Чопорно поклонившись, Фаулер отправился докладывать хозяину о неожиданном прибытии супруги.
Рассеянно улыбаясь беспрестанной болтовне герцогини, Кара мяла в руках перчатки и готовилась к реакции Алекса на ее открытое неповиновение. Ждать ей пришлось недолго.
Алекс материализовался несколько мгновений спустя. В зеленых панталонах, великолепно на нем сидевших, и в голубом вышитом шелковом жилете, он являл собой образец мужественной красоты. Сердце Кары, к ее смущению, готово было выскочить из груди.
Поцеловав мачеху в пухлую щечку, он тепло ее приветствовал. Затем обратил затуманенный взгляд на жену.
— Так-так, — протянул он, скрещивая руки на груди. — Это же не кто иной, как леди Далтон!
Собрав силы для схватки, Кара выпрямилась и встретила его взгляд со всем апломбом, на который была способна.
— Простите, мои дорогие, — простонала тетя Генриетта, обмахиваясь кружевным платочком, — но я должна отдохнуть перед обедом.
— Разумеется. Фаулер покажет вам вашу комнату, — любезно сказал Алекс. Он покачал головой, провожая глазами герцогиню, которая, поднимаясь по лестнице, не переставала жаловаться бедной Вайолет на тяготы путешествия. Затем он вновь повернулся к Каре, и сердце ее пропустило удар. — Пройдемте в библиотеку, любовь моя, — предложил он. — В конце концов, нам столько нужно обсудить...
— Как пожелаете, милорд, — отвечала она напряженным голосом.
— Слова эти — сладчайшая музыка для моих ушей, — заметил он, зловеще кривя губы. — Ах, если бы они были правдой.
Проигнорировав эту колкость, она опустила глаза и последовала за ним по узкому коридору в библиотеку.
— Итак, — протянул он, прислоняясь к дверям. — Вы все-таки решили стать мне настоящей женой? — Он скользнул теплым взглядом по ее милому лицу и прелестной фигуре, которые так хорошо помнил и любил.
Легкий румянец тронул ее щеки. Но она достойно встретила его вызов, воинственно вскинув голову.
— Конечно нет, — отвечала она гордо. — Я решила посмотреть Лондон.
Он мягко хмыкнул.
— Деревня вам не по вкусу, дорогая? Или вы соскучились по мне? — Циничная улыбка скользнула по его лицу. — Сколько же прошло времени?
Она неприязненно усмехнулась.
— Я совершенно спокойно перенесла унижение быть брошенной на шесть недель в деревне, тогда как вы, вне сомнения, развлекались с дамами все это время.
— И с кем же я развлекался, скажите, умоляю вас? — Он поднял черную бровь.
— Откуда мне знать? — отрезала она. — Да это меня и не заботит.
— Понятно, — заметил он, отходя от двери. — Пока я не докучаю вам своими плотскими желаниями, вас не волнует, что я буду спать с кем угодно. Так?
Она опустила глаза.
— Зачем быть таким грубым?
— Разве я груб? — спросил он с деланным удивлением. — Примите, пожалуйста, мои самые искренние извинения. — Он отвесил ей насмешливый поклон. Губы ее с неудовольствием сжались, она смотрела в сторону. — Ну-ну, Кара, — продолжал он с торжествующей улыбкой, — вы должны быть счастливы, что имеете столь рассудительного и заботливого мужа, пекущегося о ваших интересах.
— И своих, — пробормотала она.
— Почему не об интересах нас обоих? — спросил он тихо и с намеком.
Она пригвоздила его к полу ледяным взглядом.
— Причины моего прибытия в Лондон вас не касаются, — заявила она ровным тоном. — Об одном прошу: мое присутствие ни в какой степени не должно отражаться на ваших... э-э... привычках.
Он вздохнул.
— Какая великодушная супруга! — заметил он сухо. — Я и забыл, как мне повезло.
Сняв соломенную шляпку, она откинула волосы со лба.
— Вам нет нужды тратить на меня время, милорд. Не беспокойтесь, я хорошо управлюсь сама.
— Уверен, что да, — отвечал он с легкой улыбкой. — Но в настоящий момент у меня нет любовницы. И я не собираюсь ее заводить. Так что можете не тревожиться на сей счет.
Она внимательно посмотрела на него. На лице ее было ясно написано недоверие.
— Удивлены? Сомневаетесь, что распутник способен исправиться? Или боитесь, что я могу принудить вас выполнять супружеский долг?
— Уверяю вас, милорд, меня не интересует, где вы ищете утешения.
— Да, я знаю, лишь бы не в вашей постели, — заметил он с грустной усмешкой.
— Когда придет время, — ответила она, — я выполню свои обязательства перед семьей Далтонов, не бойтесь.
Он даже поежился. Обязательства! Он-то думал о чем-то более приятном.
— Это дает мне громадное облегчение и надежду, — небрежно сказал он. — И когда же наступит этот великий день? Надеюсь, скоро? Или я буду по-прежнему жаждать вас на расстоянии?
— Понятия не имею.
— Вы ранили меня в самое сердце, — проговорил он, указывая себе на грудь. Она недовольно нахмурилась, а он добродушно рассмеялся. — Хорошо. — Он сел в большое кресло перед камином. — Итак, вы не вздыхали обо мне в деревне, о чем я до крайности сожалею. Тогда почему же вы решили приехать в Лондон?
Заранее зная его реакцию, она не собиралась делиться с ним своим открытием. Она разберется во всем сама.
— Насколько я понимаю, Лондон предлагает массу развлечений, в том числе и познавательного характера. Мне бы хотелось осмотреть знаменитые памятники, — ответила она легким тоном.
— Как приятно узнать, что твоя жена предпочитает архитектуру обществу мужа.
Она облизнула губки самым очаровательным образом и неловко заерзала на диване.
— Милорд, — в голосе звучала откровенная просьба, — мне хотелось бы, чтобы мы не выходили за рамки вежливости.
Он покачал головой.
— Пока вы держитесь на расстоянии, эта вероятность остается слабой.
Кара вздохнула и опустила ресницы.
— Тогда, боюсь, между нами не будет согласия.
— Если вас это устраивает, — сказал он, вставая. — Но вы можете пожалеть о своем решении приехать в Лондон, моя дорогая. — В темных глазах светилось лукавство.
— Сомневаюсь в этом, милорд, — с надменным видом парировала она.
Опершись на каминную полку, он усмехнулся ей в лицо.
— В доме только три спальни.
— Я знаю. Тетя Генриетта мне сказала, ответила она чопорно. — Вы можете спать в своем кабинете.
Улыбка соскользнула с его лица.
— Черта с два! Я твердо намерен спать в своей собственной кровати, мадам.
— Очень хорошо, — ответила она спокойно, разглаживая складки на своем муслиновом платье. — Я буду спать с тетей в ее комнате.
— Через мой труп! — проревел он. — Вы, мадам, будете спать в моей комнате или вернетесь в Грантли. Я, по крайней мере, не намерен афишировать наши супружеские нелады перед публикой.
Глаза ее сверкнули гневом.
