2. Маковое поле
— Вот знаешь, братан, говорят, от слишком хорошей жизни портится характер… — бормотал Макар, с философским видом выводя пальцем смайлик на запотевшем стекле третьей по счёту пинты. В трех станциях электрички от его дома между церковью и продуктовым магазином расположился подвальный бар. Тесный и душный, щедро украшенный неоном, с низкими потолками и тяжелыми столиками из массива красного дуба. Его потёртая с годами поверхность пестрила царапинами и небрежными рисунками пьяных посетителей.
Поёрзав на лакированном стуле, Макар промочил горло глотком тёмного «Козела», небрежно смахнул пену с губ и продолжил:
— А от хреновой, можно подумать, охренительно улучшается! — буркнул он, нахмурился и стукнул кулаком по столу так сильно, что пара капель сбежала из стакана на манжету его рубашки. Игорь, округлив глаза, вздрогнул, а дама в красном за соседним столиком обернулась, театрально хватаясь за сердце.
— Сам посуди, — сдерживая отрыжку, Макар пожал плечами, — вот живёт человек нищий, одинокий и больной. Каждый день для него — пытка, выживание, ничего хорошего. Борьба за каждый кусок хлеба. Думаешь, это делает его добрее? Да нихера! — воскликнул Макар, подняв указательный палец. — Скорее уж он будет завидовать всякой собаке более сытой и мытой, чем он сам, клясть этот сучий мир за несправедливость. Разве он станет добрее? Научится радоваться простым мелочам? — спросил он у Игоря и, не дожидаясь ответа, усмехнулся и покачал головой. — Хер там! — торжественно подытожил он, возвращаясь мыслями в школьные времена, когда мог половину урока дискутировать с учителем на самые разные темы и не унимался, пока не получит признание, что его точка зрения верная или хотя бы интересная и имеет право на существование. Сделав ещё глоток, Макар отдышался и снова заговорил:
— Да он будет злой, как…
— Братан, тебя несёт. — Не выдержав, перебил Игорь. Обиженный друг уставился на него исподлобья.
— Нет, я с тобой отчасти согласен, — мягко произнёс Игорь, опережая его возмущения, — просто в толк не возьму, чего это ты вдруг… Не обижайся, но звучит так, будто ты себя жалеешь.
Макар вздрогнул. Игорь попал прямо в точку.
— Кошмары… — признался он, с ужасом вспоминая грозу и окровавленное лицо незнакомки. Это слово подействовало, как отрезвляющее заклинание. Макар мигом выпрямил спину и заговорил быстрее и чётче.
— Понимаешь, дома я видел… — он замялся, собираясь с мыслями.
— Дружище… — протянул Игорь. Наклонив голову на бок, он вскинул бровь. — Вот что ты видел? Мы же уже это обсудили.
— Лампочка перегорела… — Пробормотал Макар, зябко обняв себя за плечи.
— Угу. — Игорь кивнул. В отличие от друга, он всё ещё цедил вторую пинту. — Вот тебе и гроза. И гром, и молния. Сверчки Васины разбежались, потому что ты испугался и уронил коробку.
— А поезд? — Макар сдвинул брови. Игорь снисходительно фыркнул.
— У тебя станция через дорогу! — напомнил он.
Слова Игоря вносили всё больше ясности в его видение и успокаивали. То, что произошло вечером, уже не казалось таким страшным и почти поддавалось логике. И всё же кое-что пока смущало.
— А девушка? А пляж? — не унимался он. Игорь вздохнул.
— Дружище, я не эксперт, но… — он принялся загибать пальцы. — У тебя бессонница, неделю назад было сотрясение, на таблетках, которые тебе прописали, в побочках указаны галлюцинации…
«Сотрясение, точно… Я и забыл», — растерянно заморгав, Макар потёр затылок.
— Вот-вот, — протянул Игорь, будто прочитав его мысли. — Теперь подумай, что ты видел? Только нормально, без этой мистики… — он отмахнулся.
— Лампочка перегорела, сверчки просыпались, песок под ногами… Наверное, труха из пачки. Поезд был за окном, девушка померещилась из-за сотряса и таблеток… У меня дома нет привидений… — подытожил он неуверенно и потянулся к пинте. Перехватив стакан, Игорь отодвинул его в центр стола.
— Может, хватит, Мак? — произнёс он с интонацией заботливого отца. Макар закатил глаза:
— А ты с каких пор такой святоша, Павлов? Не пьёшь нифига, и другим мешаешь.
Игорь улыбнулся. В тусклом свете бара веснушек на его лице будто стало ещё больше.
— С тех пор, Воробьёв, как я на твою днюху перепил и уснул в парилке, стараюсь так не чудить… — дама в красном позади них встала, скрипнув стулом. — Я ж тогда помер, — добавил Игорь.
— Что?! — сердце Макара пропустило удар, глаза округлились. Игорь испуганно покосился на друга.
— Говорю, я ж тогда чуть не помер! — повторил он. — А почему тебе хватит, мы вроде обсудили.
Макар кивнул:
— Пожалуй, ты прав… — пробормотал он, потирая переносицу.
Покинув бар, они обнялись, и Макар зашагал на станцию. Снег к тому времени прекратился и, сцепившись на земле с дождём, стал гололёдом. Перебегая железнодорожные пути, Макар споткнулся и неуклюже плюхнулся носом в сугроб. Подняв голову, он увидел маковое поле. Красные лепестки хрупких соцветий гипнотически покачивались на ветру. Слишком яркие для позднего вечера. Таких цветов у бабушки Макара когда-то была целая грядка. Когда они отцветали, он бегал в огород собирать коробочки с маком для выпечки. Но там, — через дорогу, — совсем другое. Пышущие жизнью цветы и не думали расставаться с лепестками и засыхать. Их шёлковое сияние завораживало тихим шелестом, изгибы стеблей влекли, подкупая безмятежностью.
Макар поднялся на ноги. Точно заведённая ключиком игрушка, он медленно шагал вперёд. Над маковым полем распростёрлось звёздное небо. Бескрайний космос такой яркий и детальный, каким бывает виден только в глуши, вдали от городского света. Вместо луны в небе с механическим тиканьем вертелись песочные часы. Колыхаясь, будто маятник, они расплёскивали песок между чашами так, что ни одна не наполнялась, и ни одна не пустела. «Интересно, как песочные часы работают в невесомости?» — подумал Макар, протянув к ним руку. На неё тут же села синяя бабочка, и, медленно раздвинув крылья, ощупала хоботком край его ногтя. И, не успел Макар её разглядеть, вспорхнула и села на ближайший цветок. Совсем близко. Оставалось лишь перейти рельсы. В душе Макара загорелся азарт. «Она играет со мной!» — решил он. — «Я догоню эту бабочку».
Макар загадал, как в детстве, что если сможет поймать её, то все его проблемы сами собой решатся, останутся позади.
Когда его ноги коснулись шпал, песочные часы песочные часы в небе треснули и зависли в
