– Тебе ведь не нужно было на работу, да? – преувеличенно поражается он. Вот черт, он знал, что я обманула его, и сейчас наслаждается по полной. – Боже мой, неужели хорошая девочка Лондон наврала мне про свою инвен…
– Может, присоединитесь перекусить? – выпаливаю я, жестом показав на наше пикник и девочек, очевидно прислушивающихся к каждому слову. Оглядываюсь через плечо, и, конечно же, все они приветственно машут. Даже Харлоу.
Сама не знаю, чего я ожидала. Может, что он улыбнется (от чего мои ноги ослабеют) и настойчиво откажется. Или что устроит мне небольшую сцену и обвинит во лжи.
Чего я никак не ожидала, – это что он, оглянувшись на свою сестру, кивнет, улыбнется мне той самой улыбкой, про которую я уже сказала, и махнет ей идти за ним.
Марго нет нужды повторять дважды – она уже идет к девочкам. И, конечно же, они знакомы друг с другом. Люк останавливается на полушаге и наклоняется, чтобы наши глаза были на одном уровне.
– Рад, что хотя бы Марго заставила меня выйти из дома, – говорит он, и если я еще недостаточно плохо себя ощущала, то теперь в самый раз. Мне нравится не давать спуску Люку, но все же сукой быть не хочу.
– Не быть тебе затворником, ты слишком ухожен для него, – замечаю я, и он расплывается в ухмылке, когда идет за мной к пледу.
Сначала он подходит к Миа и, сев рядом с ней на корточки, что-то говорит ей на ухо. Мне не слышно, о чем он шепчет, но я замечаю Харлоу, с внимательностью ястреба наблюдающую за ним и за реакцией Миа. Слушая его, Миа кивает и улыбается, потом подается вперед его обнять.
Мне слышно его тихое бормотание:
– Мне правда очень жаль.
– Не извиняйся. Я рада, что у тебя все хорошо, – отвечает она и снова улыбается, когда он чмокает ее в щеку.
После этого общее настроение становится чуть повеселее. Даже Харлоу позволяет себе улыбнуться ему, когда пододвигается, чтобы освободить место на пледе. Скрестив ноги, Люк садится рядом с Лолой, а мне не остается ничего другого, кроме как устроиться между Люком и Марго.
Мое сердце сейчас где-то в горле. Чувствую себя рыбкой в аквариуме – все мои действия будут зафиксированы и проанализированы. Не сижу ли я слишком близко к нему? Не веду ли себя с ним слишком запросто, будто привыкла? По моему взгляду можно понять, что я видела его голым? Или что я представляю его голым прямо сейчас?
Марго с девочками как-то сразу начинают разговор, в то время как мы с Люком сидим, уставившись на плед перед собой.
Взяв наконец расшатавшиеся нервы под контроль, я поднимаю голову и вижу, как Лола смотрит на нас и подбадривающе улыбается, а в ее взгляде читается: вы оба смотритесь изумительно. Она права: он выглядит просто изумительно. Меня удивляет собственная радость, что я вижу его, и в то же время хреново, что я не могу насладиться этим, не рискнув разозлить кого-нибудь важного для меня. Хотя Харлоу не сильно беспокоится на этот счет и даже не смотрит на нас.
– Так, минуточку, дайте-ка разобраться, – разворачивая сэндвич, Марго переводит взгляд с Люка на меня. – Лондон соврала насчет работы, лишь бы не встречаться с тобой? – она в явном восторге.
Уголок рта Люка приподнимается в улыбке, когда он смотрит на меня.
– Как видно.
Я вижу, что ни Люк, ни Марго не отнеслись к этому как к чему-то не нормальному, от чего они оба стали мне нравиться еще больше.
– Сейчас-сейчас, – говорит Марго и привстает на колени, чтобы достать из заднего кармана телефон. – Мне надо отметить это знаменательное событие в календаре, – она начинает писать: – «День, когда… мир изменился для моего… милого и любимого братца… и девушка выдумала рабочие дела… чтобы не проводить с ним время», – она сохранила запись и улыбнулась. – Ну вот. Задокументировано.
– Не забудь разослать групповое смс, – говорит он ей. – Нельзя же оставлять маму и бабулю в неведении.
Она поворачивает телефон к нему экраном.
– Ой, уже как раз открыла.
Люк добродушно пожимает плечами и откусывает сэндвич.
– У меня достаточно мужества это принять.
Перевожу взгляд на Миа и вижу ее широкую улыбку.
– По крайней мере, на этот раз твой стыд-позор не заснят на пленку.
– О боже, как это я забыла про Хоумкаминг! [Homecoming – «Возвращение домой», мероприятие, где собираются выпускники и студенты: встречи, танцы, спорт – прим. перев.] – вскрикивает Харлоу.
– Думаешь, мне тогда было стыдно? – спрашивает Люк, придвинувшись поближе ко мне. Так близко, что наши руки соприкасаются от плеча до локтя.
Он всем дает понять, что я в этом разговоре не лишняя.
Дает понять, что он здесь из-за меня.
Он общается со мной, потом с Миа и ее подругами, имея в виду, что «Вот это наша общая история. А вот это сейчас – моя».
Запнувшись, мое сердце падает в низ грудной клетки, когда чувствую на себе пристальный взгляд Харлоу. Я смотрю на нее, отчаянно желая перенаправить ее тяжелое внимание на что-то еще.
– А что там было на Хоумкаминге? – спрашиваю я.
Миа уже смеется, и это рассеивает зарождающееся напряжение, которое – слава богу – ни Люк, ни Марго не успели заметить.
– Представь только: футбол, перерыв. Имей в виду, что это наш последний курс, и парням совершенно фиолетово на хорошее поведение. Все на трибунах ждут, когда выйдет группа поддержки, и тут на поле выбегает несколько голых парней в масках!
Взглянув на Люка, я понимаю, что неосознанно прижалась к нему. Его запах чистый и теплый. Почувствовав аромат его мыла, я вспоминаю, что он был немного другим на моей коже. Люк покраснел, и румянец виден даже несмотря на загар. Он едва сдерживается от хохота.
Марго кивает.
– А на трибунах репортеры местной газеты! Пара тысяч родителей с фотоаппаратами. И вот: мотающиеся пенисы – вспышки! – потом задницы – снова вспышки! Наша тетя узнала его по заднице на фото, которое бабуля разослала всей семье.
Она с трудом договаривает, прежде чем упасть и расхохотаться.
– Господи, – говорю я ему. – Чем ты только думал?
– Знаешь, что, – отвечает Люк, жестом показывая на все свое тело. – Иногда ты просто не можешь сдерживать своего рвущегося наружу зверя, ясно?
Раздается коллективный стон, и теперь уже никто не может сдержать громкий ржач. Лола хохочет так сильно, что задыхается.
– Ему пришлось нести наказание на общественных работах в доме престарелых, и все лето его щипали за попку пожилые леди, видевшие его в газете!
– Не могу поверить, что забыла об этом! – Марго вытирает слезы. – Боже, я уже плачу.
– У меня бока болят, – говорит Харлоу, наклонившись вперед, чтобы выровнять дыхание.
– Сделал, что смог, – замечает Люк. Он выглядит совершенно невозмутимым и откусывает огромный кусок сэндвича, и я признаюсь честно – я впечатлена. Еще я понимаю, что за все это время он еще ни разу не посмотрел в телефон, и гадаю, дело ли в присутствии его сестры.
Наконец отдышавшись, Харлоу обращает свое внимание на Люка.
– Так, теперь о малоприятном, – вытерев слезы под глазами говорит она. – Что ты собираешься делать? – я задерживаю дыхание, но потом медленно выдыхаю, когда она продолжает: – Слышала, ты собрался в магистратуру на юрфак?
– Надеюсь на это, – отвечает он. Люк начинает объяснять, что он практикант – Марго тут же перебивает, чтобы похвастаться, что это крупнейшая юридическая компания, сопровождающая сделки, во всем округе – и поэтому у него часто не хватает времени сходить в туалет без стопки документов под мышкой. И что надеется осенью поступить в магистратуру. – Мама с сестрицей не могли не проконтролировать отправку заявления, – он ухмыляется Марго. – Так что посмотрим, что получится.
Харлоу показывает на него своей бутылкой воды.
– Ну надо же, какое совпадение. Муж Миа адвокат.
– Поделикатней, Харлоу, – говорит Лола и протягивает ей еще один капкейк. – Может, засунешь его в рот на минутку?
– А что я сказала? – спрашивает Харлоу, но капкейк все-таки берет. – Забавная ведь деталь, разве нет?
– Я знаю, – говорит Люк. – Случайно пересекся с ним в кампусе и подошел с ним поговорить. Он вроде классный парень.
Все замирают, кроме самого Люка, который как ни в чем не бывало продолжает есть сэндвич, и Миа, которая, по-видимому, уже в курсе.
– Он классный, да, – Миа улыбается Люку с такой благодарностью, что у меня в горле застревает ком от облегчения за них обоих.
Лола угощает всех по еще одному десерту, и разговор плавно перетекает к обсуждению восстановления мамы Харлоу после двойной мастэктомии и химиотерапии, преподавательских будней Марго, потом речь заходит о Финне, Анселе и сто процентов Люке, который у всех на виду поворачивается ко мне и прижимается ближе.
– Будешь мне должна, – говорит он, а я чувствую, как взлетают вверх мои брови.
– Должна? Тебе?
– Спокойно, Цюрих. Я не в том смысле. А про то, что ты мне наврала и дала Марго аргумент в перепалках, которого хватит до конца лета.
