– Того.
– Он меня отравить решил? – испуганно прошептала я. Как-то не вязался его прыжок за несколько сотен лиг, чтобы принести мне лекарство… с этим.
Буриста – мелкая ядовитая ящерка, обитающая в магических аномалиях Оазисов. Очень мелкая и очень ядовитая. Двух капель ее слюны достаточно, чтобы отравить тяжеловоза.
– Нет, – Тим поднял на меня тревожные глаза. – Наоборот, хочет привить тебе иммунитет к ядам. Пара лет приема этих капсул – и ты сможешь поганками обедать.
– Так это же хорошо? – осторожно спросила я.
Тимар плеснул воды в стакан, залпом осушил.
– Да, это хорошо, – скорее себе сказал он.
– Почему же ты волнуешься?
Тимар сел рядом, потеснив меня в широком кресле. Я немедленно залезла к нему под мышку.
– Лира, в каждой капсуле яд. Пусть его мало, но он есть. Ты хоть представляешь, что с тобой будет, когда ты его проглотишь?
Я вспомнила, как крутило желудок после алычи. Вряд ли будет хуже.
– Я же не умру?
– Нет. Конечно, нет. В первый раз все будет под присмотром Сибилла, он даст противоядие, если…
– Если что?
– Если начнется удушье.
Я судорожно сглотнула, потерла горло.
– Как бы я хотел, чтобы ты была обычной девчонкой, – грустно сказал Тим. – Без флера, без этих воспаленных глаз… Опять полночи читала? Без вот этого, – развернул он ладонь с ранкой под большим пальцем – захватила кусок кожи, когда взводила арбалет.
Вместо ответа я прижалась щекой к его плечу – на самом деле, будь я обычной девчонкой без флера, я бы уже давно умерла от холода, голода и непосильной работы на княжеской кухне.
– Что пишет его сиятельство? – кивнула я на письмо рядом с коробкой.
– Прочти, – пожал плечами Тим.
А что? И прочту.
– Оу, – добралась я до слов обо мне. – «Твоя сестра должна принимать яд каждый день. Проследи. Если дозировка окажется велика – немедленно извести меня, я пришлю капсулы с меньшей концентрацией». Ничего себе.
– Угу.
– Еще три галеры спустили… – пробежала я глазами тест. – Снова с Дойером грызется… На учения собирается… Ничего интересного. Сжечь? – спросила я, поднеся письмо к свече.
– Оставь, – махнул рукой Тим. – Не все же такие умные, как ты.
Я самодовольно напыжилась. Ну да, в письме нет ни слова о кораблях и учениях, зато есть приказы отобрать триста двадцать четыре сильных и здоровых мужчины (гребцами, по сто восемь на каждый корабль), узнать все что можно о градоправителе в Сонейе (область, принадлежащая Дойеру) и подготовить треть стоуна хинина (для дезинфекции).
– И, кроме того, это общеизвестные факты, – насмешливо закончил Тим.
– Р-р-р!
Буристу я выпила после обеда. Сибилл, как ни в чем не бывало, расхаживал перед окном, читая какой-то свиток, дерганый Тимар так тискал мою ладонь, что я всерьез опасалась увидеть вместо нее холодец. Ярко-оранжевые капсулы глянцево блестели в дневном свете.
– Руками не хватай, – оторвался от чтения маг. – Берешь пинцетом, кладешь у корня языка, глотаешь. Поняла?
Чего уж тут непонятного.
Я показала язык спине борга, храбро улыбнулась Тиму и смело запихнула капсулу с ядом в рот. Проглотила, запив водой. Притопнула ногой, прислушиваясь к ощущениям. Вроде ничего.
– Ты как? – спросил Тим.
– Нормально. Жжет немного, – потерла я живот, – а так порядок.
– Слава Светлым! – Редкое зрелище – не слишком набожный Тимар делает благословляющий знак.
– Могу идти?
– Нет, – притормозил меня маг. – Два часа будь на глазах.
Я уселась в кресло, прихватив сборник задач и бумагу. Тим нахмурился, но ничего не сказал, хотя обычно требовал заниматься, сидя за столом. За осанку мою переживал. Сам он зарылся в счета, но нет-нет, да поглядывал на меня.
Я отхлебнула воды, смакуя драгоценную влагу сухими губами. Вкусная. Интересно, откуда ее набрали. Надо служанкам сказать, что буду теперь пить только такую. Я помахала плотным листом бумаги, как веером. Жарко…
Маг все так же стоял статуей, читая свиток. Как он только еще не поджарился в своей хламиде? Мне в тонком шелке дышать нечем.
Я выпила еще воды.
И еще.
Забыв про стакан и вбитое в пятую точку воспитание, выхлебала остатки прямо из кувшина. Во рту сушило, будто лигу пробежала.
– Ф-фу, жарко-то как!
Я потеснила Сибилла у окна, а потом и вовсе распахнула прикрытые ставни. Легкий ветер осушил испарину на лбу, но по спине, из-под мышек ручьями лился пот. Покосившись на брата, начала расстегивать ворот блузы. Какая непослушная пуговица… А, это не пуговка, это жемчужина вышивки. … А это совсем не пройма…
Я вытерла рукавом пот со лба, щек. Почему темнеет? Туча?.. Я попыталась поднять голову, но вместо этого боднула подоконник, заваливаясь вперед.
– Ти-и-м?.. Что-то мне нехорошо…
Меня перенесли на кушетку, а потом и вовсе в ванну – я узнала ее по прохладе. Обернули влажными простынями, но это не помогло остудить растекающийся внутри жар.
– Л-ле…
– Что? Лира!
– Л-ле…
Распухший язык не ворочался, но умница Тимар догадался.
– Лед! Принесите лед!
Ледяные кубики плавились, лишь раздражая. Не помогали. Да и как они, похрустывая, потрескивая, будто брошенные в стакан с кипятком, находясь снаружи, могли охладить реки и океаны огня внутри моих вен? В ушах стучало, я полностью оглохла от рева крови, туман в глазах то превращался в черноту, то слегка рассеивался, являя мне чье-то лицо, усеянное веснушками. Оно троилось, кружилось хороводом и снова скрывалось в темной пелене. Не могу, не могу больше!
Я чувствовала каждый сосуд, каждый капилляр. Кипящее масло, смола, лава в них расчерчивали мое тело прихотливой картой с центром в грудине. Сердце ухало, колотилось, сжималось, сбиваясь с ритма, я хватала воздух ртом и никак не могла надышаться, и с каждым вздохом его удавалось глотнуть все меньше и меньше…
Горю! Я вся горю!
– А что случилось со второй женщиной, владеющей флером?
– Ее сожгли. Как шильду.
Темнота. Спасительная темнота.
Грубые пальцы раздвинули веки на левом глазу, в зрачок ударил тонкий луч света.
– Отлично.
Та же экзекуция над правым глазом.
– Чудесно.
Восхительно-холодная ладонь на шее.
– Неплохо. Как я и говорил, она справилась без противоядия. Все, ухожу.
Характерный хлопок сработавшего портала.
– Лира, Лира… Ты меня слышишь?
Я легкая-легкая, как перышко, но шевельнуться почему-то нет сил. Даже глаза открыть не получается.
– Если слышишь, моргни.
Напрягшись, я смогла шевельнуть ресницами.
– Слава Светлым!
После первого приема яда я провалялась в отключке почти шесть часов. После второго всего три, и конвульсии уже не были такими сильными. Через месяц я перестала терять сознание, а еще через три орать и корчиться от боли.
А этим летом снова наелась незрелой алычи, глотая ее вместе с косточками, и даже не икнула. Горсть волчьих ягод и два мухомора тоже не причинили вреда, но блевать в кустах мне не понравилось, и эксперименты я остановила.
Тимару пришлось хуже – вся его спина превратилась в одну сплошную гематому. Он бросился на мага с кулаками, требуя дать мне противоядие, когда увидел, что я задыхаюсь, и тот приложил Тима о стену, снеся им зеркало и раковину.
Я терпела свинское отношение Сибилла, даже не помышляя о мести. Он копался в моей голове, и я страдала мигренью и светобоязнью по нескольку дней. Иногда маг уезжал, забывая оставить мазь от ожогов браслета, и мне приходилось довольствоваться облепиховым маслом и пчелиным воском. Я терпела… но, смазывая спину Тимара бодягой, пообещала себе, что когда-нибудь Змееглазый получит по заслугам.
…а живот ныл, даже не собираясь проходить. И поясницу тянуло. Да еще кололо где-то в боку, но не там, где бывает от долгого бега, а ниже, между лобком и бедренной костью. Еще и браслет жег, несмотря на то что флер я держала запертым. Научилась за четыре года.
Дурацкий день.
Я переврала несколько дат, пересказывая Тиму события дипломатических войн между нами, райанами, и королевством Рау, ошиблась в расчетах, и гипотетический камень гипотетического требушета усвистел в гипотетические выси, вместо того чтобы снести ворота гипотетической крепости. А защитники укрепления, соответственно, умерли от голода, потому что я запасла недостаточно гипотетических баранов и коров.
– Да что с тобой? – раздраженно отбросил бумагу с моими потугами на философские размышления Тимар. – «Добрым словом и арбалетом…»
– А что не так? – набычилась я.
– Ты лучше спроси, что «так», – неожиданно успокоился Тим. – Пожалуй, хватит на сегодня.
Я недоверчиво прищурилась.
– Серьезно?
– Угу. – Тимар перебирал донесения, разыскивая что-то. – Куда же оно делось?.. – заметив, что я еще сижу, цыкнул. – Я могу передумать!
