– Ты в солярии пересидела! Гляди, даже моська вся в крапинку опять!
– Да, я тоже заметила, – кивает Танька, – только сказать постеснялась.
– Может, ее Макс на Канары возил, – вставляет Верка.
Смеюсь вместе с ними, соглашаясь, что, да, перестаралась в салоне красоты. Не объяснишь же, что Светило Тривинда полюбило меня сильнее земного Солнца. Отодвигаю суп – все равно аппетита нет – и прячу руки под стол, натягивая и без того длинные рукава подальше. И так уже всю рассмотрели. Еще сочинять придется, куда маникюр делся, и раз в салоне была, почему к мастеру ногтевого сервиса не записалась.
– Пусть повышение тебе даст! – Фролову все-таки придется зажать в темном углу: никак не уймется.
– Да, не комильфо ему с курьером встречаться!
– Или зарплату пусть повышает! – девчонки на подхвате.
– Да хватит вам, – перебиваю устало. – Подвез человек пару раз. Просто оказался рядом в нужное время в нужном месте. Делов-то. А вы раздули тут.
– И поэтому он так смотрел на тебя! – упорствует Дашка.
– Да как смотрел-то?! – парирую я. – У тебя самой недавно косоглазие было от Ольгиных коктейлей.
Выражение уязвленного самолюбия на лице подруги быстро сменяется признанием поражения в словесной перепалке, на что я добавляю, что ничуть не против повышения зарплаты. Не показываю виду, что на душе скребут кошки от молчания Макса. Хотел бы – давно ответил: настрочить сообщение – минутное дело. Не такая у него и напряженная работа, чтобы совсем не было времени связаться со мной, выкроить минуту в промежутке между нагнетанием страха и прессовкой подчиненных.
Еще и это фроловское «смотрел» заставляет кипеть разум. Ну хоть сон девчата прогнали – и то хорошо.
***
Конец последней пары, на улице уже начинает темнеть. Любуюсь редкими, плавно летящими снежинками. Вот так же за окном в универе я в первый раз увидела ворона.
Прилети он сейчас, обрадовалась бы? Побежала бы готовиться к прыжку? В свой мир я перенеслась не только в одежде, но и драгоценности захватила. А если рассовать по карманам что-то важное, что может пригодиться в Леорухе? Да хоть бы книги об электричестве, например, или другие какие-то инженерные чертежи. Смогла бы я доставить их в Тривинд? Или «контрабанда» работает только в одном направлении? А если скотчем примотать к себе вещи?
– Ты где витаешь? – шепчет Дашка.
Пожимаю плечами, как бы не понимая, о чем она говорит.
– Ты странная сегодня. Очень.
– Да прям…
– Как не от мира сего… Ты это, извини, если из-за Макса расстроилась. Я про него не буду больше ничего говорить.
Подруга снова давит на больное место. А Исаев продолжает играть в несознанку. Что ж, навязываться не в моих привычках…
И зачем я опять вру сама себе? Еще недавно строила шпионские планы по проникновению на территорию Макса. Эта стратегия сработала бы, завяжись наше общение дальше, но Исаев отрезает этот путь. Не к Игорю же идти за помощью, просить подсадить меня, чтобы через забор перелезть… И мне рекомендовали держаться от него подальше. Хотя кто рекомендовал-то? Макс!
Долгожданный звонок. Уже поднимаюсь с места, когда Иванов – легок на помине – спускается с верхних рядов и подходит ко мне.
– Глаш, держи! – протягивает мою тетрадь по вышке. – Спасибо!
– Да не за что, – забираю лекции и запихиваю блок в рюкзак.
– В следующий раз пиши разборчивее, – цедит сквозь зубы Соколова; она идет вслед за Игорем, смотрит на меня с таким презрением, что даже смешно.
– В следующий раз ходи с диктофоном, – отбиваю атаку. Вот только о ней голова не болела…
Видно, что у Ленки еще есть что сказать мне, но Иванов подталкивает ее к выходу. Она сбрасывает руку парня с плеча, обгоняя его.
Зарождающийся конфликт почти улажен, не скажи Дашка: «Сука» – ей вслед. По закону Мерфи, это слово слышат все студенты, оставшиеся в аудитории, включая саму Соколову. И, конечно, она решает, что это я обзываю ее за спиной. Поравнявшись с кафедрой, Ленка поддается порыву: хватает мокрую меловую тряпку и кидает в меня, крича благим матом. На инстинктах, не думая, одной левой ловлю вонючую мерзкую ветошь и посылаю ее обратно – прямо в центр тщательно уложенной прически этой ревнивой психопатки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Соколова замирает, хлопает глазами. Тонкие белые струйки стекают по ее черным блестящим локонам, капают на темное кашемировое платье. Закусываю губу, чтобы не заржать. Аналогия с чем-то не очень приличным налицо. И если я держу за зубами это сравнение, другие не церемонятся с доставшей всех высокомерной мажоркой: после взрыва всеобщего хохота Игорю летят советы угостить девушку настоящим коктейлем из семенной жидкости. Благо, что препод уже ушел, а то стоять бы нам завтра всем потоком в деканате, объясняясь за пестики и тычинки.
Ленка выходит из ступора и начинает визжать, то требуя извинений, то вопя, что убьет меня. Разумеется, я не собираюсь перед ней расшаркиваться. И за что, интересно, я должна извиняться? Соколова первая начала, я лишь сработала на защиту. Мышечная память, как учили гномы. И ее счастье, что она не метнула в меня ножницы или топор… Осекаюсь при мысли, что кинь Ленка в меня реально опасный предмет, сейчас здесь был бы труп. И явно не мой.
Иванов сгребает в охапку кричащую мне проклятия девицу и буквально выносит ее в коридор. Дашка выглядывает за дверь, докладывает, что он повел ее в туалет умываться. У Фроловой ни капли раскаяния; глаза горят и бушует адреналин. Что ей сказать? Что с ее подачи я могла убить человека?
Дашка глядит в мое расстроенное лицо и удивляется реакции.
– Тебе ее что, жалко стало? – качает головой. – Зотова, тебя зеленые человечки не воровали?
Глава 24
Иду на маршрутку в гордом одиночестве. Девчонки остаются на спортивную секцию, но мне сегодня не до плавания. Хоть что-то на что-то забить и прогулять. Остановка напротив универа – через дорогу. Совсем рядом, но нужно пройти мимо стоянки, где паркуются преподы и богатые студенты.
Не боюсь встретить истеричку Соколову: она не поджидает меня за углом. Дашка из лучших побуждений, а может, чувствуя вину (не все для нее потеряно), самостоятельно бегала на разведку и докладывала, что Иванов увез Ленку. И та даже плакала. Врага я себе все-таки нажила. И не только стараниями подруги, но и своими танцами с Игорем. Это для меня прошла целая вечность, а для них события свежие, воспоминаниями не назовешь. Но я теперь и правда другая, сильная, по крайней мере. Что мне какая-то Соколова? Я волколака свалила с одного удара, а с ней и так разберусь. Дам понять, что Иванов мне не уперся, – сама отстанет…
– Глаша! – слышу низкий мужской голос.
Поворачиваюсь, узнавая на слух, кому принадлежит этот бархатный, с легкой хрипотцой голос, и понимаю, что именно его я слышала во сне; он шептал мне на ухо непристойные нежности.
– Привет, – Макс стоит у джипа и кивает, приглашая сесть: – Прокатимся?
Испытываю целую гамму чувств, от радости до досады, надеясь, что вся эта палитра не отражается на лице, как обычно. Ни к чему показывать ему мое ликование от факта, что он все-таки приехал за мной, хоть до сих пор обидно за его игнор. На самом деле, глупо обижаться, как и ждать от взрослого и занятого человека модели поведения ровесника, только-только вышедшего из пубертата. Может, для Макса это и не пренебрежение мной, а присущая манера общения: вопрос по существу с его стороны, ответ с моей. Кто сказал, что следующая реплика за ним? Что нам обсуждать-то? Болтать ни о чем, флиртовать и тому подобное? Вздор же.
И задача у меня абсолютно другая: узнать, Страж ли он, а не вилять перед ним хвостом. Да и не очень-то получится при всем желании. Сама не ожидаю от себя такой реакции на Макса; это как неожиданный удар в солнечное сплетение. Он кажется мне таким улетным красавчиком, что делаю зарубку покопаться потом у себя в мозгах, разложить по полочкам, с каких пор блондины для меня столь привлекательны. Наверное, заросшие с головы до ног гномы так примелькались, что от ухоженного и лощеного мужчины в моей настоящей реальности сносит крышу. Я просто в ступоре.
