вряд ли попы выпустили бы
парня… До конца своих дней выполнял бы у них самую тяжелую работу и белого света боле не
увидел.
Еремей недовольно огляделся, сердито посопел и посмотрел на гордо выставившую вперёд
ножку Дуньку. Та сосредоточенно о чём-то думала, притянув палец ко рту и пытаясь откусить
заусениц. Только он хотел осадить внучку, как она просияла и, привычно пошатав пальцем
передний зуб, набрала воздух в грудь, чтобы выдать очередную идею.
Еремей только и успел подумать, когда же выпадет этот несчастный зуб, с недавних пор
ставший предвестником её озарений, как раздался её писклявый голосок:
— Вставай, у меня есть работа для тебя!
Народ одобрительно загалдел. Верно рассудила боярышня: негоже здоровому молодцу на
коленках у церкви ползать да лоб расшибать, выпрашивая подаяние. А то, что дурак дураком, так при хорошей хозяйке своего ума не надо!
Еремей облегченно выдохнул и перекрестился. Вроде ничего не учудила малявка, а работу
он этому дурню найдет. Вон хоть в деревню отправить к Федьке в услужение.
Якимка не поднимал головы и стоявшему подле боярышень Гришке пришлось его пнуть.
Народ остался гадать, какую работу ему найдёт маленькая хозяюшка и повезло дурню или нет.
Дома Еремей Профыч долго наставлял внучек уму-разуму. Ничего не понимающая
Милослава кусала губы, а Ванечка встал рядом с сестрами и покаянно смотрел в пол вместе с
ними и вздыхал, пока ключница громко не посетовала, что грибные щи перестоят. Хозяин дома
грозно зыркнул на неё, но во время поста пренебрегать едой было бы глупо, и велел накрывать
на стол.
Дуня еле успела попросить старика Веденея поспрашивать Якимку, откуда он пришел в
Москву и почему.
— И, Веденеюшка, присмотрись к нему, люди парня дурнем назвали и принимали за
юродивого. Такое зря не происходит, но мне важно знать, обучаем ли он или будет жить, как
птичка божья.
Старый дедов холоп внимательно слушал маленькую разумницу и одобрительно кивал. Он
позаботится о Якимке, расспросит его, даст поручение и понаблюдает, как парень исполнит его, да как обустроится.
А дед Дуни отобедал и подобрел:
— Ну, идёмте, покажите, что за штуку в кремлевской мастерской сделали.
— Так это надо к меднику идти, — напомнила Маша.
— Медный лист помощник Трофимки-медника уже принёс, да и сам нас дожидается. Вы мне
говорили, что дело там простое.
Маша без особой уверенности кивнула, а Дуня на радостях уже в дверях стояла. У неё в
голове к этому времени разные варианты таких штукенций созрели. Можно же делать
карусельку, летающих птичек, несущихся оленей, зайцев, снежинки, а если добавить
колокольчики, да ещё по типу музыкальной шкатулки, чтобы звон менялся и складывался хотя
бы в три-четыре ноты.
Остаток дня ушёл на изготовление Дуниной придумки.
Все дворовые Дорониных резали медный лист по нацарапанным боярышней линиям; медник
по своему разумению продавливал-прочерчивал-прорабатывал силуэты животных, старательно
гнул лопасти на верхнем резном кругляше и спаивал детальки. Для большинства дело было
новое, и все помогали друг другу советами, поиском подходящих приспособ, заменяющих
инструменты, а то и просто помогали что-то придержать.
А потом все выставили на стол свои поделки, закрепили в гнездышках маленькие свечечки и
зажгли их. Дружный радостный вопль переполошил соседей, но эмоции удержать было
невозможно!
— Эко диво! — довольно щурясь, удивлялся Еремей Профыч. — И радостно мне… вроде бы
не боярское дело такой ерундой заниматься, а вот ведь…
Дуня же сияла и подпрыгивала. Она не в силах была удержать родившееся в ней ощущение
счастья! Ещё недавно она корила себя, что так бездарно разбазаривает идеи из будущего, и если
так будет продолжаться дальше, то она вновь ничего не добьётся в жизни, но сейчас ей было
хорошо от того, что всем хорошо. Но она ни за что не призналась бы себе, что наслаждается
тем, что её хвалят и провожают уважительными взглядами. Это было что-то новое и
непонятное для неё! Ведь в прошлой жизни её особо не замечали и как теперь относиться к
кружащим голову чувствам, она не знала.
ГЛАВА 5.
На следующий день всей семьей катались по городу на санях, прошлись по ярмарке и купили
себе блины. Дуня, когда услышала, что сегодня Сретение господне, подумала, что предстоит
долгая служба, а оказалось, что в этот день все предпочитали гулять, веселиться и перекусывать
на улице.
Ей понравилось гулять всей семьей, только жалко было, что отец был в отъезде. Вернувшись
домой, уставшая Дуня повалилась на постель и уснула. Вечером к маме набежали
сказительницы, и маленькая боярышня слушала их рассказы, делая эскиз женской сумки через
плечо с аппликацией из фетра. Показала маме, но Милослава посмотрела и равнодушно пожала
плечами, сказав, что плетеные короба горожанкам привычнее и удобнее. А сказительницы в
этот раз больше говорили о чудесах, и от того на душе было благостно.
После праздника погода испортилась и, кажется, вся Москва сидела по домам. Дуня с Машей
несколько часов провели с Аксиньей, помогая ей придумывать новые модели милых маленьких
игрушек, а потом Дуне надоело резать и сшивать фетр, и она смастерила из шерсти веточку с
желудями.
— Ой, какая прелесть! — первой воскликнула Маша и приложила веточку к рубашке, подумала и попробовала прицепить на кончик косы, но Дуня забрала и пришила украшение к
концам пояска.
— Вот сюда лучше, — прокомментировала она, — или ворот телогрейки украсить, а
дедушке можно на шапку прицепить.
— А как ты это сделала? — заинтересовалась Машенька.
— Ты же видела, как я в комочек шерсть собрала и иголкой тыкала.
— Я думала, что ты балуешься, — призналась сестра.
Но Дуня подошла к коробу Аксиньи и выбрав красноватые шерстяные пряди, сначала
похвалила женщину, что та сумела обогатить цветовую палитру, а потом начала валять
шерстяную ягодку. Маша и Аксинья отложили пошив игрушек, чтобы повторить действия
Дуняши. Вскоре у них в руках было несколько красных шариков, и маленькая боярышня
перешла к вышивке. Она сделала несколько стежков и шарик превратился в ягоду.
— До чего же просто! — не удержалась Аксинья. — Вот увидела, как такое чудо делается и
теперь спрашиваю себя: почему же я не догадалась сама до этого?
А Дуняша тем временем выбрала зелёные квадратики фетра и вырезала листочки. Маша
сразу вышила прожилки на них. Ну, а собрать композицию было несложно. В тот день они
сделали много милых украшений, а вечером показывали свои поделки Милославе и деду.
— Аксинька, — обратился боярин к
