Трорвль замер, всматриваясь в темноту.
Почему-то в его душе было смятение. С чего бы? Ну да, у этой девушки есть парень. Что тут странного? Но, когда он их увидел вместе, то внезапно испытал бурю чувств. Резкую неприязнь к Сониорну. Горечь. Даже обиду. С чего бы? Он знаком с Чиируной всего пять дней. Почти с ней не разговаривал, не знает о девушке совсем ничего. И, в конце концов, где-то в бескрайней степи живет Аррися и его ребенок. Наверное, живут. Но все равно…
Кто-то завозился слева от него.
Трорвль обернулся.
Рядом, так же держась за леер, стоит темная тень. Отблеск Сини в густой копне волос, мягко ложащихся на плечи. Бледное в синеватом свете лицо. Огромные глаза.
Девушка вздохнула, внимательно глядя на него, и едва слышно произнесла:
– Все не так плохо.
Трорвль удивился:
– Почему, ты?.. Откуда знаешь?
– У тебя такое лицо, – извиняющимся тоном пояснила Талиса. – Но, правда, все не так плохо, пока ты жив и свободен. Я, знаешь ли, только недавно это поняла.
Трорвль кивнул и внезапно спросил:
– А Чиируна и Сониорн?…
– Не знаю, – отозвалась Талиса, и, повернувшись лицом к горам: – Понятно… Сониорн ее любит. А Чии… Мне кажется, она еще не решила, как к нему относится. А тебе… она нравится?
Трорвль не ответил, но через пару секунд, так же как Талиса, глядя на проплывающий мимо их корабля склон, неожиданно для себя проговорил:
– Да, как-то сразу, как только увидел ее, когда целился из арбалета. Я тогда… ни за что на свете не выстрелил бы. Странно, да?
Теперь не ответила девушка.
Какое-то время они простояли молча, потом Талиса заговорила тихим мягким голосом:
– Я не знаю, что тебе сказать. Сониорн действительно ее любит. Но и ты, наверное, тоже. И мне не ведомо, что лучше: вам втроем выяснить отношения, или оставить все как есть и отступить. Хотя, ты, наверное, так не сможешь. Все-таки ты – парень.
– Наоборот, – негромко ответил Трорвль. – Мне как парню трудно сделать первый шаг.
– Почему? – удивилась Талиса.
– Наши обычаи, – пояснил юноша. – У нас мужчин выбирают женщины. И парни не имеют права отказывать. А сами инициативу не проявляют.
Талиса удивленно на него воззрилась. В глазах отразились огоньки лунного света.
– В этом нет ничего странного, – пояснил Трорвль. – Женщин гораздо больше, чем мужчин. И если парни начнут решать с кем им быть, а с кем нет, то не очень красивые или уже не молодые женщины не смогут рожать. Поэтому главная женщина мужчины может отгонять своих конкуренток только первую декаду каждого месяца, а в остальное время мужчина обязан соглашаться. Знаешь, какая охота идет на молодых парней, особенно на весеннеерожденных? До драк между женщинами дело доходит, когда очередь устанавливают. Иногда даже Великой Матери приходится вмешиваться.
– Ужас какой, – неподдельно возмутилась Талиса. – А я-то думала, кочевники…
– Ага. Дикие воины, которые перекинут девушку поперек седла и увезут в степь! – поддержал Трорвль и засмеялся.
Талиса тоже улыбнулась.
– Все равно странный обычай, – продолжила возмущаться Талиса, – у нас совершенно не так.
– Может быть. А меня вот ваши обычаи удивляют. У вас ведь все наоборот?
– Ну, не совсем… У нас просто не так. В Арлидоне юноши ухаживают за девушками, и если находят взаимность, то встречаются, а потом и женятся.
– А в других Территориях?
– У пиккури все сложнее. То есть встречаться с парнями можно, если они не из твоей семьи, и если он первым проявил к тебе интерес, но вот выходить замуж… Обычно это прерогатива семей. Проверяют тщательно родословные, чтобы не было общих родственников и, если все нормально, то организуют свадьбу. Причем, мнение девушки редко кого интересует, главное чтобы жених был согласен.
– А у тебя?..
– Нет, я сбежала в летный лицей до того, как у нас принято устраивать помолвку. И, постаралась бы этого избежать. Папа даже обещал, что если я встречу хорошего парня из арлидонцев, он разрешить мне выйти замуж по любви. Это среди пиккури совсем не приветствуется, смешиваться с арлидонцами, но папа очень меня любит. Но, я об этом пока не особенно задумывалась. Тем более что еще никого не встретила. Да и вообще, я больше всего хотела летать. Стать навигатором и водить корабли.
Талиса с силой сжала леер и почувствовала, как на ее побелевшую от напряжения ладонь легла сильная теплая рука. Взглянула снизу вверх на стоящего рядом парня.
– Все не так плохо, пока ты жива и на свободе, – с легкой улыбкой повторил он ее же слова.
Талиса капельку порозовела и, молча, кивнула. Меняя тему разговора, спросила:
– А как с этим у пиратов?
– Никак – отозвался Трорвль и неторопливо убрал свою руку с ее. – Женщин на Базе очень мало. В основном это горянки, а они достаточно строгих нравов. Хотя пираты… даже наказывать кое-кого пришлось и очень жестоко. А парочку человек нашли скинутыми в пропасть – горцы народ серьезный. А потом, в начале лета, Лайана привела целый корабль с женщинами из Центра Мира. Ну, знаешь, которые за деньги. Так что теперь на окраине есть парочка домов…
– Гадость какая! – с чувством воскликнула Талиса. – У нас это запрещено! За такое можно и «вне закона» получить!
– Хорошо, что этого у вас нет. Мне тоже не нравится, когда так.
– Но у нас есть другое, – девушка склонила голову, продолжила тихо. – Когда женщину объявляют «вне закона», то, если сразу охотники не убивают…
– Продают в рабство?
– Берут. Продавать внезаконников нельзя. Но можно одалживать или дарить. А в ответ тоже что-нибудь дарят. Все по правилам, но на самом деле…
Они помолчали. Потом Талиса совсем тихо произнесла:
– Когда нас… Я боялась этого больше чем смерти. Наоборот… хотела, чтобы убили. Пусть даже замучили, но сразу, чем такая жизнь…
И опять теплая крепкая рука на ее запястье. Успокаивающая и такая надежная.
Глава 2. Жалость
04.02.О.995
Поселок Гардран, горы юго-западного Арлидара
Фабория и Данго Ферици тоже пировали. И их трапеза была гораздо более изысканной и щедрой, чем у пиратов адмирала Далкина.
Состояла она из целого кувшина густого молока арни, вареных корнеплодов и каши.
Фабория с неимоверным трудом сдерживала себя, чтобы не наполнить желудок до предела. Она читала книжки и помнила, что много есть после голодовки нельзя. А вот Данго Ферици себя удержать не смог, и через какое-то время, позеленев лицом, выскочил из дома и огласил вечерний воздух неприятными звуками. Через пару минут он вернулся, вытирая рот обшлагом куртки, и уставился на еду, чуть ли не с ненавистью. Ему очень хотелось продолжить, но он боялся, что организм опять не примет пищу.
– Обожди немного. Потом поешь. Мало. Потом еще поешь. Видишь, как девушка делает. Бери пример, – с трудом подбирая короткие фразы на арлидарском, посоветовала тетя Зднара – невысокая пожилая женщина со стянутыми в тугой пучок серо-седыми волосами и морщинистым смуглым лицом.
Данго Ферици сел на краешек лавки и еще раз осмотрелся. Изнутри хижина казалась не такой крошечной, как снаружи. Бревенчатые стены потемнели от старости, бревна, составляющие их, потрескались. Маленькое оконце смотрело в лес мутным зеленоватым стеклом. Единственную комнату наполняла убогая, грубо сколоченная мебель – лежанка, стол, пара лавок, какие-то приспособления, наверное, прялки, или что-то наподобие. На большой печи, занимавшей один из углов, стояли черные от нагара бронзовые котелки и пара сковородок. На полках разные горшки и нехитрая кухонная утварь.
«Прям, как домик ведьмы из сказок», – подумал Данго.
Ему, выросшему в благополучной пиккурийской семье и всю свою недолгую жизнь прожившему в небольшом, но весьма цивилизованном городке, было любопытно и немного страшновато от этого древнего антуража.
Но уж лучше «домик ведьмы», чем дикие горы.
Шестнадцати дней похода ему хватило на всю жизнь.
«Нет, надо выбираться к цивилизации, и забыть о лесах и горах навсегда!»
Фабория, осторожно, по пол-ложечки, евшая кашу, прислушалась к себе и отодвинула глиняную миску.
Сделала маленький глоточек молока. Повернулась к старухе:
– Спасибо, тетя Зднара.
Та кивнула, приняв благодарность и одобряя поведение девушки. Неожиданно звучным голосом проговорила:
– Сейчас будешь слабой. Надо лечь, – и указала рукой на лежанку.
Фабория, пошатываясь, поднялась и осторожненько, превозмогая внезапное головокружение, добралась до кровати, свалилась навзничь.
– А мне где улечься? – спросил Данго.
– Что, рядом с ней не хочешь? – с легкой улыбкой спросила горянка.
Данго почувствовал что краснеет, но все-таки подошел к кровати и улегся на краешек, прижавшись к теплому боку девушки.
Странно. Последние ночи выдались очень холодными, и они спали в одном коконе, завернувшись сразу в два одеяла. И ничего так. А тут… И не понятно отчего голова кружится и слабость навалилась: оттого, что поел, или оттого, что рядом Фабория.
