Глаза ее сверкнули гневом.
— Вы полагаете, все эти недели, когда я в одиночестве гнила в деревне, прошли в свете незамеченными? — сделала она ответный выпад. — И не забудем горы писем от любящего мужа.
— Так. — На его лице читалось удовольствие. — Вам все же меня недоставало.
— Вы льстите себе, милорд.
— Дело обстоит так, моя дорогая! Вы хотите остаться в Лондоне?
— Это шантаж! — воскликнула она, вскакивая.
— Не совсем.
— Очень хорошо. — Она сжала зубы и сбросила свою шляпку с дивана. — Кажется, у меня нет выбора. Я буду спать в вашей кровати. Но это все. Я не намерена позволять вольности фактически незнакомому мужчине. Особенно если он мне не нравится.
— Посмотрим, — ответил он с улыбкой, заносчивой до тошноты.
Ее яростный взгляд уперся в самодовольное лицо.
— Милорд, — сказала она ледяным тоном, — если вы надеетесь, что можете соблазнить меня, вы жестоко ошибаетесь.
— Неужели? — спросил он, сдерживая усмешку. — Я думаю, нет.
О! Он просто невыносим!
— Как вы сказали, посмотрим, — парировала она, похлопывая себя перчатками по ноге.
Он отвесил ей шутливый поклон.
— Я жду предстоящего... столкновения с большим нетерпением.
— Ух! — яростно прохрипела она. — Не будь я леди, милорд, вы услышали бы то, что заслуживаете.
Он рассмеялся, откинув голову.
— Не сомневаюсь.
Она метнула в него взгляд, полный ненависти, и вылетела из комнаты, бормоча ругательства себе под нос.
У него плечи тряслись от хохота. Вот это женщина! Интересно, сколько прошло времени, прежде чем она потеряла терпение? Его очаровательная жена соскучилась по нему до такой степени, что нарушила все правила приличия, явившись к нему без разрешения. Тем не менее он пришел в восторг.
Быть может, настало время попробовать новый подход. В конце концов, он не хочет получить в жены склочницу. Разлука не смирила его яростного желания. Сейчас он хотел ее даже больше.
Быть может, если он поухаживает за ней, как за любой другой женщиной, брак пойдет нормальным путем? Да, пожалуй. Он должен очаровать ее. Черт побери, какая женщина сможет устоять перед его шармом? И очень скоро она будет стонать в его объятиях. А он наконец удовлетворит свой дикий голод.
Кара взлетела по лестнице. Спальня Апекса во всем носила отпечаток личности хозяина. Доставленный кораблем Ост-Индской компании китайский балдахин был, вероятно, последним криком моды. Кара нашла, что он мало подходит для украшения спальни, но много говорит о характере его владельца.
Не желая больше думать о своем муже, Кара подошла к окну и раздвинула красные с золотом шторы, чтобы взглянуть на оживленную улицу внизу. Она должна начать расследование как можно скорее. Она послала письмо из деревни и назначила встречу на Боу-стрит. Завтра утром она первым делом посетит сыщиков. И если ей повезет, загадка начнет разрешаться. Ее главная задача — ускользнуть из дому незамеченной.
За обедом тетя Генриетта не закрывала рта, за что Кара была ей глубоко благодарна. Правда, только до тех пор, пока ее веселый щебет не обратился к теме нового гардероба Кары.
— Вы так щедры, Алекс, дав возможность нашей Каре обновить гардероб. Надеюсь, вы выбрали самую знаменитую модистку? Француженку, разумеется?
Алекс бросил на мачеху странный взгляд.
Кара неловко заерзала на стуле.
— Тетя, — поспешила она вставить, — я уверена, Алексу неинтересно обсуждать такую ерунду.
— Напротив, — заметил Алекс, подозрительно глядя на жену. — Мне очень интересно. Продолжайте, умоляю вас.
Кара сгорбилась и внутренне съежилась.
Пухлое личико тети Генриетты просияло.
— Я считала, что Алекс поделится своими планами. В конце концов, дитя мое, вы заслуживаете только самого лучшего. А Алекс относится к тем людям, которые знают, как угодить женщине, — промурлыкала она, лукаво подмигнув.
— Вы мне льстите, — вкрадчиво произнес Алекс. — А о чем именно вы говорите? — осведомился он, глотнув превосходного белого бордо.
— Как? О вашем щедром предложении заказать новый гардероб для молодой жены, разумеется, — фыркнула герцогиня, чуть не подавившись соте из томатов. — Вы должны помнить. Это же было в вашем письме.
Алекс откинулся в кресле и вытер губы белоснежной льняной салфеткой.
— И что это за письмо?
Ковыряясь в тарелке, Кара быстро отвела глаза и склонила голову, желая провалиться сквозь землю.
Тетя Генриетта посмотрела на него искоса.
— Алекс, не надо меня дразнить, — ответила она, грозя ему пухлым пальчиком. — Письмо, которое вы прислали Каре с просьбой присоединиться к вам здесь. Вы что, уже ничего и не помните?
Алекс окинул задумчивым взглядом склоненную голову Кары. Итак, она приехала в Лондон, сочинив приглашение от него. Так-так, это действительно очень интересно. И таит в себе определенные возможности.
— Ах да, то письмо! — сказал он. Улыбка медленно расползалась по его лицу. Кара перевела дыхание. Слава Богу, он ее не выдал. — Да, теперь вспоминаю, — продолжал он, от души наслаждаясь смущением Кары. — Погодите, я еще настаивал на том, что буду надзирать за всем лично.
Кара подняла голову, глаза ее расширились от ужаса.
— О нет. Ничего подобного в письме не было, милорд, — поспешила она его уверить.
— Нет? В таком случае это промах с моей стороны, — блеснул он торжествующей улыбкой.
— Вовсе нет, — быстро вставила Кара. — У меня и в мыслях не было докучать вам такими тривиальными делами.
— Тривиальными? — Он явно забавлялся. — Моя дорогая девочка, фасоны гардероба моей жены не могут быть тривиальными. Да весь Лондон будет судить о вас по покрою и качеству ваших туалетов! И поверьте мне, я лично присмотрю за тем, чтобы ваша прелестная фигурка выглядела наилучшим образом. Завтра прямо с утра мы отправимся к самой знаменитой модистке Лондона. Мадам Журдан предоставит вам лучшее из того, что только можно купить за деньги.
Кара вся кипела от негодования. Он загнал ее в угол. И знает это.
— Это совсем не обязательно, — все еще сопротивлялась она.
— Ну разумеется, обязательно. С величайшим удовольствием буду сопровождать вас завтра. — Глаза его смеялись. — Вы увидите, я человек щедрый. Как в чувствах, так и в расходах. — Он накрыл ее руку своей и заглянул в глаза. Подушечка его пальца ласкала ей руку, посылая сладкие импульсы. — Я так много стремлюсь вам дать, дорогая, если вы только позволите мне...
Кара сделалась пунцовой, опущенные ресницы трепетали. Она отняла руку.
— Вы чересчур добры, милорд, — пролепетала она, страдая, что позволила ему загнать себя в эту глупую ловушку. Как же ей теперь встретиться с сыщиком?
