Это было искажённая сторона.
Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но сказала уже достаточно. Глубоко вздохнув, я пошла в свою спальню и захлопнула дверь, оставив его и все уродство позади.
Глава 12
Гидеон
Я налил себе еще бурбона и попытался сосредоточиться на бумагах, которые лежали передо мной и были доставлены курьером от Филиппа, но я был слишком погружен в свои мысли, чтобы думать о цифрах.
Я уезжаю.
Это было моей конечной целью все эти годы; я должен был радоваться, что она хочет уехать в безопасное место, подальше от того, кто преследует ее близких.
Так почему же мысль о том, что на этот раз я останусь без нее, вызвала у меня желание выстрелить себе в голову так же, как я выстрелил в своего старика?
— Господи Иисусе. — Я проглотил спиртное и позволил ему пронестись по горлу к желудку. Может быть, если я выпью достаточно, это притупит ту боль, которую она породила в моей душе.
Я должен был отпустить ее.
Я должен был.
— К черту это. — Я вскочил, чтобы наполнить свой стакан, и перевел взгляд на то, над чем работал, когда она ворвалась сюда, удивив бедного Криса своим заявлением о беременности.
Благодаря кое-какой внутренней информации мы отследили Боба Тайсса до Аризоны. Я бы и сам отправился за ним, если бы мог вынести разлуку с Чарли или доверить ее защиту кому-то другому. Как бы то ни было, мне были оказаны кое-какие услуги, и я их оплачивал. Меня заверили, что в течение месяца мистер Тайсс будет доставлен к моему порогу. Если понадобится, я вызову детектива Бруссара, но только отчаяние заставит меня обратиться к копам, а пока я не считал это необходимым. Боб Тайсс попал в поле зрения мистера Гребаного Кейна, и дни его свободы были сочтены.
Я приостановился, стакан был на полпути ко рту, слова Чарли звучали в моей голове.
Что этот ребенок скажет о тебе, Гидеон? Был ли я похож на своего отца? Действительно ли я стал его образом, как бы я ни боролся с этим?
Я проглотил все содержимое стакана, опрокинув его в себя. Я поднял глаза и посмотрел в коридор, на закрытую дверь спальни.
Не раздумывая больше, направился по коридору и тихонько приоткрыл дверь, чтобы заглянуть внутрь.
Чарли лежала на боку, ее волосы рассыпались по подушке, окрашенной лунным светом, проникавшим в комнату через щели в жалюзи. Ее губы были мягко приоткрыты, когда она дышала, наконец-то расслабившись после всего, что тяготило ее последние недели.
Она была так прекрасна, что на нее было больно смотреть.
И она собиралась стать матерью моего ребенка.
Мой взгляд автоматически скользнул вниз, к ее животу, где рос мой ребенок — наш ребенок.
Я снова поднял глаза к ее лицу. Она смотрела на меня сегодня так, словно думала, что я могу ее ударить.
Неужели я настолько изменился, что она могла так обо мне думать?
Да.
Да, изменился.
Исчез тот мальчик, которого она когда-то знала, и на его месте оказался самодостаточный человек, вынужденный самостоятельно искать себе место в этом безжалостном мире грязи и насилия.
И все же я понял, что она всегда была тем светом, который я хранил глубоко внутри себя. Светом, без которого я зачахну и умру. Я уже начал умирать последние десять лет, пока она не вернулась в мою жизнь и не запустила мое сердце снова.
Боже, как могла одна маленькая женщина так завязать меня в узлы? Я был надломленным мужчиной. Я не сломался. И все же я был готов… к чему?
Я уезжаю.
Как я мог отпустить ее?
Я буквально разрывался на части, когда она уходила от меня. Когда они уходили от меня.
Но я должен был отпустить их.
Может, я и вправду играл в Бога, но на этот раз, чтобы спасти ее от чудовища во мне.
Глава 13
Чарли
Я проснулась дезориентированная, оглядываясь по сторонам при слабом свете.
Запах был не тот. Большая лампа Гидеона стояла не там, где должна была, а серебристый принт, занимавший большую часть одной стены, не… Я была не у Гидеона.
Мой взгляд остановился на антикварном комоде, стоящем в другом конце комнаты, на единственном лучике света, пробивавшемся из ночника в моей ванной.
Реальность набросилась на меня, как разъяренный бык, и я со стоном перевернулась и села. Я не собиралась засыпать. Я просто плюхнулась на кровать, чтобы поразмыслить о том, что моя жизнь — сплошное надувательство, а сейчас было… Я повернула шею, чтобы посмотреть на часы на тумбочке — два пятнадцать.
Я выпустила волосы из хвоста, в который их засунула, пока они были мокрыми, и распустила их, глубоко дыша и давая себе волю. Каковы были шансы, что он все еще там? Сейчас я бы не стала рисковать.
Моя дверь была слегка приоткрыта, и это говорило об одном из двух. Он либо проверял меня, либо зашел, чтобы убить меня, но решил этого не делать. Было страшно подумать, насколько возможен любой из этих сценариев.
Я нашла его сидящим в моем любимом кресле, его взгляд был устремлен в окно на ночное небо. На звук моих шагов он посмотрел в мою сторону, а затем снова в окно.
Мой желудок сжался.
— Ты не ушел, — прошептала я.
— Нет.
Я медленно вдохнула.
— Я все еще собираюсь уехать. — Он кивнул, и я переместилась к нему и опустилась на колени у его ног. — Мне жаль, Гидеон.
Его глаза встретились с моими.
— Мне тоже.
Я провела руками по его мускулистым ногам, ладони скользнули вверх по бедрам. Я чувствовала жар его кожи сквозь джинсы. Его глаза закрылись, как будто простое прикосновение позволило ему наконец расслабиться. Даже уснуть.
— Ты в порядке? — спросила я.
Его губы тронула крошечная ухмылка, а глаза по-прежнему были закрыты.
— А ты? — Он медленно открыл глаза, когда я не ответила, и позволил своему взгляду остановиться на мне. — Я бы хотел исправить то, что он сделал, — мягко сказал он. — Вернуть их тебе.
Я кивнула и опустила взгляд на свои руки, лежащие на нем.
— Я знаю.
— Он не был родителем, Чарли, он был тираном, — сказал он, его голос был хриплым. Эмоциональным. — Я не мой отец. — Наклонившись вперед, он приподнял мой подбородок так, что мы оказались почти нос к носу. — Я никогда не буду таким, как он.
Я глубоко заглянула в глаза, которые снова полюбила, несмотря на себя.
— Я верю тебе, — вздохнула я. — Но Гидеон… — Я люблю тебя.
Мой рот открылся, и все слова, мысли и мир улетучились. Он не моргнул. Не дрогнул. Только звук дыхания стоял между нами, а мое сердце учащенно билось в ушах.
Мы не могли.
— Не надо, — задыхалась я. — Не делай этого. Я не передумаю.
— Я и не прошу тебя об этом, — сказал он, проводя пальцем по моей челюсти.
Его глаза опустились к моему рту. — Но я сидел здесь и думал последние пару часов.
Мое сердце резко упало.
— О чем?
— О том, чтобы пойти с тобой.
Бум.
— Что?
— Ты меня слышала.
— Ты пьян?
Его глаза снова встретились с моими.
— Я серьезно.
— Ты бредишь, — сказала я, и у меня перехватило дыхание, когда его блуждающий палец провел по моей нижней губе. — Ты думаешь, я не могу уйти?
Гидеон, твоя семья будет тебя преследовать.
— Теперь ты моя семья, Чарли, — сказал он. — Ты и ребенок.
Он действительно так сказал? — Если бы я знал, что он сделал, — продолжал он, ожесточаясь, — я бы убил его миллион раз. Так что, если ты хочешь оставить все это позади, я заберу тебя отсюда, как должен был сделать десять лет назад, и защищу вас обоих своей жизнью.
Глаза, в которые я смотрела, принадлежали не Гидеону Кейну — безжалостному, хладнокровному мафиози. Они принадлежали молодому человеку, в которого я влюбилась много лет назад. Тому, с кем я хотела сбежать и провести вечность. Тому, кто только что сказал мне… — Ты не можешь, — прошептала я, качая головой. — Это прекрасная мечта, но не реальность.
— Тогда поверь мне, — умоляюще прошептал он, взяв мою голову в свои руки, и мои волосы рассыпались по его пальцам. Он притянул мое лицо к себе и прижался лбом к моему. — Я с тобой, где бы ты ни захотела быть, Чарли. Я знаю, что мы не совсем обычная пара, но мы… мы идеально подходим друг другу. Черт, мы всегда были идеальны вместе, и я не хочу никого другого. И никогда не захочу.
