Дашка вытащила распечатку по Восточному Тимору с сайта одного из «бывалых» путешественников. Бывалыми считались те, кому по молодости хватило смелости и финансов проскакать галопом по n—ному количеству удаленных от России стран, пожить по неделе в каждой и описать свои приключения в блоге по принципу «здесь был Вася». Отчеты таких путешественников сдобрены перечислением цен на отели и еду, проиллюстрированы плохого качества фотографиями памятников архитектуры и сладко улыбающихся местных жителей. Поиграют такие путешественники в Миклухо-Маклаев и рассказывают в старости внукам, что в двадцать пять все себе доказали, поняли, как мир устроен, вернулись домой, в теплую квартиру, нашли работу непыльную и успокоились.
«Здесь был Вася и выжил». Не думают путешественники, составляя отчеты, что неделю без ущерба для психики, физики и иных систем жизнеобеспечения можно продержаться где угодно. Гостиницу найти без проблем, еда на каждом шагу, и единственное, что от тебя требуется, – соблюдать правила личной гигиены и не попадать в неприятные ситуации, что еще и умудриться надо, чтобы сделать на стандартном туристическом маршруте.
В распечатке полезной информации было мало. Жарко, дорого, нестабильно. Жарко, потому что тропики. Дорого, поскольку в магазинах пусто, а официальная валюта доллар – прямо как в России в начале девяностых. Нестабильно благодаря борьбе тиморского народа за независимость с очередными угнетателями. В вопросах независимости Восточному Тимору не везло с 16 века. Или даже раньше.
В 16 веке до Тимора добрался португальский картограф и романтично назвал его островом сандалового дерева. Белое сандаловое дерево служило объектом торговли. С острова его вывозили в Индонезию и Индию до появления европейцев, и даже в китайских летописях Тимор засветился как Ти—Ву. Остров был поделен на мелкие королевства, которые воевали друг против друга, отрывая в случае особого интереса противникам головы. Соотечественники картографа, оценив обстановку, построили на острове колонию. И с этого момента началась борьба тиморского народа за свою землю.
Португальцев не только сандал интересовал. Вместе с торговцами появились монахи—доминиканцы с целью обратить неверных в правильную католическую веру. Согласно преданию, огромный корабль появился на горизонте, на нем был большой бородатый мужчина с черном, со звездой во лбу и золотым диском на груди. Сказал монах посланникам местной королевы, что прибыл он проповедовать истинное слово Божие и желает, чтобы местный народ его выслушал.
Королева ответила отказом, хотя милостиво разрешила пополнить запасы питьевой воды. Не заметила она и не заметили ее люди, как чужеземцы вынесли на берег огромный якорь, который тяжелой цепью приковал остров к кораблю. Когда пришла пора уплывать, монах поднял взгляд к небу, сложил руки на груди и отдал команду матросам. Корабль двинулся, но – о, Боже! – остров тоже сдвинулся с места. Тиморцы побежали к якорю, одни рубили его мечами, другие жевали бетель и выплевывали магическую жвачку на цепь, чтобы она разрушилась. Ничего не помогало.
Взмолились туземцы. «О, Бог всех морей и океанов, Бог глубоких вод и песчаных пляжей! Пожалуйста, оставь нашу землю, не забирай с собой». И ответил монах: «Раз вы не захотели услышать истинное слово Божие, придется мне забрать ваш остров и увезти его вместе с вами в мои края». Заплакали туземцы: «Пожалуйста, останься здесь, но только не увози нас с собой».
Корабль остановился, остров остановился, монах сошел на берег. Уверовали туземцы и посчитали монаха святее всех местных святых. Королева устроила в честь прибывших пышный прием и пожаловала дом на берегу. Монах разъяснил туземцам слово Божие; так тиморцы стали христианами.
Если отмотать пару веков назад, выясняется, что португальцы были не первые, кому остров приглянулся. Пришедшие якобы с Малайского полуострова в 13 веке в поисках лучшей доли тетуны1 отнюдь не мирными методами оттеснили коренных обитателей – атони – на запад, а завоеванную территорию поделили. Они привнесли на остров такие достижения цивилизации как собственность на землю, разделение на высших и низших, необходимость религиозных обрядов и прочее социально—государственное мироустройство. По слухам, и с охотой за головами тетуны мирных атони познакомили и вынудили тем самым к новым условиям жизни приспособиться.
Тетуны жили на востоке, атони на западе. Португальцы селились в портовых городах. Хочешь независимости, забирай семейство и уходи в горы. Хочешь жить в городе, играй по предложенным правилам. Будешь хорошо себя вести, получишь государственную должность, зарплату, дом и жену-полукровку. И не все так плохо. Португальцы привезли с собой ружья, лошадей, хлопок, кукурузу, золото, ткани. Кофе начали выращивать. И места всем хватает. Но не прошло и ста лет, как появились голландцы и заявили о правах на западную половину острова. Португальцам пришлось потесниться. Так спокойная жизнь закончилась.
Голландцы закрепились на западе, уходить не собирались и строили свои планы по колонизации. Короли местные не прекращали междоусобицы, и работы с ними было хоть отбавляй. Что касается католичества, в удаленных местах народ в новую веру обратили, но они продолжали молиться своим богам и жить так, как привыкли. Для управления всеми пришлось строить дороги, что вышло не скоро, только к началу 20 века.
В шестнадцатом веке португальский губернатор был назначен для руководства островом, как факт признания новой колонии. На побережье был построен город Дили – столица португальского Тимора и столица нынешнего Тимор-Лесте. Тиморцы сопротивлялись отчаянно, один раз армию в четыре тысячи человек собрали, но сделать ничего не смогли.
В начале 20 века остров Тимор официально разделили на западную голландскую часть и восточную португальскую. Для большего порядка ввели новую территориальную единицу – военный округ, со всеми вытекающими последствиями: территориальными законами, сводами правил «чего можно, чего нельзя», солдатами для поддержания требуемого порядка и тюрьмами для тех, кто этот порядок нарушал.
Порядок обустроили, но начались проблемы другого характера. Чтобы вернуть к жизни умирающие плантации кофе и торговлю сандаловым деревом, пришлось повысить налоги и ввести обязательную трудовую повинность. Не получилось. И с этого момента медленно, но верно португальский Тимор был предоставлен самому себе.
В начале второй мировой войны португальцы уехали, а на остров высадилась очередная партия иностранцев – австралийцы, с целью предотвращения японского вторжения. Японцы и правда появились, началась война, австралийцев вытеснили, но позже и сами были вынуждены убраться восвояси. Индонезия забрала западную голландскую часть Тимора, а восточная оставалась португальской колонией, пока новое португальское правительство не отказалась от всех заморских владений.
Но на этом мытарства в Восточном Тиморе не закончились. Страна объявила о независимости, но Индонезия не согласилась и начала совсем не мирный процесс «интеграции» страны в двадцать седьмую индонезийскую провинцию.
В 1989 году Восточный Тимор был открыт для туристов. Дороги были построены, госучреждения. Туристы редкие заезжали, и торговля шла не шатко, не валко. Вдруг, откуда не возьмись, экономический кризис. Новый президент Индонезии задал восточным тиморцам вопрос, требующий определенного ответа. Готовы ли восточные тиморцы жить отдельно от Индонезии. Семьдесят восемь процентов восточных тиморцев неожиданно высказались утвердительно. Начались беспорядки. Президент запросил миротворческую помощь ООН. Так в Восточном Тиморе появились очередные иноземцы, на этот раз с миром и по официальному приглашению. Тем более, что одновременно с независимостью, встал вопрос о нефтедобыче. Нефть оказалась в глубоком синем море в территориальных водах Восточного Тимора, и было понятно, что сами тиморцы со своей нефтью не справятся.
Постепенно вопрос с отделением от Индонезии был решен. ООН порядок в стране контролировала до 2002 года, когда была провозглашена вторая независимость Восточного Тимора. И продолжила контролировать лично по просьбе восточнотиморского президента, дабы не оставлять ни его, ни его помощников, ни мирных жителей на произвол судьбы в стране, основной доход которой состоял из иностранной гуманитарной помощи.
«Что спросил австралийский начальник? Чего в Демократической республике Тимор—Лесте делать нормальному человеку? – задумалась Дашка. – А тут еще Демидыч со своим „кто я, где я“. Понять бы, кто я, для начала. Жила-была городская девочка. Танцевала, рисовала, работала и была радушной хозяйкой в собственной квартире. А потом бросила все и уехала. И скитается уже год. Не одна, конечно, в прямом смысле слова. Но ответственность за себя, любимую, совсем другая».
