– Вы слышали историю о первом человеке, которого я арестовал?
– Я… да. Да, я о ней слышала. Черный Перет. Насильник и, кажется, алломант-громила. Вы явились на базу законников, поглядели на доску, сорвали его портрет и забрали с собой. Вернулись через три дня с Перетом поперек седла. Из всей этой братии на доске вы выбрали самого опасного преступника.
– За него больше всех платили.
Мараси нахмурилась.
– Я посмотрел на доску, – продолжил Ваксиллиум, – и сказал себе: «Что ж, любой из этих типов вполне способен тебя убить. Так уж лучше выбрать того, который стоит дороже». Мне были нужны деньги. Три дня я не ел ничего, кроме вяленого мяса и горсти бобов. А потом был Тарако.
– Один из величайших бандитов нашего времени.
– Берясь за него, я рассчитывал получить новые ботинки. Он за пару дней до того ограбил сапожника, и я подумал, что если арестую мерзавца, мне перепадет с этого пара новых ботинок.
– А я думала, вы его выбрали, потому что он за неделю до того застрелил законника в Фарадане.
Ваксиллиум покачал головой:
– Об этом я узнал уже после того, как его арестовал.
– Ох. – Удивительное дело, Мараси нетерпеливо улыбнулась. – А Харрисел Хард?
– Пари с Уэйном. Вы разочарованы?
– Так все становится просто более реальным, лорд Ваксиллиум. – От нетерпения глаза Мараси блестели почти хищным блеском. – Мне надо это записать. – Она покопалась в сумочке и вытащила блокнот и карандаш.
– Так вот что вас мотивирует: вы учитесь из желания стать одним из героев, как в историях.
– Нет-нет, я просто хотела все о них разузнать.
– Уверены? Вы могли бы стать законницей, отправиться в Дикоземье и пережить те самые истории. Не думайте, что это вам не по силам, раз вы женщина. Поверьте, за горами подобное не имеет значения. Там нет надобности носить кружевные платья или благоухать цветочным ароматом. Вы можете нацепить пояс с револьверами и создать собственные правила. Не забывайте, что Вознесшаяся Воительница была женщиной.
Мараси подалась вперед:
– Могу я вам кое в чем признаться, лорд Ваксиллиум?
– Только если речь о чем-то непристойном, личном или вызывающем смущение.
Она улыбнулась:
– Мне нравится носить кружевные платья и благоухать цветочным ароматом. Нравится жить в городе, где я могу пользоваться современными удобствами. Понимаете, я могу послать за любым блюдом террисийской кухни в любое время ночи, и мне его доставят.
– Невероятно. – Ваксиллиум и впрямь не знал, что такое возможно.
– Как бы мне ни нравилось читать о Дикоземье, и пусть даже я хотела бы там побывать, не думаю, что справилась бы с жизнью в том краю. У меня не складываются отношения с пылью, грязью и всеобщим пренебрежением личной гигиеной. – Мараси наклонилась еще ближе. – И если уж совсем откровенно: я ничего не имею против, чтобы мужчины вроде вас цепляли на пояс револьверы и стреляли в людей. Вам не кажется, что это предательство по отношению ко всему женскому полу?
– Не думаю. Впрочем, стреляете вы отлично.
– Ну, стрельба как таковая – ладно. Но стрельба по людям? – Мараси содрогнулась. – Знаю, что Вознесшаяся Воительница стала образцом для женщин, которые стремятся к самореализации. Охранитель свидетель, в университете проводятся посвященные ей занятия; ее наследие вписано в закон. Но, честное слово, у меня нет желания надевать брюки и становиться ею. Иногда, признаваясь в этом, я чувствую себя трусихой.
– Все в порядке, – успокоил Ваксиллиум. – Вы должны быть собой. Но пока все же непонятно, как вы пришли к изучению права.
– О, я действительно хочу изменить город, – с растущим нетерпением проговорила Мараси. – На мой взгляд, выслеживать преступников и проделывать в них дырки с помощью летящих с большой скоростью кусочков металла – ужасно неэффективный способ.
– Зато может быть весело.
– Давайте я вам кое-что покажу. – Мараси покопалась в сумочке и вытащила несколько сложенных листов бумаги. – Я говорила о том, как люди обычно реагируют на воздействие окружающей среды. Помните нашу беседу о Дикоземье и о том, что там зачастую больше законников на одного человека, чем здесь? И да, преступления случаются чаще. Это результат воздействия среды. Посмотрите-ка.
Мараси вручила Ваксиллиуму несколько листков.
– Это отчет. Я сама его составляю. Он о природе преступности в свете окружающей среды. Видите, вот здесь рассмотрены главные факторы, которые привели к уменьшению числа преступлений в некоторых частях города. Там брали на работу больше констеблей, чаще вешали преступников и так далее. У таких факторов средняя степень действенности.
– А что тут, в нижней части? – спросил Ваксиллиум.
– Обновление. – Мараси широко улыбнулась. – Случай, когда очень состоятельный человек – лорд Джошин – приобрел несколько участков земли в районе, чья репутация оставляла желать лучшего. Начал там работы по обновлению и уборке. Преступность снизилась. Люди не изменились, изменилось их окружение. Теперь здесь безопасная и респектабельная часть города. Мы зовем это «теорией разбитых окон». Если человек увидит в доме разбитое окно, он будет более склонен к грабежу или другим преступлениям, поскольку решит, что всем наплевать. Если окна целые, улицы чистые, здания побелены, то преступность снижается. Похоже, в точности как жаркий день может сделать человека раздражительным, запущенный район способен превратить обычного гражданина в преступника.
– Любопытно.
– Разумеется, это не решает проблему целиком, – продолжала Мараси. – Всегда находятся люди, которые не откликаются на среду. Как я уже говорила, они меня очаровывают. Мне всегда легко давались числа и расчеты, и закономерности меня изумляют. Навести порядок на нескольких улицах, оказывается, дешевле, чем нанять больше констеблей, а способно куда эффективнее снизить преступность.
Ваксиллиум просмотрел отчеты, потом перевел взгляд на Мараси. Та зарделась от волнения. Было в ней нечто притягательное. Сколько времени они уже провели вдвоем? Поколебавшись, он вытащил карманные часы.
– Ох, – бросив взгляд на них, спохватилась Мараси. – Мы тут болтаем, а бедняжка Стерис у них в руках.
– А нам ничего больше и не остается, пока не вернется Уэйн. Вообще-то, пора ему уже быть здесь.
– Он здесь, – раздался голос Уэйна из коридора за дверью.
Мараси подпрыгнула и чуть слышно взвизгнула.
– И давно ты там? – со вздохом спросил Ваксиллиум.
Из-за угла высунулась голова Уэйна в шляпе констебля.
– О, недолго. Показалось, что вы беседовали как два умных человека. Не хотел мешать.
– Очень мудро. Твоя глупость иногда похожа на инфекцию.
– Не козыряй заумными словечками в моем присутствии, сынок. – Уэйн неторопливо вошел.
Если не считать шляпы, в остальном он выглядел как обычно: пыльник, брюки, дуэльные трости на поясе.
– Преуспел? – спросил Ваксиллиум, помогая Мараси подняться.
– Еще как – мне достались булочки. – Уэйн ухмыльнулся. – И грязные копы за них даже заплатили.
– Уэйн?
– Чего?
– Мы и есть грязные копы.
– Не-а, больше нет, – с гордостью ответил тот. – Мы независимые граждане, которые вознамерились исполнить свой гражданский долг. И съесть булочки грязных копов.
Мараси скривилась:
– С таким описанием они кажутся не очень-то аппетитными.
– О, они были вкусные. – Уэйн сунул руку в карман пыльника. – Вот, я вам принес одну. Правда, она немного расквасилась у меня в кармане.
– Нет, спасибо, – сказала Мараси, бледнея.
Уэйн рассмеялся и вытащил листок бумаги, которым помахал Ваксиллиуму:
– Расположение городского логова умыкателей. Вместе с именем их вербовщика.
– Правда? – воскликнула Мараси и поспешно протянула руку за листком. – Как вы это сделали?
– Виски и магия!
– Другими словами, – пояснил Ваксиллиум, приблизившись и читая написанное через плечо Мараси, – Уэйн трещал без умолку на протяжении долгого времени. Хорошая работа.
– Нам надо идти! – заторопилась Мараси. – Отправиться туда, забрать Стерис и…
– Они туда не вернутся, – покачал головой Ваксиллиум, забирая у нее бумагу. – Только не после того, как поймали нескольких членов банды. Уэйн, надеюсь, ты сумел все это разузнать без того, чтобы услышали констебли?
Вид у его помощника сделался оскорбленный.
– Сам как думаешь?
Ваксиллиум кивнул, потирая подбородок:
– Видимо, мы должны туда отправиться побыстрей. Попасть на место, пока оно не слишком остыло.
– Но… – начала Мараси. – Констебли…
– Подбросим им анонимную записку, как только я там все осмотрю, – пообещал Ваксиллиум.
– Без надобности, – встрял Уэйн. – Я заложил фитиль.
– На когда?
– Сумерки.
– Славно.
– Можешь продемонстрировать свою благодарность увесистым куском редкого и дорогого металла.
– На столе. – Ваксиллиум сложил листок и сунул его в карман жилета.
