Мальчик негромко присвистнул:
– Туда я не хожу. Потому что туда идти много миль! Вот что я тебе скажу. Тебе нужно пойти на одну из главных улиц и спросить там у кучера. Иди до той большой церкви, там найдешь несколько карет. Может быть, они сели в одну из них, потому что не пойдут же они пешком.
– Они не сядут в карету, – тихим голосом ответила Эмили.
Мальчик снова присвистнул:
– Нет денег, да? У людей, у которых нет денег, есть только два варианта – улица или работный дом, он находится выше по той улице. И я знаю, что выбрал бы я. Я был там, точно тебе говорю, и выбрался оттуда быстро, словно кот какой. Никогда больше туда не пойду.
Эмили снова побежала. Голова гудела. Она потратила слишком много времени, не нужно было останавливаться. Теперь она точно их потеряла. Впереди она увидела церковь. Можно просто оббежать все кареты и спросить у кучеров, возможно, кто-то подскажет ей, как пройти в Санбери. В Санбери идти долго, очень долго. Сможет ли Лиззи столько пройти? Но разве есть другой выход? Улица – жизнь попрошайки или воровки, ночующей под мостами. Разве Рози допустила бы это? Работный дом… Нет, нет, никакого работного дома. Они точно не пойдут в работный дом. Но мама может быть там. Там может быть Джим. Она стояла на улице, на которую показывал мальчик. В дальнем конце ее она увидела высокое здание с черными воротами. Нет, она туда не пойдет. Никогда.
9
Миссис Клеггинс
Рози и Лиззи уже не бежали. Они ушли достаточно далеко от Большого дома, и Рози знала, что Лиззи сама никогда не найдет дорогу обратно. Она завела девочку под мост – отдохнуть немного и перевести дух. Недовольно кричали чайки, прилив закончился, берега реки представляли собой вонючую смесь грязи, рыбных костей и мусора. Ниже по течению виднелись рыбацкие домики, покосившиеся и сбившиеся в кучку, словно гнилые зубы.
– Вот оттуда я родом, – сказала Рози. – Там я родилась. А потом выбралась оттуда благодаря твоей матери. «А теперь, кажется, я провалилась обратно. Так оно и есть», – подумала она про себя.
Лиззи подумала, что эти дома выглядят даже хуже, чем многоквартирный дом мистера Спинка, где она жила с мамой, Эмили и Джимом. Когда это было? Неужели всего три дня назад? И где теперь мама? Где Джим?
– Ты ведешь меня туда?
– О нет. Мой дедушка съел бы тебя. Он как кусачая собака. Очень злой. Ни за что не повела бы тебя туда. Нет, Лиззи, мы идем в Санбери.
– Я хочу вернуться к Эмили. Обратно в Большой дом.
– Это невозможно, – строго сказала Рози. – Нас вышвырнули. Вот, теперь ты знаешь, а ведь я не собиралась говорить тебе. Теперь нам с тобой либо отправляться в Санбери, либо помирать с голоду. Санбери – наша единственная надежда. Может быть, моя сестра замолвит за нас словечко. Но нам придется идти, пока у нас не отвалятся ноги, так что лучше давай двигаться. Идем вверх вон по той улице.
Начинал моросить дождь со снегом. Рози остановилась, набросила на голову шаль. «Жаль, что я не могу вернуться в большую и теплую кухню, – подумала она. – Да, это была работа моей мечты. Больше у тебя, Рози, никогда такой не будет. Только не для тебя».
– А что это за большое здание с черной оградой? – поинтересовалась Лиззи. Ей казалось, что она отлично знает, что это; ей говорили о нем раньше как о месте, которого нужно бояться, «последнее место в мире», более страшное, чем кладбище.
– Это работный дом, – ответила Рози. Она потянула Лиззи за руку, торопясь как можно скорее пройти мимо этого места, но девочка вырвалась.
– Я хочу пойти туда. Если я не могу вернуться в Большой дом, то хочу пойти туда.
– Ни за что! Я тебя не пущу.
– Но там может быть мама. И Джим. Я хочу быть с ними.
Лиззи уже выскочила на середину скользкой дороги, и все, что Рози могла сделать, – это подобрать юбки, чтобы не запачкаться, и побежать за ней. «Может быть, – мельком подумала она, – так будет даже лучше». В глубине души она знала, что ее сестра не сможет найти работу для них обеих, а возможно, даже для одной. Что ж, если Лиззи окажется в работном доме, у нее будет хотя бы какая-то еда и крыша над головой. Она не будет спать на улице, как другие бездомные дети. Но чем ближе она подходила к огромным железным воротам, отделявших жителей работного дома от остального мира, тем больше возрастал ее страх и ужас перед этим местом.
«Никогда, – подумала она, – я не позволю ребенку Энни пойти туда».
Лиззи уже почти добежала до ограды, когда увидела группу детей, которых из дверей работного дома вывели во двор. Впереди всех бежал мальчик, он остановился и, обхватив прутья ограды обеими руками, высунул между ними бледное лицо.
– Джим! Это Джим! – закричала Лиззи, поскальзываясь на мостовой, – так торопилась прикоснуться к нему. Однако, когда мальчик повернул голову, девочка увидела, что это совершенно не ее брат. Он протянул руки через решетку:
– У вас есть хлеб, мисс? Или немного сыра?
– Ты знаешь Джима Джарвиса? – спросила у него Лиззи. – Приходил мальчик с мамой? Мама у него больна, возможно, он помогал ей идти… Ты их не видел?
Мальчик удивился:
– Мальчик с мамой?
– Ты видел их? Ее зовут миссис Джарвис. Энни. – Лиззи нетерпеливо обернулась через плечо. – Его зовут Джим. Он мой брат.
– Джим Джарвис? Джим Джарвис и его мама? – повторял мальчик, словно пытался запомнить детский стишок.
Догнав Лиззи, Рози покопалась в сумке и вытащила кусок холодного пирога, оставшегося от вчерашнего ужина. Предполагалось, что он подкрепит их силы во время долгой дороги в Санбери. Она протянула его мальчику и едва заметно покачала головой, сузила глаза и беззвучно произнесла:
– Нет.
– Нет, – быстро ответил мальчик. – Нет здесь Джима Джарвиса.
Он схватил пирог и бросился бежать к детям, которых подгонял к воротам старый привратник работного дома.
– Встаньте там и ждите, пока не пройдет карета, – сказал им старик. – И поблагодарите Господа за то, что ваша жизнь станет лучше. Эй, Кончик, – крикнул он мальчику, – что ты ешь? Попрошайничал, да?
Он схватил мальчика за шиворот и потащил прочь.
– Ты же слышал, что сказала миссис Сиссонс! Спокойно ждать и вести себя хорошо, пока не придет миссис Клеггинс. Не попрошайничать, не ныть, вести себя, как джентльмены! А теперь ты упустил свой шанс, дурак! – И он втолкнул Кончика в работный дом.
Другие мальчики сбились в кучу, нервно хихикая. Высокий красивый мальчик усмехнулся и поднял руку, приветствуя красивую карету, подъезжавшую к воротам. Стоявшие в ожидании дети радостно закричали и побежали вперед.
– Ну вот, – сказала Рози. – Их здесь нет, и ты тоже туда не пойдешь. Это не то место, где стоит жить или умирать, это я тебе точно говорю.
– Нет, все верно, – согласилась Лиззи. Она посмотрела на мрачное закопченное здание и вздрогнула, затем снова повернулась к ней: – Не хочу туда, если Джима и мамы там нет. Никогда.
– Лиззи! – закричал знакомый голос. – Я здесь! Я здесь!
Но этот голос не принадлежал ни Джиму, ни маме. Эмили бежала вверх по улице от реки.
– Не уходи без меня!
– О господи! – вздохнула Рози. – Теперь их двое!
– Я же сказала тебе, что не отпущу тебя одну, – произнесла Эмили, подбегая к ним и с трудом переводя дух. – Я бежала, бежала, не зная, где вас искать, а потом подумала, что вы пошли в работный дом, и оказалась права.
– Только не говори мне, что ты ушла с той хорошей работы, – вздохнула Рози. – И что теперь?
– Мне все равно, что будет, – ответила Эмили. – Пока я вместе с Лиззи.
– Это девочки для меня? – поинтересовался резкий голос.
Рози обернулась и увидела крупную женщину с красным лицом, выглядывавшую из окна кареты.
– Бездомные девочки?
– Думаю, да, – вздохнула Рози. – А почему вы спрашиваете?
– Потому что мне нужна пара крепких и здоровых девочек, как раз вроде этих. – У женщины был странный акцент, понять который было довольно сложно.
Лиззи с восхищением наблюдала за ней, и женщина поймала ее взгляд. Рот ее искривился в мрачной улыбке, обнажившей потемневшие зубы.
– Есть их бумаги? Документы?
За каретой ехал фургон.
– Садитесь, дети, – крикнула женщина куче ожидавших детей, и дети из работного дома с восторгом стали забираться внутрь.
– И вы двое тоже, – кивнула женщина Эмили и Лиззи. – А ты пришлешь потом их бумаги. Я спешу.
– Подождите минутку, – сказала Рози. – Кто вы? Куда вы везете детей?
– Меня зовут миссис Клеггинс, – щелкнули зубы. – С Бликдейлской фабрики. Я приехала забрать бездомных детей, хороших бездомных детей, из работного дома и с улиц. Я присматриваю за ними, бедными маленькими крошками. Даю им будущее! У меня для них куча работы!
– Какого рода работы? – подозрительно поинтересовалась Рози. Но сердце ее уже радостно билось.
– Они станут подмастерьями. По доброте душевной мистер Блэкторн берет в обучение детей бедных и нуждающихся. Они научатся работать в текстильной промышленности. Это даст им новую жизнь! Вам очень повезло, сегодня у меня есть место для этих двоих. Думаю, в данных обстоятельствах и по доброте своей мистер Блэкторн простит отсутствие надлежащих документов. Мне обещали десять парней и десять девочек из этого работного дома. Но кажется, их только восемь. – Она нетерпеливо щелкнула зубами, а затем, подумав, добавила: – Наверное, слишком больны или вообще померли, бедняжки. Возможно, жизнь за городом стала бы для них спасением. Так что не говори мне, что не хочешь, чтобы девочки поехали со мной!
