вспыхнул свет, и сомнений не осталось. За рулём сидел седой мужчина в вечернем костюме
(из-за бледности и неподвижности его можно было принять за манекен или ростовую куклу),
а за ним действительно расположилась та, что совсем недавно с восторгом следила за каждым движением танцовщицы. С виду она не старше самой Крис, но нечто во взгляде – романтичном и проникновенном одновременно – подсказывало, что увидеть и пережить пришлось немало. Слегка наклонив голову, покрытую шикарными рыжими волосами, незнакомка улыбнулась Кристине светлой, чуть виноватой улыбкой. В ней читалось: «Прости, если напугала тебя». Взгляд заскользил по танцовщице: по лицу, по телу, по бёдрам (сердце ёкнуло и заколотилось как после пробежки), по лодыжкам – и переметнулся к сидению седана.
«Прошу тебя, садись».
Кристина наклонилась к салону, но не спешила забираться внутрь. Вместо этого она скорчила гримасу и глядела влево и вверх, словно обдумывая предложение рыжеволосой, но украдкой поглядывая за ее реакцией. Та не заставила себя ждать. Женщина снова показала себя отзывчивой зрительницей: поджала губы, округлила глаза, чуть трясла подбородком. Будто ребёнок выпрашивает конфету у строгой мамы! Кристина смущённо рассмеялась и, будто бы превозмогая сомнения, села в машину. Незнакомка вздохнула с облегчением, помогла закрыть дверцу и постучала ножкой в водительское сидение. Уже через пару секунд зарычал двигатель (даже не зарычал, а замурчал), и автомобиль тронулся.
Первое время пассажиры молчали. Рыжая красавица влюблённо глядела на танцовщицу, та же оставалась зажатой и смотрела куда угодно: в ноги, в спинку переднего сидения, в боковое окно – но только не на соседку. Они отъехали от «Пурпурной перчатки» на существенное расстояние, шофёр явно не собирался останавливаться, но о пункте назначения, куда подвезти Кристину, ни сама Кристина, ни водитель или его хозяйка – никто даже не заикнулся. Становилось жутковато.
– Тебе, наверное, многие это говорили, – наконец, начала незнакомка, кладя ладонь поверх пальцев собеседницы, – не словами, так жестами и взглядами, но твой сегодняшний танец – это что-то невероятное. По правде говоря, в те минуты я дико завидовала твоему шесту.
– Спасибо, – Кристина пыталась понять, как её вообще угораздило запрыгнуть в машину к незнакомцам. Да, главная здесь молодая и красивая женщина, но разве это гарантия безопасности? Может, лучше как-нибудь убедить её остановить машину и улизнуть, пока не поздно?
– Ты потрясла всех, кто был рядом и у кого были глаза, – хозяйка авто многозначительно улыбнулась, – не только мужчин…. Ой! – она заметила нервный взгляд попутчицы и словно почувствовала ход её мыслей. – Ты меня боишься? – Обхватив кисти девушки обеими ладонями, незнакомка развернула Кристину к себе и сама придвинулась к ней.
– Да я даже имени вашего не знаю, – пробубнила Кристина, невольно отодвигаясь к краю салона и высвобождаясь из рук «поклонницы».
– Ой, где же мои манеры! Зови меня Лизой, – и протянула танцовщице руку. Та пожала её, но забыла назвать своё имя.
– Я совсем не умею переходить сразу к сути, – продолжила Лиза, глядя собеседнице в глаза и почти касаясь её лица носом, – мне очень нужна натурщица для скульптуры. Ты прекрасно подходишь. На самом деле, я была бы очень рада, если бы моя Дафна была бы хоть немного похожа на тебя. В твоём профиле столько чистоты…
«Ну да, ну да… «Чистота» – это прямо про меня, ага. Ау, женщина! Я при тебе же на шесте задницей вертела. Не для искусства, а ради денег! Или у тебя с головой совсем всё плохо?»
– Так, послушай меня, Крис, – Лиза вдруг сделалась серьёзной
(«Разве я называла своё имя?»), –
все, кого ты знаешь и не знаешь, скоро умрут. Захлебнутся собственной блевотиной и будут кормить червей. Как и ты.
(«Мама!»)
Но ты, сладочка, ещё можешь прикоснуться к вечности и оставить на её коже свой поцелуй. Ну как? – И улыбнулась, как ни в чём не бывало.
– Я… я-я устала! – растерянно промямлила Кристина, повышая голос. – Я после смены спать хочу! Я есть хочу! – в последней фразе прозвучала жалобная нотка.
Лиза театрально прижала руки к груди и выразила величайшее сочувствие.
– Я всё понимаю, я всё исправлю. У меня дома в холодильнике осталась нежнейшая фета, – заговорщически подмигнула девушке Лиза, – и ещё кое-что, что зарядит тебя бодростью на остаток ночи…
Желудок Кристины предательски заурчал. Девушка в смущении опустила глаза, рыжеволосая красавица улыбнулась.
– Мур-мур, солнышко! – ласково ответила она, судя по всему, животу и рассмеялась.
«Ну, блин…Жизнь, за что ты так со мной? Я же ничего плохого не сделала!»
Кристина задумчиво молчала, но Лиза терпеливо ждала ответа, с изяществом откинувшись на спинку сидения и неотрывно глядя на собеседницу блестящими глазами.
– Ладно! – пискнула танцовщица и моментально очутилась в объятиях гостеприимной хозяйки.
– Обещаю, ты не пожалеешь.
***
Машина остановилась напротив новостройки. Большая часть квартир глядела на улицу чёрными незрячими окнами, и лишь в некоторых из них горел свет. Мучившиеся от бессонницы трудяги высовывались наружу, дабы выкурить сигарету-другую. Те из них, кому надоел вид тёмно-синего неба с сероватыми то ли облаками, то ли скоплениями смога, могли уделить внимание редким проезжавшим легковушкам и заметить, как из тёмно-коричневой «ауди» вышли две девушки, после чего машина уехала.
– Себастьян вернётся через пару часов, – бросила Лиза в ответ на удивлённый взгляд гостьи и повела её в подъезд. – Пойдём, нам надо многое успеть.
– Он иностранец?
Ответ последовал не сразу. Девушки молча миновали дверь внутрь дома и вызвали лифт. Лишь там, пока кабина медленно, но верно поднималась на стальных тросах, Елизавета сказала несколько слов о своём шофёре:
– Встретила его в Штатах в своё время. Довелось оказать ему услугу.
– Предложение, от которого невозможно отказаться? – подмигнула Кристина. Фантомная угроза становилась всё более осязаемой, но настроение улучшилось.
«Умирать – так с улыбкой!»
Лиза рассмеялась.
– Можно ли считать выбор между жизнью и смертью выбором? А, сладочка?
– Смотря какая жизнь. И я не сладочка.
Девушка театрально вздохнула, но тут же насмешливо улыбнулась. Лифт остановился, и двери разъехались в стороны.
– Тебе нечего бояться. Я не вхожу в дом, если меня не пригласят
(«Обычно»), –
подмигнув, Лиза повела Кристину вглубь коридора.
Когда они остановились напротив нужной двери, Лиза принюхалась. Кристина чувствовала запах свежего лака, но не более того. После небольшой паузы хозяйка отперла замок.
В достаточно просторной студии царил творческий беспорядок. На крохотном обеденном столике у закрытого ставнями окна валялись журналы о моде за прошедшую пару-тройку лет, на двух стульях в разных углах помещения висели полупальто, шарф и чехол с фотоаппаратом. Видавшая виды софа была завалена подушками с брошенным небрежно одеялом. Кроме этого и открытого нараспашку шкафа в
