Сделав довольно бодро несколько шагов, Денис ощутил с замиранием сердца, как ужасающе быстро убывают силы, которых еще недавно, казалось, было достаточно. На одном упорстве он переставлял заплетающиеся ноги, видя перед собой дверь в дом. Двор казался широким, точно площадь 1905 года.
На одном из шагов его повело в сторону, он взмахнул руками, но тщетно. Ноги не желали его держать. Земля жестко встретила его тело, голова с глухим стуком врезалась в утоптанную землю. «Хорошо, что не асфальт», — мелькнула последняя мысль…
…В носу засвербело, Денис чихнул и сел. Опять та же лавка. За окном было темно, угольно–черное небо виднелось сквозь старую паутину на стекле. Парень недоуменно посмотрел на нее, на слой пыли на подоконнике.
— Не понял, — пробормотал он. — Здесь что, совсем не убирают?
Он огляделся, так как закралось подозрение, что он не в том доме. Но нет, он был там же, где и днем. Он встал, подошел к боку печки, пощупал ее.
— Холодная. Фигня какая–то.
Денис, конечно, не знал, сколько держится жар в русской печи, но хоть теплой–то она быть должна, нет? Под пальцы попала железная поверхность. Вроде рисунок какой–то. Блин, темень какая, ни видно ни черта.
Парень, постоянно на что–то натыкаясь, вышел на улицу. В сенях он попал ногой в какую–то дыру в полу.
— Блин, что ж такое, — ворчал он влетев в еще одни паучьи сети. — Прям замок средневековый.
Старые ворота со скрипом открылись, осыпая вниз труху, и тут же уперлись в землю, повиснув на одной петле.
— Тут явно не хватает плотников, — пробормотал Денис, протиснувшись в щель.
На улице было едва ли не темнее, чем в доме. В буквально физически ощущаемой тьме, было не видно не то, что домов, руки своей даже было не различить.
— Так, в бане должны быть угли, — опять пробормотал Денис, имея на уме, сделать из чего–нибудь факел.
Он протиснулся обратно и по памяти пошел в сторону бани. Блин. Хоть закрой глаза, хоть открой. Как в пещере. Пребольно стукнувшись обо что–то коленом, Денис зашипел, и зашарил перед собой руками.
— Ага, — сказал он, нащупав столб.
Вроде такие поддерживали навес возле бани. Вскоре под руками оказалась дверь. Денис открыл ее. Изнутри пахнуло сыростью.
— Не понял, — озадаченно произнес парень.
Пахло совсем не теплом, а так, словно эту баню уже лет двадцать никто не топил. В этот момент, там, внутри, послышался шорох. Сердце екнуло.
— Есть там кто? — сипло спросил Денис.
Быстрый шорох стал приближаться. Парень непроизвольно отступил назад, облизав пересохшие губы. По лицу внезапно что–то мазнуло, будто шелком. Денис дернулся в сторону и впечатался со всего духу затылком во что–то, да так что только искры полетели…
Запах свежей выпечки наполнял слюной рот. Денис, не открывая глаз, пытался вспомнить, что с ним случилось и понять где это он. Вспомнил, ощупал голову, рука наткнулась на повязку.
— Да это очуметь, — разозлился почему–то парень. — Который уже раз!
Парень открыл глаза. Опять та же лавка. Дежавю просто. Женщина в ответ на его возглас выглянула из–за занавески.
— Проснулся болезный, — улыбнулась она. — Садись, ись будем.
Денис сел за стол. Только сейчас он обратил внимание, что не только голова, но и руки замотаны.
— А это? — показал он подошедшей женщине.
— Порезался ты где–то, — ответила она. — Кусты что–ли руками рвал, все руки в занозах?
— Да это…, — парень смутился, не говорить же что на четвереньках греб. — Упал я.
Тут на столе появилась стопка блинов. Рядом женщина поставила плошку с медом.
Желудок при виде этого взвыл, и диким зверем кинулся на ребра. Исключительно. И почему раньше Денис не жаловал блины?
Хозяйка — же сидела напротив, подперев подбородок ладонью и с улыбкой смотрела на то, как ест парень. Он сьев пару блинов заметил этот взгляд и оглядел себя.
— Э-э, что–то не так? — спросил он, ничего смешного не увидев.
— Нет, — махнула рукой женщина. — Просто давно уж я никого не кормила. забыла, как приятно когда мужчина ест.
Денис недоуменно поднял бровь. Чтож тут приятного?
— Муж мой, Петр, также бывало, из лесу придет, голодный. Тоже мел все, что на столе стоит, — к удивлению парня, она утерла уголком платка слезу. — Ты ешь, не обращай внимания.
— Тебя как хоть зовут–то? — спросила женщина.
— Дэн. То есть, Денис.
— Как ты очутился здесь? — продолжала вопросы она.
— Да это, гад один завез, ограбить хотел. Я вырвался, но заблудился, вот набрел на вашу деревню.
— Гад говоришь, — задумчиво проговорила женщина. — Ладно. Скажу Саввушке, он присмотрит.
— Мне бы до дому, — осторожно спросил парень. — Только денег у меня нет. Все в машине у этого типа, в рюкзаке остались.
— Чтож ты к незнакомцам в попутчики–то наряжаешься? — укоризненно спросила хозяйка.
— Не подумал, — понурил голову Денис. — Но сомневался. Понадеялся, короче, что пронесет.
— Это с огурцов моченых, с молоком, проносит, — грубовато сказала женщина. — А в дороге нужно внимательным быть. А если бы не Савва не нашел тебя, что было бы?
— Ваша правда, — покивал головой Денис.
— Ладно, — сказала хозяйка и вышла за двери.
— Твое? — спросила она, вернувшись.
В руках она держала немного замаранный синий рюкзак, с нашитыми световозвращающими полосами. Денис, не веря своим глазам, радостно закивал.
— На дороге лежал. Выбросил наверно душегуб твой.
Денис же, получив рюкзак, начал проверять его содержимое. Странно, все на месте, даже деньги. Что же, он не проверил его? Загадка.
— Спасибо! — расплылся Денис.
По строгому наказу хозяйки, он не выходил из дому. Слава богу, там же в рюкзаке, нашелся его телефон, а на него, еще дома было закачано немало книг в электронном виде, конечно.
Вечером он спросил у хозяйки, когда же можно будет ему ехать домой.
— Так завтра, — ответила она. — Завтра и поедешь. Если хочешь.
Она как–то странно взглянула на него. Пристально, просто чуть не проткнув взглядом. Денис смутился.
— Ой, вы извините, я, это, конечно, — он достал деньги, оставив себе тысячу. — Вот возьмите.
Женщина посмотрела на деньги, потом мягко отвела протянутую руку.
— Нет, не надо, — негромко сказала она. — Здесь это просто бумажки, что здесь на них купишь?
Денис, чувствуя себя чрезвычайно неловко, вспыхнул, и спрятал деньги. Не поднимая взгляд, он буркнул:
— Извините, я не хотел обидеть.
В комнате, освещенной красноватым светом заходящего солнца воцарилась тишина. Женщина вдруг оказалась очень близко. Денис удивленно поднял голову. И тут же его губы, оказались очень близко с губами женщины.
— Жизнь за жизнь, — негромко сказала она и толкнула его на кровать.
Тяжело дыша, Денис молча помогал ей стащить с себя одежду. В свете заходящего солнца он увидел белое как молоко обнаженное тело. Алым контуром солнце очертило крепкую, полную грудь, немного отвисшую, но еще не дряблую. Рука сама потянулась к желанным полушариям. Парень облизал враз пересохшие губы и притянул к себе женщину. Мягко поцеловав ставшие такими податливыми губы, он посмотрел в ставшие вдруг такими большими глаза…
… Что–то больно впивалось в голую ягодицу. Перед глазами все крутился калейдоскоп этого неожиданного, но очень приятного события. Денис никогда бы не подумал, что сельские врачи, берут такую плату, а то бы из деревень не вылазил.
Улыбнувшись, парень открыл глаза. Опять темень чертова. Рука опершееся на кровать, уперлась почему–то в панцирь сетки. В голое железо то есть.
— Блин, — раздался в темноте удивленный возглас.
Денис точно помнил, что на кровати было белье. Вне всяких сомнений, он засыпал на застеленной кровати, а оказался…
Чертыхаясь, Денис, с горем пополам оделся. На ощупь парень пробрался в горницу, где он оставил свой рюкзак. Расстегнув молнию, он запустил руку внутрь и нашарил пластиковый корпус фонаря.
Свет, после кромешной тьмы, слепил словно солнце. Закрыв его рукой, Денис полоснул лучом вокруг. А в следующую секунду его спина уперлась в стену.
— Что это, — прошептал он, лихорадочно шаря лучом по дому.
Луч фонаря высветил печь. ПОЛУРАЗОБРАНУЮ! Он своими глазами видел ее днем в полном комплекте!
Почерневшие, трухлявые доски, возле окна пол зиял провалом. Вместо занавески, болталась какая–то серая тряпка. Памятная лавка, на которой он два раза просыпался, была какого–то белесого цвета. Не помня себя, Денис нащупал рукой рюкзак. Сердце гулко билось в груди, подергивался правый глаз.
Парень буквально выпал на улицу. Попавшая в луч света баня, зияла дырой в стене, крыша на ней съехала набок. Забор, отделявший двор и огород, наполовину упал. Под ногами захрустело что–то типа веток.
— Да что за дерьмо! — придушенно выматерился Денис.
