Доктор Карма, 19 февраля, вторник.
8:50. Ивонн Б.: после ДПБ [8] + установка ВКС [9]
9:15. Колетт Е.: консультация
9:30. Дениз М.: консультация
И так еще десять – двенадцать строк.
Зазвонил телефон. Секретарша взяла карандаш и сняла трубку:
– Семьдесят седьмое отделение. Слушаю. Нет, мадам, вы позвонили в семьдесят седьмое отделение… Да. Понимаю. У вас есть чем записать? Я дам вам телефон отделения ДПБ, и вы запишетесь на прием… Да? (Кладет карандаш.) Вы совершеннолетняя? Консультация обязательна только для несовершеннолетних, но, если у вас есть вопросы, вы можете поговорить с консультантом перед тем, как идти к врачу. Да… Конечно… Понимаю… Только я думаю, будет лучше, если вы поговорите с Анжелой Пуяд, нашим консультантом. Нет, уверяю вас, она здесь совсем не для того, чтобы вас отговорить. Когда? О, это было давно, четырнадцать лет! С тех пор вы стали другой женщиной… (Улыбается.) Нет, никакого риска нет. Такое случается в жизни женщины… О, да… (Снова смеется.) Если вам после этого захочется поговорить о контрацепции, можете прийти на консультацию к нам. Ждать придется намного меньше, чем когда договариваешься со специалистами из города или врачами из акушерской клиники… Ну, десять – двенадцать дней… Нет, не больше. В экстренном случае вас примут в тот же день. Да. Конечно… Я даю вам номер?.. Пожалуйста. Меня зовут Алина, я секретарь. Если у вас возникнут вопросы, звоните! Пожалуйста. До свидания.
Она положила трубку и покачала головой.
Я посмотрела на часы. Пять минут десятого. Он назначил мне встречу на девять. Он опаздывал.
Не отводя взгляда от монитора, секретарь, должно быть, заметила мой жест и сказала:
– Франц скоро будет.
«Франц»?
Я промолчала.
– Чем планируете заняться потом? – спросила она.
– Что вы имеете в виду? А… Как специалист?
– Ммммм…
Я посмотрела на нее, поколебалась и наконец ответила:
– Гинекологической хирургией…
– Правда? Тогда зачем же вы сюда пришли?
Я не знала, что ответить. Энергично жуя жвачку, она скорчила гримасу.
– А… понимаю. Вам сказали сюда прийти…
Я промолчала. По какому праву эта идиотка меня осуждает?
– Вы уже принимали пациенток на консультации?
– Конечно. Но в основном в хирургии…
– А!.. Тогда вам придется поднапрячься. Но учиться никогда не поздно.
Она подняла голову и склонила ее набок. Никогда не видела, чтобы секретарь так на меня смотрела. Как правило, они держат дистанцию и скрывают свою враждебность, но этой, похоже, нравилось надо мной издеваться.
Сохраняя невозмутимость, я подошла к регистратуре, положила руку на стойку и сказала:
– Никаких проблем.
Она покачала головой, достала из кармана халата еще одну жвачку, завернула старую в бумажку, а новую закинула в рот.
– Отлично! Францу нравятся интерны, у которых есть свое «я».
«Франц». Они что, вместе свиней пасли?
– Неужели? – сказала я, яростно барабаня пальцами по стойке.
– Ага. То, чем здесь занимаются, совсем не так увлекательно, как извлекать матку или оплодотворять женщин, которым не терпится забеременеть, – громко сказала она. – Однако это не менее важно…
От этих слов у меня пропал дар речи. Ее лицо приняло более ожесточенное выражение.
– Простите мою грубость, но ведь вы пришли оттуда, – объяснила она, указав подбородком в сторону двери, – а у меня очень плохой опыт общения с такими, как вы.
Я уже была готова положить конец ее болтовне, объяснив, что я совсем не такая, «как они», но она повернула голову к двери, выходящей на улицу:
– А… вот и он!
Я посмотрела на нее в полном недоумении.
– Фр… доктор Карма. Я услышала звук его мотоцикла.
Через полминуты на уличной лестнице появился силуэт в плаще с капюшоном.
Ссутулившись, зажав в руке маленький серый рюкзак, он вошел и сказал: «Привет всем». Закрыв за собой дверь, он направился ко мне, фривольно подмигнул секретарше и улыбнулся ей, в ответ на что та радостно захлопала глазками, после чего указала на меня:
– Вот… доктор Этвуд.
Он посмотрел на меня и протянул мне руку:
– Доктор Этвуд, мммм… – В его низком, почти сиплом голосе я уловила ту же иронию, что и в голосе секретарши. – Добро пожаловать! Простите меня, я на секундочку.
И, не дожидаясь моего ответа, он отвернулся и вошел в кабинет.
В тот самый момент, когда он исчез, какая-то женщина, в свою очередь взлетев вверх по лестнице, распахнула входную дверь и подбежала к стойке, запыхавшаяся и смущенная:
– Я опоздала, мне очень жаль… У меня встреча с доктором Кармой.
СИНЯЯ БОРОДА
Когда задаешь вопросы,
не получаешь ничего, кроме ответов.
Пока Алина занималась пациенткой, я сделала несколько шагов в сторону кабинета для консультаций. Франц Карма снял плащ. Затем снял черный жилет, который был у него под плащом, свернул в валик, положил на полку шкафа и достал халат. У него был профиль хищной птицы, а также круглые очки, волосы недлинные, но всклокоченные и густая борода. Он отдаленно кого-то мне напоминал. Но я решила, что, должно быть, просто видела его фотографию в интернатуре.
Под жилетом на нем была рубаха с коротким рукавом; в нагрудном кармане я заметила три шариковые ручки. Он надел халат, застегнул кнопки, подхватил со стола почту, бросил два больших конверта в мусорное ведро, даже не вскрыв их, открыл пару других, извлек оттуда результаты анализов, быстро просмотрел, затем поднял голову и кивком пригласил меня войти:
– Входите, поболтаем!
Я вошла, закрыла за собой дверь и подошла к письменному столу. Он указал на кресла для пациенток:
– Садитесь!
Он подтянул к себе кресло на колесиках, сел и нажал на рычаг сбоку, чтобы приподнять сиденье.
– На каком вы курсе в вашей интернатуре?
– Пятый курс, десятый семестр.
– Вот те на! До пятого курса дотягивают только лучшие.
– Да. Я пройду здесь практику, а затем вернусь в хирургию.
Он достал из кармана странную шариковую ручку в форме шприца, наполненную красной жидкостью, и стал вертеть ее между пальцев.
– Хирургия – это ваш конек? – спросил он с полуулыбкой.
– Да, это мой конек.
– Мммм… И что привело вас сюда?
Его вопрос сбил меня с толку. После секундного колебания я решила ответить честно:
– Вы прекрасно знаете, что я должна провести полгода во врачебном отделении. Если бы я могла…
Он улыбнулся во весь рот:
– Я бы не пришла… Чему вы собираетесь здесь научиться?
Я подумала несколько мгновений и прочистила горло.
– Тому, что вы собираетесь мне преподать…
Он улыбнулся еще шире, хотя это едва ли было возможно.
– Мммм… И чувство юмора у вас есть, классно!
Я вытаращила глаза. Дело усложнялось. Я ответила так, чтобы все сгладить, не восстанавливать его против себя, а он воспринял мои слова как шутку. Я решила сменить тему:
– Говорят, вы извлекаете гормональные имплантаты.
– Ага. Это операция несложная, вы же знаете…
– Да, – усмехнулась я, – но гинекологи из акушерской клиники в этом вопросе отстают.
Он покачал головой и пожал плечами:
– Вы видели, как они это делают?
– Не было случая. Но в экстренных случаях, каждый раз, когда пациентка объявляет, что приехала в клинику, чтобы извлечь имплантат, у них меняется цвет лица…
– Да, как будто их просят обезвредить бомбу. Это досадно… – Он рассмеялся. – Она вылетает со свистом!
Тон, которым он это произнес, был мне ненавистен. Этот тип действительно считал себя центром вселенной.
– Итак, к делу! – сказал он, хлопнув в ладоши.
Поднялся, показал, чтобы я подождала, и вышел из кабинета, затем вернулся с графиком консультаций в руке:
– Прежде чем мы начнем, знайте, что каждую пациентку несколько раз спрашивают, не против ли она, чтобы на консультации присутствовал интерн: когда она записывается на прием по телефону, по прибытии в отделение, и я задаю ей этот вопрос в третий раз, когда приглашаю в кабинет. Я никогда не ставлю их перед фактом, ведь они в любой момент могут передумать. Они даже имеют право попросить вас выйти во время консультации.
– Правда? – спросила я, не сомневаясь, что он шутит.
– Правда, – серьезно ответил он.
Что он несет? Я уже видела врачей, которые просили интернов выйти из кабинета, чтобы они могли спокойно поговорить с подругой или любовницей или даже чтобы спокойно поглазеть на смазливую пациентку но я никогда не слышала, чтобы врач выставлял интерна за дверь только потому что так хочет пациентка! Как он собирается меня чему-то научить, если будет то и дело выгонять меня потому что та или иная девица не хочет показывать мне свои ягодицы?
Он смотрел на меня поверх круглых очков.
– Вы хотите что-то сказать?
– Нет, мсье.
Он широко улыбнулся, но значения этой улыбки я не поняла. Он указал на мое имя на кармане халата:
