class="p">— На поле боя мостов нет, а брезалотов можно перебить, даже если они уже несутся на тебя. Да и Совет перегрызёт друг другу глотки ещё до того как мост починят.
Оррин потянулся за новой отбивной.
— Ты вообще-то король. Запрети ей ехать, и всё тут.
— Запретишь такой, как же, — фыркнул Тавиш. Впился в меня изучающим взглядом и помотал головой. — О боги! Только не говори, что уже обещал отвезти её туда!
— Может и обещал, — выдохнул я в потолок. Встал и принялся мерить кабинет шагами. — Да, обещал! Но это было ещё в Санктуме! Ей тогда нужно было услышать, что мы вернёмся в Терравин. Когда-нибудь. Я не говорил, когда именно, Просто хотел дать ей надежду.
— Тогда пришлось, понятное дело, — пожал плечами Свен.
Тавиш медленно втянул воздух.
— А теперь она воспримет это как ложь.
— Я не лгал, просто… думал, что отвезу её когда-нибудь потом, если получится… а теперь за её голову награда назначена, а кабинет министров в Морриган кишит предателями! Только полоумный дал бы ей вернуться.
— Да уж, дома её наверняка ждёт петля. — Оррин поскрёб шею. — Так ведь они казнят преступников?
Тавиш пронзил его взглядом:
— Не нагнетай.
— Она тебя любит, парень, — вздохнул Свен. — Любит и хочет быть с тобой, дураку ясно. Скажи ей то, что сказал нам. Лия — девчушка рассудительная.
Слова Свена ранили глубже всего. Я притворился, что разглядываю антиквариат на стене. Каждый день я видел, как Лия борется сама с собой. С одной стороны, Венда не ослабляла хватку, с другой — Морриган. Как внять рассудку, если тебя разрывает надвое? Её душа металась между двумя королевствами, и Дальбрека среди них не было.
— Я слышал, как она говорила с кланами в последний день, — припомнил Тавиш. — Беда ещё и в этом?
Я кивнул.
— Та, что будет сначала слаба и гонима… — пробормотал Оррин.
Их лица омрачила тревога. Те давние слова Лии в Санктуме тревожили их не меньше моего.
— Коготь и лоза. Проклятье! — Свен помотал головой. — Всё из-за рисунка на плече. Венданские кланы прониклись к нему уважением.
— Это бывшая свадебная кава. Когда мы только встретились, Лия назвала её ужасной ошибкой.
Похоже, придётся снова её в этом уверить.
Молвите правду, братья и сестры мои.
Не ложь, что льёт устами Химентра,
Зверь-искуситель двуязыкий,
Песнь его, точно атлас, нежна,
Оплетёт крепче пут шёлковыми косами.
Но избавь его от ушей внемлющих,
И Химентра испустит дух
Настигнутый своей же сладостной ложью.
— Песнь Венды
Глава двадцать пятая
Каден
Повздорив со стражниками у двери, Лия протиснулась мимо них и прошла в глубь барака. Я сидел, примостив ноги на край койки Гриза. Рядом на полу стояла пустая бутылка.
Бросив на неё взгляд, Лия нависла надо мной и шумно втянула воздух.
— Да ты пьян! — скривилась она.
Я пожал плечами:
— Слегка. Там было-то всего ничего.
— Бутылка предназначалась Гризу, не тебе.
— Глянь на него. Думаешь, ему нужна выпивка? Лекарь пичкает его своим особым варевом, чтобы лежал на спине ровно. И того тоже, — добавил я, кивнув на Джеба. — Вся моя компания — пуки да храп.
Она закатила глаза:
— И ты ничего лучше не придумал, как накачиваться самогоном?
— А что ещё?
— Да что угодно! Выйти на улицу и позагорать на солнышке. Исследовать заставу, в конце концов.
— Если ты ещё не заметила, снаружи охрана, да и на свежем воздухе я за последние недели провёл более чем достаточно.
Запрокинув бутылку, я поймал языком последние капли жгучего напитка и пнул Джеба. Удостоверившись, что тот спит, как убитый, продолжал:
— А как выглядит аванпост, я давно уже знаю. Бывал уже.
Лия смутилась:
— Бывал?..
Она побледнела, поняв, что это означает. Подвинув ноги Джеба, примостилась на краешек койки и уронила лицо в ладони, пытаясь переварить услышанное.
— Ты же знала: я не всегда охотился на принцесс, — вновь заговорил я. — Выполнял задания. Одно из них привело меня сюда… — Я рассказал, как два года назад оказался на заставе. Интересовал меня только один, но важный человек. — Он заслужил, если тебя это утешит — во всяком случае, так считал Комизар
«Заслужил». Это слово червём точило меня всё утро. Астер тоже заслужила нож в сердце? Может, потому я и забрал бутылку Гриза. Наверняка без счёта венданцев жестоко погибло по вине других королевств, в том числе от руки человека, которого я убил — так сказал Комизар. Я сам был свидетелем этих зверств. Но под раздачу попадали и другие, как Астер, просто напоказ. Сколько их погибло от моей руки?
Тяжёлый, пристальный взгляд Лии пронзал насквозь. Я отвернулся, жалея, что в бутылке ничего не осталось. Молчание длилось долго. Верит ли она теперь, что я уже другой?
Наконец она сдавленно вздохнула, встала и принялась рыться в шкафчике лекаря. И тут я понял, что шарф у неё не просто так, а обматывает руку.
— Что случилось?
— Одна глупость, которая никогда не повторится.
Она размотала руку и, прополоскав в чаше с водой, стала пинцетом вытаскивать занозы.
— Дай сюда.
— Тебе? — презрительно усмехнулась она.
— Это же не хирургия, и я не так уж пьян, справлюсь.
Она села напротив и, пока я пытался возился с занозами, рассказала о Дихаре и кочевниках-погорельцах.
— Эта Натия… — Я покачал головой. — Я знал о её пожелании, чтобы твоя лошадь повыбивала мне зубы, но не думал, что она передаст тебе нож. Кочевники обычно осмотрительнее.
— Даже они далеко не всё способны стерпеть. В особенности молодые. Теперь Натия мучается, винит себя за то, что с её племенем поквитались.
— Комизар, судя по всему, поверил, когда ты сказала, что украла нож. Иначе никто бы не выжил.
— Какое утешение, не правда ли? О, великий и милосердный Комизар!
Сказала, словно ужалила. Я погладил её ладонь:
— Прости.
Лия посерьёзнела.
— Каден, он мёртв? Как ты сам чувствуешь?
Она отчаянно хотела услышать «да», но я повторил то же, что и раньше. Не знаю. Комизар был опасно ранен и слаб. Я уловил пару фраз, что не слишком-то обнадёживали, и больше не слышал его голоса до самого бегства из Санктума
Её рука расслабилась в моей. Она не верила, что кто-то из оставшихся в Санктуме способен руководить такой гигантской армией. Возможно, она была права.
На пороге казармы легла тень. Тавиш. Он не сводил глаз с руки Лии, лежавшей в моей. Я позволил ему насладиться зрелищем и только потом сказал:
— У нас гости.
Глава двадцать шестая
Рейф
Я нашёл Лию в углу столовой, спиной ко мне, и, глубоко вздохнув, разжал
