– Ты там уже отмечаешь? Не рановато начал? – Ксения была в недоумении от странных вопросов, которыми сегодня донимал партнер подруги.
Громов, едва сдерживая смех от возмущения одиночницы, заметил очаровательного серого кота с оранжевой бабочкой на шее и решил, что неплохой подарок для Тани найден.
– Ладно, – выдохнул он. – Разберусь без тебя.
* * *
Громов остановил машину возле выхода из метро и вышел на улицу, застегивая темно-коричневую куртку с мехом на воротнике. Таня задерживалась на двадцать минут. Евгений, всё это время созерцавший триумфальную арку, начинал полагать, что с эвакуатором он, похоже, встретится раньше, чем с партнершей. Спустя ещё десять минут Алексеева, наконец, появилась – миниатюрная женская фигура, одетая в бордовое пальто, торопливо выбежала из выхода со станции. Но Громову показалось странным, что Таня, «живущая» рядом, вышла из метро, а не подошла со стороны жилых домов. Без лишних слов Евгений открыл дверь переднего сидения, а затем занял место водителя.
– Куда-то ездила? – как можно более ненавязчиво поинтересовался Евгений.
– Переходила с другой стороны, – соврала Таня и перевела взгляд за окно. Громов поехал через центр города, и огни Тверской красноречиво напомнили о том, что сегодня – самая особенная ночь в году. Но настроение, несмотря на волшебную иллюминацию города, не становилось лучше. Таня была напряжена и даже не предполагала, как себя вести в компании Алисы.
– Как… – несмело начала Алексеева, повернув голову к партнеру. – Как Алиса в целом?
– Сидит в инвалидном кресле, но ходить уже может, – сдержанно ответил Громов. – Врачи советуют беречь силы. Пока нельзя много передвигаться самостоятельно. Только два часа в день.
Татьяна понимающе кивнула. Как человек она была рада, что с Алисой ничего страшного не случилось, и в дальнейшем она будет ходить самостоятельно. Но была ли она этому рада как нынешняя партнерша Громова, для которой восстановление Алисы – верный путь вникуда?..
Евгений припарковал машину во дворе дома Калининых, и Таня понимала, что до встречи с Алисой остаются считанные минуты. Громов чувствовал её волнение. Когда в течение многих часов в день находишься в тактильном контакте с человеком – начинаешь его немного, но всё же ощущать и понимать. Даже если изо всех сил противишься.
– Держи, – Громов достал два пакета с заднего сидения и протянул один Тане.
Алексеева удивленно приподняла брови, поставив яркий пакет себе на колени. Она совсем не ожидала подарков от Евгения. Он несколько раз давал понять, что этот праздник для него ничего особенного не представляет, и по этой же причине сама не подготовила никакого сюрприза, побоявшись выглядеть глупо.
Таня вытащила картонную коробку, в которой сидел плюшевый серый кот с выразительными, но грустными глазами. На губах появилась желанная для Громова искренняя и отчасти детская улыбка, полная радости.
– Он чудесный, – выдохнула Таня и сжала кота в руках, ощущая подушечками пальцем нежную плюшевую шерстку. – Похож на тебя.
– А я думал на тебя, – сдерживая смех, ответил Евгений, выходя из машины. – Ты ведь у нас Плюша.
Как только Евгений и Татьяна переступили порог квартиры, Алиса стоявшая без посторонней помощи, повисла у Громова на шее. Объятие бывших партнеров было долгим, и Алексеева, оставшись у входной двери, не знала, куда деться. Евгений бросил на неё короткий, будто бы извиняющийся взгляд, и Таня натянуто улыбнулась ему в ответ.
– Спасибо, что пришёл, – улыбнулась Алиса и отстранилась, проведя ладонями по широким плечам партнера, убирая следы мокрого снега. Калинина была значительно выше Тани, и ей показалось, что даже это начинало давить морально. – То есть… Пришли, – поправила себя она, посмотрев на Алексееву.
Громову такое не понравилось. Он помнил, что Алиса сама позвала их обоих и вряд ли могла это забыть.
– Это была твоя инициатива, – без улыбки напомнил Евгений и помог Тане снять пальто, с недовольством посмотрев при этом на Алису. Калинина, хорошо знавшая Громова, поняла всё, что можно было прочесть в его взгляде. Однако сделала вид, будто его возмущение совсем не смущает.
Через несколько минут фигуристы сели за небольшой стол в гостиной. Таня и Алиса заняли места напротив друг друга и обе были этому не рады. Однако Громов, сидевший между ними, и вовсе чувствовал себя демилитаризованной зоной между Северной и Южной Кореей. Даже несмотря на то, что партнерши ещё не сказали друг другу ни слова.
– Это тебе, – Громов протянул Алисе пакет, желая поднять настроение и хоть немного разрядить обстановку.
– Спасибо, – счастливо улыбнулась Калинина и сразу же принялась смотреть содержимое.
Евгений невольно перевел взгляд на Таню, отмечая, что, несмотря на праздник, партнерша одета очень сдержанно – бежевый свитер и джинсы. Алексеева не знала, как выглядит Алиса после аварии, и не хотела обидеть своим ярким внешним видом. Однако Громов считал, что даже так Татьяна выглядит прекрасно. Она была из тех женщин, которые не теряли женственности, даже будучи облаченными в самую простую и непримечательную одежду. Не радовали разве что её грустные глаза, обрамленные едва заметными синяками. Таня старательно пыталась скрыть их косметикой, но Евгений заметил ещё на тренировке.
Поймав на себе изучающий взгляд партнера, Таня вопросительно приподняла бровь. Громов ободряюще улыбнулся и подмигнул, призывая улыбнуться ему в ответ. Однако Алексеевой улыбаться в сложившейся ситуации совсем не хотелось.
– Самоучитель по езде на… Скейтборде? – Алиса с удивлением прочла название книги, которую обнаружила в пакете. – Ты вообще нормальный?
Бывшие партнеры переглянулись и едва сдержали смех.
– Чтобы ты быстрее восстановилась, – пояснил Громов с улыбкой. Татьяна с большим трудом заставила себя улыбнуться. Губы будто зачерствели и совсем не хотели слушаться.
– Ага, – кивнула Алиса с улыбкой, – или убилась окончательно.
– Кстати про убилась… – загадочно произнес Громов, вызывая недопонимание. – Там есть ещё кое-что.
Калинина нашла на дне пакета небольшую коробочку. Открыв, обнаружила ключи от автомобиля.
– Это что? – Алиса ошарашенно посмотрела на бывшего партнера.
– Ключи от машины, – Громов улыбнулся, – я же помню, как ты обожала своего «мерина», но сейчас он не подлежит восстановлению… В отличие от тебя.
– Это твоя?
– Теперь – твоя. С документами вопрос уладим в первых числах января, а пока твоя мама сможет возить тебя на процедуры.
– Неужели
