– Что происходит? – спросил Матвеев. – Почему никто не садится в автобус?
– Там человека задавило, – сказала женщина. – На остановке люди стояли, автобус подъезжал. Задние начали напирать и женщину вытолкнули под колеса. Совсем уже озверели.
– В светлой такой шапочке, да? – потерянно спросил Матвеев.
Не дожидаясь ответа, он рванулся в толпу, расталкивая людей в стороны. Люди оглядывались недовольно, но, увидев его белый халат, пропускали.
Вита лежала на грязном снегу, глядя в небо невидящими глазами. Рот ее был перекошен. Ей было очень больно, когда она умирала.
Баклагов лежал все в той же позе, закрыв лицо руками. Матвеев грубо схватил его за плечи, приподнял.
– Это ты, – пробормотал он. – Ты!
– Почему люди так злы? – прошептал Баклагов, не отнимая рук от лица.
Матвеев толкнул его обратно на кровать:
– Она погибла, ее задавил автобус.
Баклагов растопырил пальцы и посмотрел на санитара.
– Ты убил ее, – сказал Матвеев. – И Пашку тоже ты убил. И милиционера того.
– Не я, – покачал головой Баклагов. – Они сами себя убили. Нас убивает творимое нами зло.
– А-а, философ! – зарычал Матвеев, наваливаясь на Баклагова.
Дверь палаты открылась, и в комнату заглянул Родионов.
– Матвеев! – крикнул он. – Что ты делаешь?
Санитар как-то обмяк и, пряча глаза, распрямился.
– Выйди в коридор, – сказал Родионов.
Он пропустил мимо себя Матвеева и закрыл дверь.
– Вита погибла, – сказал Матвеев, не поднимая глаз.
Родионов вскинул недоверчиво брови, хотел что-то сказать, но слова застряли в горле.
– Он же говорил, что с ней что-то должно случиться, – продолжал Матвеев.
– Ты говоришь о Баклагове?
– Да.
– Но ведь это бред.
– Он убил ее за вчерашние уколы.
– Это бред, – упрямо повторил Родионов, пытаясь встретиться взглядом с санитаром.
– Он еще вчера сказал, что Вита будет наказана, – продолжал Матвеев, словно не слыша доктора.
Родионов потрепал его по плечу и вздохнул.
– Вы не верите в это? – спросил Матвеев.
– Во что? Ты можешь мне объяснить, во что я должен верить?
– Он убьет еще кого-нибудь. – Матвеев наконец поднял глаза на доктора. – Я не знаю, почему это происходит…
– Что именно происходит?
– Не знаю, – пожал плечами Матвеев. – Не могу объяснить.
– В таком случае помалкивай об этом, – посоветовал Родионов. – Так-то будет лучше.
– Кому будет лучше?
– Тебе в первую очередь.
– Вот как?
– Конечно, – кивнул Родионов. – Помни, что в палатах есть свободные места.
– Вы мне угрожаете?
– Нет, – покачал головой доктор. – Просто советую. Ты сам подумай, как твой рассказ воспримут посторонние люди.
– Но вы ведь тоже все это видели. Вы подтвердите то, что я скажу.
– Нет, не буду подтверждать.
– Почему?
– Потому что не хочу занять соседнюю с тобой койку.
– Какую койку? – упавшим голосом спросил Матвеев.
– В одной из палат нашей больницы.
В палату весть о гибели медсестры принес Коля. Когда он сказал об этом, все одновременно повернулись к Баклагову.
– Жалко ее, – сказал Баклагов и закрыл глаза.
Коля сел на свою кровать, хотел лечь, но потом передумал и, наклонившись к Баклагову, поинтересовался:
– А больше ты ничего не хочешь сказать?
– О чем? – спросил Баклагов, не открывая глаз.
– Не дури, – сказал Коля. – Мы же все слышали, как ты предупреждал доктора сегодня утром.
Он обернулся, ища поддержки у присутствующих. Все согласно закивали.
– Да, припадок у меня был что надо, – произнес Баклагов. – Опять я, наверное, бредил, да?
Дверь приоткрылась, и кто-то крикнул:
– Гончаров есть? Жена пришла.
– Ну ладно, после поговорим, – сказал Коля, поднимаясь.
На обед Баклагов не пошел. Лежал в пустой палате, закинув руки за голову, и даже не пошевелился, когда вошел Матвеев. Только спросил:
– Ко мне?
– К тебе, – сказал Матвеев, присаживаясь рядом. – Я поговорить с тобой хочу.
– О чем? – спросил Баклагов безо всякого интереса.
– О Паше, санитаре нашем. Что вы с ним не поделили?
– Когда?
– В тот вечер, когда он погиб.
– Ничего мы с ним не делили.
– Но он злой тогда пришел в дежурку.
– Да, он зол был в тот вечер, – согласился Баклагов. – Он, наверное, всегда такой.
– У вас был какой-то разговор с ним?
– Он рассказал мне нечто неприятное, – сказал Баклагов после некоторой паузы. – Он был жесток, очень жесток.
– Вот как?
– Да. Он дал мне понять, что я – никто.
– Это и есть его жестокость?
– Это очень жестоко, – спокойно сказал Баклагов. – Даже то, что он меня потом бил, потрясло меня меньше, чем его слова.
– Он бил тебя? – вскинул брови Матвеев.
– Да, в живот.
– За что?
– Ни за что, а для чего, – поправил Баклагов. – Он хотел показать мне, кто здесь хозяин. Он хотел унизить меня.
– А тот милиционер, который тебя привез сюда? – спросил Матвеев. – Он ведь тоже тебя бил, не так ли?
Баклагов повернулся к санитару и внимательно посмотрел на него.
– И он бил. Они оба творили зло.
– Это ты так решил?
– Я ничего не решил, – сказал Баклагов.
– Как же ты ничего не решил? – удивился Матвеев. – Они ведь оба погибли.
– А при чем тут я?
– И в случае с Витой ты ни при чем?
– Конечно.
– А твои слова сегодня утром? Ты ведь умолял не выпускать ее.
– Вот видишь, – спокойно сказал Баклагов. – А ты пытаешься доказать, что я виновен в ее гибели.
– Я ничего не пытаюсь доказать, – поморщился Матвеев.
– А чего же ты хочешь?
– Я хочу…
Матвеев осекся, увидев, как пошло багровыми пятнами лицо Баклагова.
– Они опять идут, – пробормотал в ужасе Баклагов и показал рукой на дверь. – Они идут!
Он приподнялся на кровати, ловя воздух ртом.
– Кто идет? – спросил Матвеев.
– Не знаю! – выдохнул Баклагов. – На меня оттуда повеяло злом!
– Не дури, – сказал Матвеев. – Успокойся.
Баклагов с лихорадочной поспешностью залез под одеяло. Его трясло. Матвеев подошел к двери и распахнул ее. Коридор был пуст, и только доктор Родионов стоял у стола дежурной медсестры, разглядывая разложенные там бумаги.
– Перестань, – сказал Матвеев. – Там никого нет.
– Закрой дверь, – попросил Баклагов. – Оттуда холодом тянет.
Коля появился в палате через два часа. Он был хмур и неразговорчив.
– Как свидание? – поинтересовался Баклагов.
– Нормально, – буркнул Коля. – Просто великолепно.
– He переживай, – посоветовал Баклагов. – Перейдешь на другую работу – и все.
Коля замер, осмысливая услышанное.
– Что ты сказал? – спросил он.
– Я говорю, что ты можешь поменять место работы.
Коля резко повернулся:
– Откуда ты знаешь обо всем?
Баклагов пожал плечами:
– Знаю – и все.
– Они растрезвонили, что я лежу на Камышовой даче. – Коля замотал головой. – Они объявили, что меня лечат в психушке! Жена говорит, что…
– Брось, не надо, – спокойно сказал Баклагов, – тебе ведь достаточно сменить место работы.
– Но почему они это сделали?
– О ком ты говоришь?
– О тех, кто распустил все эти слухи.
– Забудь о них, – сказал Баклагов. – Забывая о своих врагах, мы не даем разгореться чувству мести.
С вечера этого дня Родионов втрое увеличил дозу вводимых Баклагову лекарств. Медсестра посмотрела на доктора недоверчиво, когда он сказал ей об этом, но Родионов повторил упрямо:
– Все делать так, как я сказал, – и вышел из манипуляционной.
В своем кабинете Родионов взял карточку больного. Фамилия: Баклагов. Имя: прочерк. Отчество: прочерк. Год рождения: прочерк. Место рождения: прочерк. «Он никто, этот Баклагов, – подумал доктор. – Фантом, привидение. Он пришел ниоткуда и уйдет в никуда».
Коля повесился ночью. Задремавшая за своим столом дежурная медсестра не слышала, как он крадучись прошел мимо нее. В пустой дежурке Коля привязал к трубе веревку с петлей и спрыгнул со стола. Утром его нашли. Медсестра зашла в комнату, Коля висел под потолком, показывая ей синий язык. Медсестра, прежде чем потерять сознание, вскрикнула. Сбежались люди.
Баклагов не пошел смотреть на покойника. Сидел в палате, мрачно глядя в пол, иногда шептал что-то, но слов было не разобрать.
Доктор Родионов метался по коридору, отдавая бессмысленные распоряжения, пока Матвеев не увел его в кабинет – чтобы не мешал. Все подавленно молчали. Больные разошлись по палатам, каждый угрюмо думал о своем.
– Ужас, что творится, – сказал Родионов. – Уму непостижимо.
Матвеев ничего не ответил, пошел в палату к Баклагову. Одеяло на Колиной кровати было скомкано. Матвеев сдвинул одеяло в сторону, чтобы присесть, но, перехватив обращенные к нему взгляды, остался стоять.
– Почему он повесился? – спросил Матвеев. – Ты знаешь?
– Знаю, – кивнул Баклагов. – Кто-то рассказал на его работе, что он лежит здесь. Ему об этом сказала вчера жена.
