трость. У Захара?
— Да, — кивнула она. — Семь лет прошло с его смерти, а я до сих пор ничего не выбросила. И вот пригодилось.
Мария с кряхтеньем села на скамью и вытянула ноги.
— Может, и прав ты. Пора на пенсию выходить, здоровье дороже. Вчера еще дочка расстроила.
— Что такое?
— Приехали с отпуска и заявили, что хотят на юге жить. Уже и квартиру присмотрели. А сегодня пошла документы у детей из школы забирать. Меня с собой зовут, но я не хочу. Какой юг, когда я всю жизнь на севере прожила? Я в это-то лето от жары не знала, куда спрятаться, а они хотят на юг меня увезти.
— Ты права. Нельзя под старость лет климатический пояс менять, — кивнул он и пригляделся к Марии. Светло-русые волосы седина не тронула, овал лица тоже не изменился, только мелкие морщины покрыли веснушчатое лицо. С мужем Марии Захаром он дружил со школьной скамьи. Даже, так получилось, служили в одной части на границе с Китаем. Затем судьба их разделила, но незадолго до смерти Захар устроился на работу на завод. Их дружба вспыхнула вновь, однако ненадолго. Несчастный случай в цеху сделал Захара инвалидом, а через год у него случился инсульт.
— Сам-то ты как?
Карл Борисович посмотрел вдаль, на алые кусты и тяжело вздохнул:
— Даже не знаю, что сказать. До сих пор не осознал, что произошло. Правильно ты сказала: прижало меня со всех сторон. Черная полоса.
— Но ты держись, — она положила руку ему на плечо и сжала. — Время лечит, уж я-то знаю. Если совсем станет невмоготу, то обопрись на меня. Я придержу, не дам упасть.
Профессор посмотрел на нее и грустно улыбнулся.
— Спасибо, Машенька. Кроме тебя, никого из близких не осталось.
Они замолчали. Каждый думал о своем. С деревьев тихим шорохом сыпалась листва. Картавая ворона оповещала всю округу о приближении зимы.
— Может, в кафе пойдем? — предложил Карл Борисович. — Я со вчерашнего дня ничего не ел.
— А пойдем ко мне? — спохватилась Мария. — У меня суп куриный с вермишелью. Вчера варила.
— Неудобно. К тому же, хочу тебя угостить в благодарность за услугу. Пойдем?
Мария кивнула. Профессор помог ей подняться, и они неспеша направились в сторону оживленной дороги.
— Здесь помнится, Пельменная была, — сказал Карл Борисович, силясь разглядеть вывески.
— Так вон она, — указала Мария на соседний дом.
Они зашли в столовую с выцветшей вывеской «Пельмени от Лёни». Профессор заказал двойную порцию пельменей со сметаной, а Мария — вареники с вишней.
— Что со Светой будешь делать? — осторожно спросила она. — Попытаешься помириться?
— Ты что! — воскликнул Карл Борисович, чем привлек внимание остальных посетителей. — Предательство нельзя простить. Если бы она честно призналась, то я бы с удовольствием ушел и ей все оставил.
— С удовольствием? Ой ли, — расхохоталась Мария.
— Честно, — заверил он. — Меня этот брак тоже напрягал. Я женился в пятьдесят три года. Почти всю сознательную жизнь прожил один, а потом — раз и появилась Света. Мне было тяжело.
Дородная женщина с пышной прической принесла дымящиеся тарелки и поставила перед ними.
— В общем, разводиться буду и имущество тоже буду делить по закону.
— Дело твое, конечно, — сказала Мария, подула на вареник и засунула в рот. — Но я бы не торопилась. Вдруг, помиритесь. Одному — ой, как не сладко. Уж я-то знаю.
Карл Борисович замотал головой.
— Нет, не хочу. Я вон, лучше с тобой буду в парке гулять и пельмени есть, чем продолжать играть в семью.
Они поели, и Карл Борисович проводил Марию до дома.
— Ты на работу-то собираешься возвращаться? — спросила она.
— Конечно, если Семен Семенович меня еще не уволил, — грустно усмехнулся он. — Ты покажешь мне, где маму похоронили?
Мария взяла его руку и крепко пожала:
— Конечно покажу, только не сейчас. Спина совсем одолела, надо полежать. Давай завтра сходим?
Карл Борисович кивнул:
— Выздоравливай, Машенька. Как хорошо, что ты есть.
Глава 13
Светлана наблюдала со скучающим видом за Артемом. Тот снова выдернул проводки и зло выругался.
— Тебе не надоело? Давай продадим в комиссионку и все.
— Не-ет. Мне самому интересно узнать, что там за параллельным мир такой. Я уже почти все варианты перепробовал, осталось три.
Еще вчера после очередного провального подключения, он отметил цифрами проводки и нарисовал в тетради схемы. Артем побродил по комнате, успокоился и вновь подсел к радиоприемнику.
— Ой, забыл тебе сказать, — спохватился он. — Сегодня придут комнату смотреть. Звонила одна, пока ты в магазин ходила.
— Женщина? — насторожено спросила она.
— Да, а что? — он воткнул проводки и зазвучали голоса. Артем хлопнул в ладоши, повернул ручку громкости на максимум и прислушался. Светлана встала с дивана и подошла к нему.
— Ничего не понятно, — наконец сказала она. — На каком языке они разговаривают?
Артем шумно выдохнул, вскочил и пнут стул. Тот отлетел к подоконнику и стукнулся об цветочный горшок, который упал и раскололся.
— Какого хрена! — закричал он. — Столько времени угробил, а они говорят не по-нашему.
Светлана не знала, что делать, то ли успокаивать разбушевавшегося Артема, то ли собирать землю и осколки цветочного горшка.
Но тут раздалась мелодия дверного звонка. Оба застыли и переглянулись. Артем развернулся и бросил через плечо:
— Если это твой муженек, то ему очень не повезло попасть мне под горячую руку.
Встревоженная Светлана бросилась следом. В дверях стояла миловидная женщина средних лет.
— Здравствуйте. Я звонила по поводу аренды. Хотела бы комнату посмотреть.
Артем тут же натянул улыбку и отошел в сторону:
— Здравствуйте. Проходите, пожалуйста.
Светлана недовольно покосилась на Артема, который разрешил не снимать обувь и, по-хозяйски, начал показывать квартиру.
— Вот здесь кухня. Можете пользоваться техникой и посудой. У нас есть красивый чайный сервиз, если будете гостей приглашать.
Этот сервиз Светлана
