Он отпускает меня и, словно очнувшись, недоуменно чешет свой череп, а я вдруг скрючиваюсь от приступа острой боли в желудке, такого сильного, что не могу сдержать крика. С грохотом сваливаюсь на пол, чувствую, как мужчина подхватывает, поднимает на руки мое обмякшее тело.
Сквозь застилающую глаза пелену вижу вбегающего с топором Вильфа; слышу, как Александр орет ему:
– Её глаза!
Глава 21
Ньезфилд, январь
Хруст откусываемого яблока и следующего за ним пережевывания, с чавканьем и причмокиванием, раздражают слух так, что заставляют меня очнуться, вырвать тело из небытия, из существования вне времени и пространства. Мне не жалко фруктов, но раз друг решил опустошить мои запасы, ему их и пополнять. Несколько лестничных пролетов вниз, потом петляние коридорами до кухни. И обратно. Раз уж я пришла в себя, можно не сторожить меня и метнуться за яблоками. В том, что охраняет мой сон, вернее сказать, глубокий обморок именно Вильф, я не сомневаюсь; вряд ли он оставит человечку одну в беспомощном состоянии. Остается надеяться, что Александр покинул помещение и не видит объект своего желания на кровати, пускающим слюни. Не то чтобы это как-то сильно задевает или волнует меня, но и в неприглядном свете перед мужчиной представать не хочется.
Приоткрываю глаза и осматриваюсь сквозь опущенные ресницы. Увиденное заставляет окончательно проснуться и резко сесть на кровати. Вместо гнома в кресле, закинув ноги на письменный стол, сидит спиной ко мне Артем, жует яблоки и смотрит какой-то фильм на компе. Моя комната. Не апартаменты Тривинда, а моя маленькая комнатушка в нашей трешке, место, в котором я знаю каждую щелочку, уголок, закуток. Я дома. Дома… Я дома, мать их всех за ногу!
Дерево все-таки закинуло меня назад, вернуло к родным, отведя всего месяц жизни в параллельном мире! Щиплю себя за руку, проверяя наверняка, что это не сон. Сколько таких моментов мне снилось в Леорухе, и все они были явными, яркими, как сейчас. Но родные, привычные, знакомые с детства запахи добавляют реальности происходящему. Я действительно прыгнула назад – в свой мир, в так называемый Ньезфилд. И только наряд – шикарное, сшитое Айн платье – вносит диссонанс в окончательную уверенность моего перемещения.
– Тем, – зову я подростка нерешительно. Не растает, не зависнет, как персонаж в сетевой игре, ответит – будет лишнее подтверждение в копилку доказательств моего перехода.
Парнишка подрывается от неожиданности и падает с вертящегося сиденья, опрокидывает тарелку с огрызками на пушистый ковер.
– Ничесе! – протягивает он, поднимаясь сначала на четвереньки, а потом на ноги. – Это правда ты?
Артем подходит ближе и с недоверием оглядывает меня с головы до ног.
– Не знал бы – в штаны наложил… Точно ты! Появилась в закрытой квартире…
Он усаживается рядом и поспешно прижимает к себе; крепко, что есть мочи, на что способно его худощавое тело. Обнимаю брата с таким же рвением и гоню прочь предательские слезы.
– А мы тут с ног сбились, – бормочет Артем быстро, шмыгая носом. – Папа на полиции настаивал, но мама с теть Леной ему быстро мозги сделали. Смысл заявлять, если ты в Тривинде, да и рано с полицией искать… Они тут все переругались, куда ты делась: прыгнула или просто сбежала и с подружками зависаешь.
Его слова отдаются болью в душе. Выходит, все в курсе, включая брата, о путешествиях между мирами. Ему, на минуточку, всего двенадцать лет, а он уже посвящен в сокровенную тайну. Только меня предупредить почему-то забыли.
Темка – сын маминой двоюродной сестры, тети Оли, но всю их семью мы по привычке называем кузенами. Значит, тетя и ее муж тоже здесь и участвуют в поисках. Добавила же я всем проблем, хотя они-то могли предполагать, куда я делась, а вот куда попала я – нет. И реальные трудности были поначалу именно у меня в ином мире. Спасибо бабулиному медальону – помог не стать главным блюдом на орочьем пиршестве или девкой для развлечений у эльфов.
– Где все? – спрашиваю у брата, отпустившего меня из захвата.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
С неподдельным интересом он рассматривает мои украшения: серьги, браслеты и заколки в волосах. До Артема не сразу доходит смысл моих слов, но он спохватывается:
– Баб Маша повезла их к какой-то гадалке... А сколько это стоит? Камни же не поддельные?
Какие «поддельные»?! Трудно так сразу в уме пересчитать стоимость драгоценностей, что я совершенно случайно принесла с собой, к тому же я не специалист по ценам на камни в Ньезфилде, но не одна сотня тысяч. Для приличия Тема мог бы спросить, цела ли сестра, что с ней происходило.
– Угу, – подтверждаю я и слезаю с кровати в поисках телефона. Нахожу его на комоде с нулевой зарядкой.
– Это ж сколько всего купить можно! – мечтательно вздыхает брат. – А что так мало взяла с собой? Не знала, что обратно идешь?
– Не-а, – кривлюсь я и закатываю глаза к потолку. Ему, как и всем домашним, скоро придется ответить на множество моих вопросов и объяснить, чем я одна заслужила всеобщий игнор и недоверие.
Включаю телефон на питание и несколько секунд смотрю на приветственный экран в ожидании загрузки.
– Где ты жила? В Леорухе?
Вот это осведомленность! Снова чувствую неприятный укол от несправедливой обделенности меня информацией.
– Баб Маша надеялась, что ты там, – говорит Артем на мой молчаливый кивок. – Хорга видела? А Большой турнир? А Обитель? А Черное Дерево?
– Я видела только гномов, жила с ними. – Приходится разочаровать парня, к тому же я не понимаю всего, о чем он спрашивает. – Что за турнир?
– Ну, соревнования такие, побоище. Как у нас, с рыцарями там, с мечами…
– Не слышала про турниры, а вот новой войны с орками все боятся.
– А что ты там делала?
Сказать, что чуть замуж не вышла? Для его ли ушей такие подробности?
– Меня удочерила замечательная семья. Обо мне заботились, одевали, кормили и учили быть достойным членом клана.
Сглатываю комок в горле, осознавая, как благодарна я Брэди и его семье, как буду скучать по суровому и правдолюбивому названному отцу, по рассудительному и мудрому Кейлу, его озорным мальчишкам, суетливой и деловитой Айн, по болтливой, доброй и безобидной Ове, однако больше всех, пожалуй, по взбалмошному и веселому, но самоотверженному, преданному и верному Вильфу. Хорошо, что я исчезла при свидетелях: на глазах и у гнома, и у Стража. Теперь им нет повода обвинять друг друга в моем исчезновении, не будет нового витка вражды между Леорухом и Обителью, как раньше, после бабулиных странствий. И если взгрустнется кому по бестолковой человечке когда-нибудь, это будет взаимно…
– Везет же тебе! Я вот не знаю, пришлют ли за мной во́рона… За мамой не прислали, за твоей тоже. – Артем собирает с пола огрызки.
– Повезло, что меня нашли гномы, – парирую я. – Там очень опасно. Если б не они, давно бы в земле лежала.
– Ну, ты же женщина, – заявляет брат с видом «что с тебя взять». – Я вот с мечом хорошо управляюсь.
А ведь и правда: Темка с раннего детства занимается историческим фехтованием и в рукопашном бою достиг весьма впечатляющих результатов. Одну меня не готовили к Тривинду. Даже шить толком не научили!
Привычным движением смахиваю экран блокировки с наконец-то включившегося телефона и замираю в недоумении. Воскресенье, двадцать четвертое января, восемь утра. Судя по дате, меня не было всего лишь сутки. Не может быть!
– Дай свой мобильник, – протягиваю руку к брату и делаю характерный хватательный жест.
– Зачем? – удивляется он, но покорно достает айфон из заднего кармана джинсов.
Те же дата и время. В нашем мире прошло около двадцати четырех часов, в параллельном – чуть больше месяца. Очевидно, время в наших измерениях идет по-разному. Я читала о таком в фантастических книгах, теперь и на себе ощутила этот закон в прямом действии. Понятно, чем вызвано относительное спокойствие родных: еще не успели по-настоящему испугаться, надеясь на Тривинд. А если бы я просто пропала? Не ушла с Дашкой тусить, а под машину попала? И лежала бы, «ничейная», в реанимации…
