сначала.
Я присела на краешек стула, чтобы подробнее изучить расписание тренировок со стиками. Оказалось, что пока они будут проходить два раза в неделю и не в полном составе группы — по звеньям.
Раздался стук в дверь, и на пороге обнаружилась Веела с криво заплетенной косой. В руке она держала такой же лист картона и хлопала глазами.
— Ничего не понимаю. У меня от этих разноцветных квадратиков в глазах рябит! Когда мы занимаемся?
Оставалось еще несколько минут до того, как Эйсхард придет за нами, — как раз хватит, чтобы объяснить Фиалке, что я сама поняла.
— Вот, смотри, заниматься будем в амфитеатре, где в прошлый раз Лед сражался с тварью. По два звена из разных групп. На этой неделе — погляди, синий квадрат — во время самоподготовки в библиотеке: наверное, нас от нее освободят. Иначе просто не впихнуть дополнительные занятия. А с нами вместе тренируется звено кадета Куин из группы эфора Ярса. Больше людей не поместится на арене.
— Почему обязательно на арене, в этой духоте, в темноте, рядом с тварями? — с ужасом спросила Веела.
— Думаю, это специально. Чтобы наш дар быстрее пробудился. Мейстер Тугор сказал, он раскрывается рядом с тварями, а там ими так воняет, что не только дар откроется, но и какой-нибудь третий глаз посреди лба.
Веела хихикнула, но сразу снова сникла.
— О Всеблагой, когда это все закончится! Я просто больше не могу!
Я шутливо потыкала ее в худенькое плечо, которое за время тренировок немного укрепилось, — постепенно округлые мягкие формы сменятся упругими мышцами.
— Все ты сможешь, перестань! Ты уже делаешь успехи.
— Правда? — Веела недоверчиво посмотрела на меня, а потом улыбнулась. — Спасибо!
О, неужели я дождалась благодарности от капризной аристократочки? Признаюсь, было довольно приятно вот так посидеть, не торопясь на лекцию или тренировку, поболтать, как двум подружкам. Она не шарахалась от меня, не подличала втихомолку. Не знаю, прикроет ли Веела мне спину в бою, но для начала и этой малости — обычных разговоров, улыбок без камня за пазухой — вполне достаточно.
— А почему здесь мы в красном квадратике? — уточнила глазастая Фиалка.
Я и не заметила, что на фоне зеленых и синих квадратов в расписание затесался красный.
— Вместе с нами звено кадета Колояра, — сказала Веела и посмотрела на меня с сочувствием.
Тьфу, пропасть, опять этот Вернон! Оставалось надеяться, что он будет слишком занят, размахивая стиком, а на изобретение новых издевательств у него не хватит сил.
— Да ерунда, — отмахнулась я. — Мы учимся на одном курсе, понятно, что где-то все равно пересечемся.
— Расскажи эфору Эйсхарду… — начала было Фиалка, но я встала с откидной полки и принялась собирать сумку к занятиям, давая понять, что разговор окончен.
Я забыла об упрямстве Веелы, которое чаще всего проявлялось совсем не к месту — как в случае с отказом заплетать косы или выпить настойку в кабинете целительницы.
— Эфор Эйсхард, разрешите обратиться! — звонко отчеканила она, когда Лед пришел забирать группу.
У него аж брови взметнулись — нечасто можно было услышать голос робкой блондинки. Я не позволила ей закончить, грубо воспользовалась своим правом командира звена и перебила Веелу.
— Кадет Ансгар, я сама задам вопрос! — осадила я ее, но спросила, конечно, совсем о другом. — Почему в новом расписании мое звено занимается в день, помеченный красным цветом? Такой день только один раз в месяц.
Эйсхард подошел ко мне и встал так близко, что я ощутила запах кожи и металла от куртки и запах травяного горького мыла. Он смотрел на расписание в моих руках, а я прилагала все усилия, чтобы сохранять самообладание: меня потряхивало от этой навязанной близости, от вскипевшей в крови неутолимой ненависти.
Дать бы тебе сейчас макушкой под подбородок!
— Раз в месяц с клеток с тварями Изнанки на час снимают заклятие стазиса. Это необходимо, чтобы бестии размялись. Как показал опыт, из-за беспрерывного пребывания в стазисе твари погибают во сне, а добыть новых для зверинца крайне сложно.
Так странно, что он спокойно объяснял это. И не кому-то, а мне — своему непримиримому врагу, дочери проклятого Дейрона. Видно, и ледяному эфору нужна передышка перед тем, как зайти на новый круг противостояния. Не выспался, что ли? Или дело в том, что нас слушали несколько десятков ушей?
— По прошествии часа их кормят и снова укрывают стазисом.
— Кормят? — присвистнул Лейс. — Во какая честь! Этих подлюк еще и кормить будут! Не нами, надеюсь? Везунчиками, которым выпало заниматься в подвалах в столь счастливый для тварей день?
Эфор Эйсхард наконец соизволил отойти от меня, и я выдохнула от облегчения. Он рассмеялся предположению Лесли.
— Слишком неэффективный расход кадетов! Хотя кое-кого я им, возможно, и скормил бы.
Все не сговариваясь, кто прямо, кто исподтишка, поглядели в мою сторону. А я-то удивиться успела, когда же Ледышка проявит гнилое нутро. Соскучилась по шпилькам. Все нормально, не заболел!
— А клетки не рассыплются в труху? — спросил Барри, и мы все представили чешуйки ржавчины, осыпающейся с прутьев.
— Нет, твари начинают свирепеть только в присутствии людей, а мы покинем подвалы раньше, чем снимут стазис. Волноваться не о чем. Этот цвет — сигнал для меня, чтобы я закончил занятие на несколько минут раньше.
Ронан, Веела и даже Лесли оживились: раньше — не позже. Выходит, нашему звену действительно повезло.
— Все, собрались! Пошутили, и хватит. — Эйсхард напустил на себя привычную суровость. — Рад сообщить, что у вас сегодня тоже намечается счастливый день. Первое прохождение полосы препятствий!
— У-у-у, — заныли кадеты. — Как сегодня? Почему сегодня?
От щек Веелы отлила краска. Ронан бочком-бочком придвинулся к ней и обнял за плечо, поцеловал в макушку, зашептал на ухо. Наверняка уговаривал не бояться и напоминал, что он рядом, что не позволит случиться плохому. И в темной академии, где каждый день ступаешь по грани между жизнью и смертью, есть место любви, заботе и надежде. Я поскорее отвела взгляд, чтобы не смущать их.
Прищурившись, я посмотрела на притихшего Лейса. Лишь бы не подвел! Придется приглядывать за ним в оба. Я отвлекалась и слушала эфора Эйсхарда вполуха, а он объяснял очередность захода звеньев в пространственный карман.
— В первый раз я пройду полосу препятствий вместе с вами.
— Ф-у-ух, — выдохнули все.
Правильно-правильно,
