– Кем?
– Дворником на заводе.
– А-а, – протянул лейтенант. – Но этого-то правильно упрятали: больно уж он буйный. Со скальпелем на меня кидался.
– Да ну? – шофер покачал головой. – Во дает! А вы чего?
– Я ему рога обломал, – рассмеялся лейтенант. – Век будет помнить.
Машина остановилась у здания милиции. Лейтенант оглянулся на заднее сиденье и, повернувшись к шоферу, спросил удивленно:
– Костя, а шапка моя где?
– Ее здесь и не было, – пожал плечами шофер.
– Я разве в ней был, когда психа этого к врачу вел? Ну надо же – у него в кабинете забыл. – Он вздохнул и вылез из машины.
– А шапка-то? – крикнул шофер. – Может, съездим?
Лейтенант махнул рукой:
– У меня дома другая есть. Что уж теперь.
Он поднялся по ступенькам и вошел в здание. Дежурный за стойкой кивнул ему.
– Как служба? – спросил лейтенант.
– Как обычно, – хмыкнул дежурный.
– Ну, тогда принимай пушку. – Лейтенант извлек из кобуры пистолет и запасную обойму. Они прошли в комнату, где стоял шкаф с оружием.
– Как ночь прошла? – поинтересовался дежурный, принимая пистолет.
– Нормально. Только вот шапку свою потерял.
– Где?
Дежурный извлек из пистолета магазин с патронами и передернул затвор.
– В больнице, – сказал лейтенант. – Повез туда одного ненормального…
– Ты что же это патрон загнал в ствол? – перебил его дежурный.
– Какой патрон? – удивился лейтенант и ткнул пальцем в обойму. – Считать умеешь? Все патроны в обойме.
– А это что, по-твоему? – спросил дежурный, протягивая пистолет лейтенанту.
– Значит, он там и был с самого начала.
– Осторожнее! – сказал дежурный. – Снял его с предохранителя…
Грохот выстрела заглушил его слова. Лейтенант выронил пистолет из рук и начал заваливаться на спину. Он падал медленно, загребая руками, как пловец, но за воздух ему было уже не удержаться, и он упал навзничь, перевернув стул. И только теперь дежурный бросился к нему, чтобы помочь, но едва он приподнял голову лейтенанта, как понял, что помощь уже не нужна: пуля, войдя в шею, прошла через мозг и вышла сзади, через затылок.
– Кого это ты ко мне привел, Матвеев? – спросил доктор Родионов, с интересом разглядывая мужчину в кроличьей шапке.
– Из приемного покоя это, – сказал санитар. – Дежурный врач прислал.
– А сопроводиловка?
– Вот, – Матвеев положил на край стола лист бумаги, исписанный мелким почерком: латынь вперемежку с русскими фразами.
– Та-а-ак, – протянул доктор Родионов, ознакомившись с написанным. – Значит, Баклагов. Где у нас свободная койка есть?
– В восьмой, – сказал Матвеев. – Вчера оттуда выписали человека.
– Вот в восьмую его и отведи. А ко мне пришли дежурную сестру.
Когда Матвеев вывел Баклагова из кабинета, доктор опять придвинул к себе сопроводиловку. Прочитав написанное, он отвернулся к окну и забарабанил пальцами по столу. В приоткрытую дверь заглянула медсестра.
– Вита, заходи, – сказал Родионов. – Видела красавца, которого Матвеев по коридору повел? Переодень его и введи внутривенно барбамил.
– Хорошо, – кивнула Вита. – Что еще?
– С ним пока все.
Вита закрыла дверь и отправилась в восьмую палату. Баклагов стоял посреди комнаты и с интересом озирался по сторонам. Пять коек были заняты больными, шестая, у двери, была свободна.
– Здесь твое место, – сказал Матвеев. – Сейчас тебя переоденут, и можешь ложиться.
– Что значит – переоденут? – спросил Баклагов. – Меня кладут в больницу?
– Кладут, – кивнул Матвеев. – Полежишь у нас немножко.
– Но я не болен! – Лицо Баклагова приняло свирепое выражение.
– Конечно, не болен, – покорно согласился Матвеев. – А кто сказал, что ты болен?
– Зачем же меня кладут в больницу?
– Врач хочет понаблюдать за тобой – только и всего.
Баклагов присел на край своей кровати и, подумав немного, сказал:
– Ну что ж, я побуду здесь до завтра, пожалуй. Здесь кормят?
– А как же. И кормят, и поят. – Голос Матвеева стал вкрадчивым. – Здесь неплохо, вот увидишь.
– Все лучше, чем на вокзале, – согласился Баклагов. – Глядишь, я здесь и до послезавтра останусь, если понравится.
– Вот одежда, – сказала Вита, бросая на кровать штаны и пижаму. – Переодевайся.
Матвеев стоял рядом, опираясь на спинку кровати.
– Как же я при вас буду переодеваться? – удивился Баклагов. – Вы хоть выйдите отсюда.
– Ты что, меня стесняешься? – вскинула брови медсестра. – Переодевайся, не чуди.
– Я не могу при женщине, – сказал Баклагов и покраснел.
– Здесь больница, а не магазин готового платья! – крикнула Вита. – А я не продавщица, а медсестра! И здесь ты будешь делать все, что тебе скажут!
– Погоди, – поморщился Матвеев. – Ну если человек стесняется…
– Человек стесняется? – с усмешкой спросила Вита и, круто развернувшись, вышла в коридор.
– Спасибо вам, – сказал Баклагов.
– Переодевайся, – буркнул Матвеев и вышел из палаты, прикрыв за собой дверь.
– Ты чего это? – спросила стоящая у окна Вита. – Если ты с каждым шизиком будет так цацкаться…
– Но ты же видишь, что он начал переодеваться, – сказал Матвеев. – Всего-то и делов. Трудно подыграть человеку, что ли?
– Люди – это на улице, – жестко сказала Вита. – Да и то их еще проверить надо. А здесь у нас людей нет, есть только психи.
– Ох и злая ты, – покачал головой Матвеев. – И как это больные тебя терпят?
– А куда они денутся? – усмехнулась Вита.
Баклагов, переодевшись, лег на кровать и принялся рассматривать потолок. Паутина трещин что-то напоминала ему, и он силился разобраться, что именно. Сосед по койке повернулся к нему лицом и молча смотрел на лежащего Баклагова. Наконец Баклагов вспомнил.
– Это таблица Менделеева, – сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь, и показал рукой на потолок.
Его сосед посмотрел на потолок и, пожав плечами, сказал с сомнением:
– Какая же это таблица?
– Да вы всмотритесь, – предложил Баклагов.
– Ты с чем сюда попал? – спросил сосед, опять переведя взгляд на Баклагова.
– Что значит «с чем»? Меня милиционер сюда привез.
– Почему милиционер?
– Не знаю, – сказал Баклагов. – Так получилось.
– Понятно, – кивнул сосед. – Как тебя зовут-то?
Баклагов наморщил лоб, вспоминая, потом сказал виновато:
– Не помню. Вот черт. Как же это я забыл?
– Бывает, – сказал сосед и зевнул. – Значит, пока не вспомнишь, быть тебе Толиком.
– Почему Толиком? – удивился Баклагов.
– А у меня брат Толик – мне так запоминать легче, – пояснил мужчина. – А меня Колей зовут. Так что мы два брата: Толя и Коля.
– Не-е, – засмеялся Баклагов. – Не Толя и Коля, а Толик и Колик.
– Пусть так, – согласился Коля.
– Поспать дайте! – раздался плачущий голос из угла. – Утро ведь, темень еще на дворе.
Коля посмотрел в угол, но ничего не сказал и лег на спину, подложив руки под голову.
– Здесь неплохо, – сказал он Баклагову. – Только кормят неважно.
– А что это за богадельня? – спросил Баклагов.
Коля повернул голову и удивленно посмотрел на него.
– Ну да, тебя же милиционер сюда привез, – сказал он после некоторой паузы. – Это Камышовая дача, приятель.
– Какая? – не понял Баклагов.
– Камышовая, – повторил Коля. – Ты что, не знаешь, что такое камыш?
Матвеев заглянул в палату часа через два. Он обвел взглядом комнату и, увидев Баклагова, поманил его пальцем.
– Иди, – сказал Баклагову Коля. – Процедуры начинаются.
Матвеев завел Баклагова в манипуляционную, где Вита раскладывала шприцы.
– Левый рукав задирай! – скомандовала Вита, обернувшись. – Задери ему рукав, Матвеев.
– Он сам умеет, – сказал санитар.
– Зачем задирать? – не понял Баклагов.
– Ты сначала задери, потом вопросы будешь задавать, – парировала Вита и взяла в руку шприц. – Поживее!
– Задери, – сказал Матвеев. – Ничего страшного не будет.
Баклагов посмотрел на него и медленно закатал рукав. Вита ткнула иглой в руку, но не попала в вену, ткнула еще раз.
– Больно, – сказал Баклагов, морщась.
– Знаю, что больно! – раздраженно сказала Вита, увидев, что игла опять прошла мимо вены.
– Ой, больно! – Баклагов дернулся.
– Ему же больно, – сказал Матвеев. – Ты разве не видишь?
– А чего ты хочешь?! – взорвалась Вита. – Чтобы руку дырявили, и больно не было?
Матвеев вздохнул и отвернулся.
– Это не брат твой? – спросила Вита у Баклагова, кивнув на санитара. – А то он больно уж о тебе печется.
– Не-е, – сказал Баклагов. – Не брат.
– Да ну?! – изумилась Вита. – Не может быть!
– Что ты цепляешься? – с досадой спросил Матвеев.
– Я не цепляюсь, – сказала Вита и приложила к месту укола кусочек ваты. – Ты вот следи теперь за братом. Скоро начнется у него.
– Я с собой хотел покончить, – сказал Коля. Он сидел на своей кровати и, отламывая маленькие кусочки хлеба, отправлял их в рот. – Но не повезло – веревка оборвалась. Жена слышит шум в ванной и давай колотить в дверь. А я нет чтобы еще раз попробовать – открыл ей сдуру дверь. Она как веревку увидела, сразу все и поняла. А на следующий день меня сюда и забрали.
