До четырех вам здесь делать нечего.
Она повелительным жестом указала на дверь и сурово сдвинула брови. Но Светлана выдержала ее взгляд и все тем же дружелюбным тоном продолжила:
— Мне надо с ним срочно поговорить. Это недолго, — она вытащила кошелек, открыла его и многозначительно посмотрела на женщину. — Всего на пару слов.
Та оглянулась, кивнула и протянула руку, на которую легли две купюры.
— Жди здесь. Сейчас приведу, — женщина пропала за дверью, за которой была лестница.
«Как у него спросить, чтобы не догадался? Все-таки надо было конфет купить по пути. А если прогонит? Нет, он интеллигент. Может, притвориться, что хочу вернуться к нему?»
Светлана задумчиво подошла к окну и увидела напряженно всматривающегося Артема.
Тут прямо над головой раздался топот и с лестницы скатились двое мужчин.
— Где они могут быть? — они начали бегать по первому этажу, заглядывая во все комнаты.
— Ищи здесь, я в прогулочном дворе посмотрю, — один из них снова скрылся за дверью лестницы.
Светлана прижалась к стене, чтобы не мешать мужчине, мечущемуся в поисках.
— Что случилось? — спросила она, когда он перегнулся через перекладину и заглянул в помещение с вывеской «Гардероб».
Тот не удостоил ее ответом и выбежал на улицу.
— На, держи, — подошла запыхавшаяся женщина и протянула деньги. — Нет их, пропали.
— В смысле?
— Держи, говорю, — она грубо сунула ей деньги в руки. — Сбежали, наверное. Нет их в отделении.
— Кого — их?
— Мужа твоего и соседа его, Валентина. Кровати пустые. В отделении их нет. Этот Валентин уже сбегал однажды. И вот, опять.
Она всплеснула руками и помотала головой.
— Может, он уже дома, чай пьет. А ты его здесь ищешь.
Светлана ахнула и выбежала на улицу.
— Что там происходит? Пожар? — поднялся Артем ей навстречу.
— Хуже! — крикнула она и потянула его к воротам. — Он сбежал. Вдруг домой пойдет. Там же радиоприемник.
— Точно, — они взялись за руки и быстро зашагали к сторожке охранника.
— Давно он сбежал? Вчера?
— Не знаю. Попросила тетку позвать его, и тут все забегали. Они даже не заметили, что у них психи сбежали.
Пожилой охранник строгал маленьким перочинным ножом кусок дерева.
— Откройте дверь! — крикнул ему издали Артем. — Быстрее.
Тот шмыгнул и удивленно поднял брови:
— Что случилось?
— Не твое собачье дело! — рявкнул Артем и толкнул дверь в заборе. — Бегом открывай или сейчас выломаю.
Светлана увидела, как охранник с недоверием посмотрел на них.
«Наверное, думает, стоит нас выпускать или лучше позвать тех крепких санитаров».
— Считаю до трех, — пригрозил Артем. — Раз. Два.
— Ладно-ладно, сейчас открою. Уж и подождать не могут, — охранник отложил нож, взял ключ и открыл дверь. Артем бросился к дороге и начал «голосовать».
— Никто не остановится. Пойдем лучше на остановку, — предложила Светлана. Машины проезжали мимо. Казалось, никто не обращает внимания на поднятую руку Артема.
— На меня не клюют. Давай ты, — он отошел в сторону и кивнул ей. — Вставай поближе, чтобы увидели.
Она пожала плечами и сделала, как он велел. Возле нее тут же притормозила белая машина.
— До дому подбросите? — спросила Светлана и улыбнулась мужчине в очках. Тот кивнул.
— Мы вместе, — Артем открыл дверь и юркнул на заднее сиденье.
— Мы заплатим, — опередила она мужчину, возмущенно замахавшего руками.
Водитель кивнул и влился в поток мчащихся машин.
Глава 12
Валентин взглянул на часы и поцокал.
— Спит еще. Надо подождать.
— Кого? — Карл Борисович встал из-за стола и подошел к окну. Вдали, над крышами домов, занималась заря.
— Да так. Знакомого одного, — Валентин лег на диван и вытянулся. — Что будешь делать, когда попадешь к ним?
Карл Борисович сел на забрызганный красками подоконник и почувствовал, как в груди больно кольнуло. Бессонная ночь и переживания не прошли даром.
— У тебя валидол есть?
— Не-а.
— Что я буду делать, когда попаду к ним? — переспросил он и мечтательно улыбнулся. — Жить. Просто жить. Я очень боюсь смерти. А еще сильнее боюсь немощной старости. Детей у меня нет. Поэтому поселят меня в дом престарелых, где я и умру. На матрасе, пропитанном мочой. А ты старости не боишься?
— Нет, не боюсь. Мне до старости еще далеко. Как думаешь, сколько мне лет?
Профессор внимательно посмотрел на него и отметил лысину, глубокие морщины, избороздившие лоб, лицо с красными прожилками, потемневшие зубы.
— Думаю, как и мне. Лет пятьдесят-шестьдесят.
— Что-о? — недовольно сказал тот. — Какие еще пятьдесят-шестьдесят? Мне тридцать семь.
Пришло время удивляться Карлу Борисовичу.
— Как — тридцать семь? Не может быть. Паспорт покажи.
Валентин потянулся к шкафу и вытащил пакет с документами.
— Паспорт ему покажи, — пробурчал он. — Вот тебе паспорт. Смотри.
Он протянул документ в коричневой обложке. Профессор посмотрел на дату рождения и присвистнул.
— Ничего себе! Не врешь. Как же так? Что с тобой случилось?
Валентин убрал документы на место, с силой захлопнул дверцу шкафа и вновь вытянулся на диване.
— Ничего не случилось. Просто работаю много, — он взглянул на часы. — Пойду, проверю. Вдруг он уже проснулся. А ты сиди здесь. Никуда не уходи.
Он надел дерматиновую куртку и вышел из квартиры. Карл Борисович прислушался к сердцу. Боли не было, но появилась тяжесть, словно в грудь засунули камень.
«Вот и хорошо. Потерпи немного. Валентин покажет мне, как в другой мир переместиться, и пойду домой отдыхать, — подумал он и спохватился. — В гостиницу. А вот насчет дома надо что-то решить. Хотя, что там решать, оставлю Свете».
Карл Борисович снова подошел к той картине.
«Красота. Как же я хочу туда!»
Он двинулся вдоль стены, с интересом рассматривая пейзажи и портреты. Вдруг ему на глаза попалось темное пятно в рамке, которое резко выделялось
