно старались, но с этими проклятыми воздушными шарами и конной пехотой еретиков…
— Ваше преосвященство, я полностью ценю упорство, с которым сражались ваши люди, — тихо сказал Рейнбоу-Уотерс, не обращая внимания на выражение лица Сейнтаво. — Никто из нас не ожидал, что на вас обрушится тяжесть атаки — особенно сейчас, когда Симкин провел так много своей армии мимо Марилиса, чтобы присоединиться к атаке Истшера. По нашим лучшим оценкам, сейчас вам противостоит почти триста тысяч человек.
— Что составляет едва ли половину численности — на самом деле, меньше половины численности — армии Центра, — неприятно заметил Сейнтаво. Уолкир покраснел, но Рейнбоу-Уотерс просто посмотрел на интенданта.
— Это правда, ваше преосвященство, — сказал он через мгновение. — Но Истшер и Симкин гораздо более мобильны, чем наши собственные силы, и, как таковые, имеют преимущество инициативы. И в дополнение к их мобильности, превосходящей дальности стрельбы и скорострельности артиллерии, у них теперь есть преимущество в виде этих воздушных шаров, о которых нас никто не предупреждал.
Настала очередь Сейнтаво покраснеть при напоминании о том, что инквизиции не удалось раскрыть еще один разрушительный сюрприз чарисийцев.
— Враг, — спокойно продолжал граф, — постоянно обладает способностью выбирать время и место для нападения. Архиепископу воинствующему Густиву приходится защищать более шестисот миль фронта, и, в отличие от него, еретики могут точно видеть, где дислоцированы его силы и в каком количестве. При таких обстоятельствах он не может — никто не смог бы — помешать еретикам сосредоточить решающее местное превосходство в выбранной ими точке атаки.
Сейнтаво на мгновение впился в него взглядом, но затем прерывисто кивнул. Очевидно, он не был готов — по крайней мере, пока — бросить вызов авторитету Рейнбоу-Уотерса. Уолкир задавался вопросом, как долго это продлится, если — когда — ситуация продолжит ухудшаться.
— В дополнение к ситуации в Мерсире, — продолжил в тишине архиепископ воинствующий, — Истшер выдвинул колонну к западу от Блаффтина. На самом деле, голова этой колонны в данный момент находится не более чем в ста пятидесяти милях к юго-востоку от Чирика, милорд. Боюсь, вы подошли к фронту гораздо ближе, чем это было бы разумно против противника, который намного мобильнее нас.
— Меня сопровождают целых три кавалерийские бригады и барон Уинд-Сонг, и я привел наших лучших лошадей, — ответил Рейнбоу-Уотерс со слабой улыбкой. — Верю, что мы можем безопасно уйти от любого преследования, если потребуется, хотя благодарю вас за вашу заботу.
— Ну, мы не можем позволить себе потерять вас, что бы ни случилось, — хрипло сказал Уолкир. — И, по крайней мере, епископ воинствующий Антоньо сумел вывести всю свою команду из Блаффтина и присоединиться к моим основным силам. На самом деле, в настоящее время он окопался на главной дороге между этим местом и колонной Истшера. Полагаю, что прикрытие деревьев на его линии отступления очень помогло, затруднив наблюдение с воздушных шаров.
— Очень рад, что епископ воинствующий смог вытащить свою группу, — сказал Рейнбоу-Уотерс. — К сожалению, я только что получил семафорные депеши, которые указывают на то, что наконец из Сиддармарка выдвинулся Стонар. По крайней мере, целый корпус армии Силман движется по главной дороге Файв-Форкс-Сейрмит. Второе острие копья повернуло на юг от Файв-Форкс, а затем повернуло на северо-запад. По-видимому, намерение состояло в том, чтобы заманить епископа воинствующего Антоньо в ловушку между армией Силман и армией Уэстмарч. Он избежал этой ловушки, но его отступление означает, что дорога из Блаффтина в Сейрмит теперь открыта для еретиков.
Лицо Уолкира напряглось. Позиция графа Голден-Три, блокирующая главную дорогу в Сейрмит, в самом сердце Великого леса Тарика, была истинным ключом к особенностям местности, которые защищали южный фланг могущественного воинства. Это была сильно укрепленная позиция, которую надежно удерживали сорок тысяч человек, с не менее чем тремя дополнительными речными линиями обороны в тылу. Если бы Голден-Три был вынужден отступить, густая поросль деревьев обеспечила бы его флангам надежную защиту, а эти речные линии предложили бы ему места для обороны. Но однажды начав отступать…
— Ваше преосвященство, — Рейнбоу-Уотерс прямо посмотрел на Уолкира, — мы не можем позволить Истшеру отделить вашу левую руку от моей правой… и на данный момент, похоже, именно этого и добиваются еретики. — Уолкир кивнул. Сейнтаво бросил на него каменный взгляд, затем снова перевел взгляд на Рейнбоу-Уотерса, и граф пожал плечами. — Полагаю, что Истшер и Симкин надеются… отрезать вас от западного фланга леса и одновременно прорваться между Силиком и Глидаром, чтобы помешать вам отступить в Сардан. Намерены ли они зажать всю армию Центр — или столько ее, сколько смогут, — в один огромный карман, это больше, чем я готов сказать в настоящее время. Это, безусловно, было бы чрезвычайно ценным призом для них, если бы они смогли это сделать. Однако я уверен, что их главная цель — отвести вас в сторону Сент-Вирдина, подальше от леса и реки Фирей.
