— Эй, Алекс, ты там уснул что ли? — Айми помахала рукой перед носом Шута. — Да ладно тебе, я не обиделась.
"Черт…"
— Нет, прости… просто немного задумался. — Шут взял со столика чайную ложку и глянул в нее как в зеркало.
В ложке отражалась перевернутая стеклянная дверь кафе, за которой рыжая девочка в канареечно–желтом платьице азартно дергала рычаг игрового автомата с мягкими игрушками. Внешне она будто лучилась жизненной силой и уверенностью, но в психическом спектре выглядела тлеющим сгустком боли, который словно был закрыт толстой скорлупой. Пока она относительно стабильна, но когда скорлупа даст трещину — ее сознание не справится с теми кошмарами, от которых сейчас отгораживается, и тогда рядом лучше не стоять.
"Не люблю желтый цвет", — он перевел глаза на ленточку, вплетенную в волосы Айми. — "Поправка — ненавижу желтый цвет".
— Надеюсь, не о моем нижнем белье? — подозрительно осведомилась агент.
— Не-а, — многозначительно качнул головой Шут.
— Какая жалость. А я как раз вспомнила, что мне надо обновку…
— Обновку? — Шут покосился на стоявшие возле столика многочисленные пакеты. — А это тогда что такое?
— Да ты, я погляжу, совсем девушек не знаешь, — Айми сладко улыбнулась. — Скажи, а я у тебя первая?
"Сменила модель поведения, самопрограммируется. Глупо было надеяться, что она так сразу даст задний ход, машина же. Но, блин, вопросики у нее…".
— За сегодня — точно первая, — Шут осекся, почувствовав на краю восприятия еще один знакомый отблеск.
Синдзи и его дружки–балбесы. Синдзи в обычном состоянии, мысли двоих других витают где–то в районе половых органов. Шут "пригляделся" и внутренне скривился.
"Не спорю, фигурка у Кацураги что надо, да и рожей не такая страшная, как большинство ее соотечественниц, но при таком употреблении пива и домашнем разгильдяйстве все эти качества сходят на нет".
— Ой, да не отмазывайся, — Айми продолжала атаку, стреляя глазками, — С виду то ты ершистый, зато внутри, наверное, белый и пушистый.
"С виду ты белая и пушистая, а внутри язва, цирроз и вместо сердца — пламенный мотор. Чудо нейрохирургии ходячее".
— По сто йен с носа, не обеднеете! — донеслось с улицы.
Шут не разобрал, услышал это он ушами или напрямую, но обернулся сразу.
"Попали вы ребятки, у нее же тормозов никаких".
Еще не хватало, что бы пилот самого эффективного Евангелиона оказался на больничной койке с множественными переломами. А ну как Ангел? В том, что до такого запросто может дойти, Шут не сомневался ни на миг — жестокость являлась чуть ли не доминантной чертой в характере пилота Второго. На агентов охраны надежды не было, они не станут стрелять в одного пилота ради спасения второго. Он резво вылез из–за стола, уже не обращая внимания на Айми, и только сделал первый шаг к двери, как ситуация вышла из под контроля. А именно — Аска не глядя крепко приложила по спине одного из бугаев, увлеченных игровыми автоматами и до сего момента довольно мирных. Результат не заставил себя ждать — рука бугая дернулась, и уровень был бесславно слит.
"Вот теперь точно хана", — пронеслось в голове у Шута, а сам он резко прибавив ходу, успел встать точно между Аской и разгневанным геймером, желающим доходчиво выразить свое неудовольствие, и перехватил обоих за кисти.
— Так, ребятки, не стоит махать руками из–за такой ерунды, — на одном дыхании выпалил он, подкрепляя слова слабым умиротворяющим импульсом. Скосил глаза в сторону и добавил, — привет, Синдзи.
— Что тут происходит? — раздался из–за спины требовательный голос Айми.
Шут уже собирался отыграть образ внезапно осмелевшего задохлика, когда подгребли приятели давешнего бугая. Он смерил их быстрым оценивающим взглядом. Практически безоружны, пара кастетов не в счет, драться любят, но толком не умеют, физическая подготовка средняя. Несложные противник, даже если не пускать в ход ментальные приемы — сейчас ударить "рогаткой" по глазам первого, второго и третьего нейтрализовать иглами, остальных… Стоп! Это же шанс!
"Убить!" — полыхнул в психическом эфире немой приказ.
Здоровенный кулак бугая врезался ему в висок, заставив голову мотнуться в сторону и опрокинув на землю. Перед глазами словно вспыхнула сверхновая звезда, о прочих ощущениях и говорить нечего — в голову словно разом вбили здоровенный железный штырь — но результат того стоил. Еще не успев упасть на землю, Шут успел через туман боли заметить, как бугай достает из кармана шипастый кастет и кидается к Айми.
"Finita".
Хотите насмешить бога? Расскажите ему о своих планах. Сия истина внезапно явила себя в полной мере. Одна десятая доля секунды, не больше — именно столько времени потребовалось Айми на то, что бы полностью преобразиться. Занесенный кулак с кастетом она перехватила одной правой рукой, сделала несколько неуловимых глазом движений — и вот восемьдесят килограммов мышц и дурного настроения валяются на асфальте, воя от боли.
Его друзья испуганно отшатнулись, явно не ожидая такого отпора. Левая бровь все еще валяющегося на земле Шута поползла против воли хозяина вверх.
"Это… охренеть… вот это женщина…"
Айми развернулась к парням, и от ее взгляда даже у всякое повидавшего Шута зашевелились волосы на подмышках. То был взгляд не профессионального убийцы или маньяка–любителя. Так могла бы смотреть девушка, поцарапавшая случайно машину или посадившая пятно на блузку, но никак не киборг–ассасин, только что сломавший человеку как минимум четыре кости.
"Не, обычные бандюки с такой не справятся… надо спецназ… роты две, а лучше десять".
— Вон отсюда, — произнесла девушка буднично, — и это с собой заберите, — она отвесила смачного пинка стонущему на земле бугаю.
Парни коллективным разумом быстро приняли единственно верное решение, молча взвалили товарища на плечи и поспешно ретировались, не забывая бросать через плечо злобные взгляды.
— Детишки, вы в порядке? — спросила Айми у замерших подростков.
Кенске и Судзухара таращились на нее как коты на банку сметаны, Синдзи молча кивнул, Аска фыркнула:
— Я бы и сама с ними справилась.
— Тебя бы на кусочки разорвали, — промычал Шут, еще не отойдя от шока. — А кусочки по стенке размазали. И вообще, где ты так руками махать выучилась?
Последние слова были адресованы Айми, которая одарила его холодным взглядом.
— Да уж приходится девушке учиться постоять за себя, раз уж мужики такие хлипкие пошли.
Псайкер кряхтя поднялся. Висок все еще ныл, на месте ушиба начала набухать шишка, хотя сотрясения опасаться не стоило.
— Алекс, ты в порядке? — поинтересовался Синдзи.
Шут невесело хмыкнул.
— Меня только что отделала банда хулиганов, я живу в самом опасном городе планеты, у меня маленькая зарплата, я сирота и в мой холодильник скоро зарастет паутиной. А в остальном все просто прекрасно.
— Не ной, тебе не к лицу, — пихнула его локтем в бок Айми. — Лучше представь меня.
— Ну хорошо… Синдзи, это Айми, моя подруга. Айми, это Синдзи, он пилот Евы‑01, фактически ветеран войны, а это его друзья, умом и сообразительностью не отличаются. А что это за чудо лопоухое с дурацкими заколками я не знаю, но есть мнение, что ее родители мало ремнем драли.
Аска начала багроветь.
— Чего ты вообще начала возникать? — продолжил распекать ее Шут, войдя во вкус. — Ты у нас спасительница мира или мисс Вселенная, что бы тебе все встречные и поперечные на карман отстегивали? И по сторонам тебя смотреть не учили? Да если бы не мы, тебя бы в реанимации по кусочкам собирали!
Рыжая уже открыла было рот, что бы разразиться гневной тирадой, но тут Шут нанес добивающий удар, в который вложил все накопившееся за день раздражение и желчь.
— Хотел бы я посмотреть в глаза твоей матери. Вот посмотреть, что она думает о своей любимой дочурке, которая прогуливает школу, одевается как девица легкого поведения и задирает ни в чем неповинных людей. Я надеюсь, она ничего не знает иначе бы, наверное, повесилась с горя.
Аска на секунду замерла с помертвевшим лицом, странно всхлипнула и бегом бросилась прочь. Шут некоторое время смотрел ей в спину, потом попросил у Синдзи сотовый и вызвал такси, радуясь поводу наконец–то избавиться от навязчивого внимания Айми. Спровадив последнюю и распрощавшись с идущим на службу Синдзи, он пешком двинулся домой, попутно прикидывая, что делать с новоявленным пилотом и надо ли вообще что–то делать. Навыки у нее хороши, во всяком случае, одного Ангела она прикончить сумела. В отличие от Синдзи и Рей, к Евангелиону эмоционально привязалась сильнее, чем к любому из живых людей, а значит — не дезертирует, чуть только припечет. Интеллектуальный уровень довольно высок, не смотря на то, что своим поведением он старательно доказывает обратное — следовательно, обладает высокой восприимчивостью к психическому воздействию. Теперь о грустном. Стремящиеся к нулю самоконтроль и навыки командной работы. Крайне эгоистична. Чудовищно завышенная самооценка. Психика держится на честном слове — малейшее потрясение обернется неотвратимым сползанием в болото маниакально–депрессивного психоза, или чего похуже.
