пешком. В полдень, мокрый от моросящего дождя и с хлюпающим носом, Карл Борисович зашел в гостиницу.
Молодая девушка — администратор с сочувствием посмотрела на него и предложила горячий чай.
— Было бы очень мило с вашей стороны, — ответил он и пригладил волосы на затылке. — Если можно, то два кусочка сахара положите.
Она кивнула и протянула ключ от номера.
— Вас не было несколько дней. Мы испугались, что с вами что-то случилось. Наш директор, Марина Владимировна, даже в полицию позвонила, чтобы узнать, не было ли вас среди пропавших без вести и не попали ли вы в аварию.
— И что? Не было меня среди пропавших без вести? — улыбнулся он.
— Не было, — потупив взгляд, ответила она.
Карл Борисович выпил горячий чай, который любезно принесла администратор, принял душ и лег в кровать.
«Посплю немного, а то сил совсем нет. Надо еще радиоприемник у Светы забрать».
* * *
Карл Борисович проснулся уже затемно. Он включил настольную лампу и взглянул на часы:
— Ничего себе! Уже восемь. Целый день проспал.
Профессор налил воды из графина и залпом выпил. От холодной воды желудок неприятно сжался.
«Надо бы поесть. Схожу в магазин», — решил он и подошел к шкафу. Но тут вспомнил, что портфель остался на работе, а пиджак, в кармане которого лежат деньги — в больнице.
Он выругался и начал думать, где взять деньги.
«Можно у Вовки занять, но он сейчас на даче живет. Далеко. Может, у Семена Семеновича попросить? Не-ет, еще не понятно, как он отреагировал, когда узнал, что я сбежал».
Карл Борисович был уверен, что пожилой психиатр сразу же доложил директору завода о его побеге.
«Ребят моих на работе тоже нет. В это время там только охранник и Машенька… Машенька!»
Он торопливо оделся, засунул босые ноги в ботинки и вышел из номера.
— Скажите, где тут у вас телефон? Мне надо позвонить, — обратился он к администратору.
Девушка ткнула в сторону окна, заставленного бесчисленным множеством цветочных горшков. Профессор кивнул, развернулся и увидел за лимонным деревом в вазоне небольшой закуток. Там стояли кресло и столик, на котором белел телефон.
— Алло, Гена? Это Карл Борисович.
— Здравствуйте. Как дела? Как здоровье? — участливо спросил охранник.
— Спасибо, Гена. Уже гораздо лучше. Можешь Марию Сергеевну попросить, чтобы позвонила мне?
— Куда? Домой?
— Нет-нет. Я не дома. Записывай.
Профессор продиктовал номер, указанный на телефонном аппарате, и, попрощавшись, положил трубку.
«Что там с радиоприемником? Надеюсь, они его не сломали».
Телефон громко зазвонил, и профессор испуганно подскочил.
— Алло, Карлуша, — услышал он обеспокоенный голос Марии и с облегчением выдохнул.
— Машенька, здравствуй.
— Здравствуй. Где ты? Аллу видела, когда на работу шла. Она сказала, что ты сбежал из больницы. Что случилось?
Карл Борисович улыбнулся. Ему было приятно, что хоть кто-то о нем беспокоится.
— Все хорошо. Надоело мне в больнице. Скукота. Что Алла про директора сказала? Небось, вразнос пошел?
— Не знаю, — призналась она. — Я не спрашивала. Ну, где ты?
Профессор сорвал листок лимонного дерева, помял его между пальцами и вдохнул цитрусовый аромат.
— Я в гостинице. Расстались мы со Светой.
— Понятно. Значит, ты все знаешь, — Мария горестно вздохнула. — Неприятно, но жить можно.
Карл Борисович откашлялся и спросил:
— Ты о чем?
— Видела я их. Когда она антенну вынесла, на улице ее ждал молодой да бравый. Теперь понятно, почему ты сорвался. Со всех сторон тебя прижали.
Профессор согласно кивнул, но решил, что не стоит обсуждать с Машей измену Светы.
— Машенька, ты можешь мне портфель с кабинета принести? А то у меня нет денег даже на еду.
— Конечно, могу. Мне осталось пятый этаж помыть и все. Правда, спина болит, еле хожу. В какой ты гостинице?
— На Фрунзенской в «Победе», — Карл Борисович взглянул на часы. — Поздно уже. Домой портфель забери. А завтра утром я тебе позвоню, и мы встретимся.
Мария согласилась, и они попрощались.
Карл Борисович полночи проворочался в постели. Во-первых, он выспался днем. А, во-вторых, мысли пчелиным роем перескакивали с одной темы на другую.
«Как там Валентин? Надеюсь, он ничего с собой не сделает. Бедный он, бедный. Завтра схожу проведать и денег отнесу. А сколько денег ему надо? И что это за трава такая опасная? Надо будет взять несколько листочков и показать в университете. Химбил должен определить…Лишь бы Света ничего с радиоприемником не сделала. И зачем он ей? Кроме русского, языков больше не знает. А любовник-то хорош. Рад за нее… Соскучился по Гюставу и остальным. Как они там? Ушел ли Амон на четвертую сторону? Оливер хотел пойти вместе с ним. Я бы тоже пошел. Как же я хочу к ним! Жаль, мамы больше нет. Уверен, ей бы там тоже понравилось».
Едва рассвет осветил небо, как Карл Борисович наконец-то уснул.
* * *
Карл Борисович надел свой лучший костюм, пригладил гелем вихор на затылке и вышел из номера.
«Жаль, денег нет. Купил бы Маше цветы», — думал он, бодро шагая по улице. Они договорились встретиться в Центральном парке возле фонтана. Парк находился недалеко от дома уборщицы Марии.
Через полчаса он был на месте. Фонтан уже не работал, а на дне лежала пожелтевшая листва.
— Карлуша, — услышал он сзади и радостно обернулся. Но тут же встревоженно бросился ей навстречу.
— Машенька, ты чего?
Мария опиралась на трость и с трудом передвигала ноги. В подмышке был зажат портфель.
— Сегодня еще сильнее спина разболелась. С утра сдала анализы и вышла на больничный.
— А почему не сказала? Я бы сам до тебя пришел, — возмутился он и забрал портфель.
— Не хочу дома сидеть. Я уже сделала компресс и анальгин выпила. Отпустит. Пойдем на скамейку.
Он кивнул, взял ее под руку, и они медленно зашагали к скамейкам.
— Знакомая
