фотографий. Кроме той, что сделала Ксюша, разумеется. Однако одиночница это фото в сеть не выкладывала.
В числе участников Таня увидела Громова, и это поразило. Странно, что он не сообщил ей об этом. Впрочем, за последние семь дней он в принципе ничего ей не сообщал. Как и она ему. Алексеева приняла приглашение на радость администраторов сообщества, а затем решила посмотреть, какие там есть записи. Последняя была опубликована три минуты назад. Таня увидела фото, на котором Евгений был с двумя девушками.
«Смотрите, кого мы сегодня встретили в метро! Мечты сбываются!!!»
– гласила подпись.
Татьяна оторвала взгляд от телефона и оглянулась по сторонам. Это заставило Громова присесть, спрятавшись за стоящим рядом мужчиной и поймать на себе непонимающий взгляд.
Таня вздохнула, понимая, что московское метро не ограничивается одним вагоном, в котором она сидит, и было бы крайне глупо полагать, что Евгений где-то рядом.
Как только объявили станцию «Парк Победы», Громов собрался выйти, но, бросив кроткий взгляд на Татьяну, заметил, что она не собирается покидать вагон. Евгений нахмурился и выходить не стал.
Таня покинула вагон через одну станцию после, выходя на «Кунцевской». Евгений последовал за ней. Она прошла по Малой Филевской, торопливо перебирая ногами. Погода столицы в последнее время была холодной, и Таня, вышедшая из метро пару минут назад, уже успела замерзнуть. Она ещё больше ускорилась, желая скорее зайти в общежитие. Дойдя до здания училища олимпийского резерва, Алексеева прошла вдоль него, а затем повернула во двор. Громов последовал за ней, когда выходящий из училища мальчишка узнал в нем известного спортсмена.
– Здравствуйте! – громко крикнул он, подбегая к Евгению и вынуждая остановиться. Громов ещё раз бросил взгляд туда, где пару секунд назад был силуэт Тани и понял, что выпустил её из виду.
– Можно Ваш автограф? – с восхищением смотря на Громова, несмело попросил мальчик лет двенадцати.
Евгений опустил на него взгляд. Он был расстроен, что упустил Алексееву, но срываться на ребенке не стал.
– Конечно.
Мальчишка поставил свою спортивную сумку на снег, расстегнул её и достал коньки. Громов грустно улыбнулся. Давно ли он сам был таким же?
– Я тоже занимаюсь фигурным катанием, – торопливо пояснил он, протягивая призеру олимпийских игр свои коньки. – Можете расписаться прямо на ботинке, пожалуйста?
– Маркер найдется? – продолжал тепло улыбаться Евгений.
– Да! – мальчишка радостно подпрыгнул, а затем поставил на снег и свой рюкзак, быстро находя в нем пенал.
Протянув Громову коньки и фломастер, школьник с блеском в глазах смотрел на своего кумира, оставляющего ему автограф. Евгений заметил, что на лезвиях коньков были непрочные тканевые чехлы, уже рваные в нескольких местах. Громов протянул коньки обратно их владельцу, освободив руки, а затем залез в свою спортивную сумку. Он был рад, что чехлы на его коньках были прочными и, к тому же, держались на пружинах, что давало возможность надевать их на лезвия любой длины, а значит, что и для коньков молодого поклонника тоже подойдут. Евгений снял чехлы и протянул их мальчишке. Несколько секунд тот с изумлением смотрел на Громова, ничего не понимая.
– Возьми, – кивнул Евгений, опускаясь перед ним на корточки. – На удачу. Станешь олимпийским чемпионом – отдашь.
Мальчишка с трепетом забрал у Громова чехлы, несколько секунд смотря на них, кажется, совсем не веря собственному счастью.
Евгений поправил шапку на его голове, которая немного покосилась, а затем собрался последовать туда, куда свернула партнерша, надеясь всё же найти её.
– Вы приехали к Татьяне Валерьевне? – окликнул его мальчик.
Громов обернулся. Сначала он подумал, что юный собеседник имел в виду какого-то преподавателя из-за обращения по имени и отчеству, но в следующую секунду до него дошло. Он подбежал обратно к мальчишке.
– Таня… Татьяна в училище? – нахмурился Евгений, наклонившись к нему.
– Нет, – качнул головой юный фигурист. – Сегодня у неё там нет тренировок, мне девочки сказали.
– Что сказали девочки? – туго понимал Громов. – У неё тренировки в училище?
– Она дважды проводила занятия для девочек из нашего училища, – пояснил мальчишка, и улыбка с его губ пропала. – Обидно, что не для мальчиков!
– Подожди, – задумался Евгений. – А в какие дни были эти тренировки, не помнишь?
Когда его юный собеседник назвал даты, в которые Татьяна просила закончить их с Евгением тренировки раньше положенного, в голове Громова всё встало на свои места.
– Она живет здесь? – сдерживая нарастающую злость, спросил он.
– В общежитии, – кивнул мальчик. – На третьем этаже.
Евгений благодарно хлопнул его по плечу, а затем поспешил к общежитию, не в силах сдержать порыв задушить Алексееву.
В минуту преодолев лестничные проемы и поднявшись на нужный этаж, Громов огляделся по сторонам. В коридоре из одной комнаты в другую перебегали дети, играя друг с другом и создавая сильный шум. Евгений отметил, что в годы его жизни в общежитии, им такого не позволяли.
– Быстро по комнатам! – строго произнес он, распугивая юных спортсменов. На несколько секунд те оторопели, а затем бросились к дверям.
Когда в коридоре воцарилась тишина, Громов сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Он вспомнил, что намеревался помириться с Таней, но понимал, что в нынешнем состоянии, когда внутри всё бешено клокотало, это вряд ли получится.
В следующую минуту одна из дверей со скрипом открылась, и в коридор вышла Алексеева, облаченная в широкие спортивные штаны и футболку. Она держала в руках кружку, намереваясь сполоснуть. Увидев Громова, замерла на месте, забывая, как дышать. Партнер стоял на расстоянии нескольких шагов, но она даже отсюда видела его бешеные глаза. Сделав неловкий шаг назад, Таня быстро забежала в комнату, захлопнула дверь и прижалась к ней спиной, надеясь, что Евгений привиделся от недосыпа.
– Тебе конец, плюша, – процедил сквозь зубы Громов, широкими шагами преодолевая расстояние между ним и комнатой Алексеевой.
Звук нарочито громких и тяжелых шагов казался Тане похожим на раскаты грома, и заставил с ужасом признать, что Евгений всё же не привиделся.
– Открывай! – прорычал он.
По телу Тани побежали мурашки ужаса. Она много раз видела партнера в ярости, но сейчас это пугало как никогда сильно.
– М-может
