Охраны, сплошь ветераны, вытаращились на Данилова так, словно они только что увидели привидение. Кто-то с сочувствием, кто-то с удивлением пополам с недоверием, но его так и не остановили: то ли не решались, то ли часовые получили от командира соответствующие инструкции.
Машинально кивнув знакомым на входе, оплотовец спустился по лестнице вниз. Пройдя до конца коридора, остановился у знакомой двери. Один из конвоиров робко постучал и, не дожидаясь ответа, вошел, замерев в проходе:
– Разрешите, товарищ полковник?
Полковник Верещагин стоял спиной к входу, внимательно рассматривая усеянную отметками и условными символами карту Зоны. Услышав вопрос, глава клана повернулся, сосредоточив взгляд на вошедших. Будучи человеком далеко не робкого десятка, Данилов всегда начинал тушеваться перед этим взглядом умных серых глаз. И хотя Верещагин был старше его всего на десять с небольшим лет, выглядел полковник, как минимум, на пятьдесят. Нелегкий труд по созданию и удержанию в руках большого клана, тяжкое бремя власти и ответственности, непосильным грузом давившие на плечи этого умного волевого человека, сделали свое дело.
Увидев в числе вошедших Стаса, глава клана кивнул головой, увенчанной шапкой густых, обильно тронутых сединой волос:
– Входите!
– Товарищ полковник, рядовой Данилов по вашему приказанию доставлен.
– Свободны… – скомандовал Верещагин двум конвоирам, не отрывая взгляда от Стаса.
Те взяли под козырек и поспешно ретировались.
Заложив руки за спину, полковник медленно подошел к неподвижно стоявшему Данилову и остановился напротив, продолжая неотрывно смотреть ему в глаза.
– Пришел? – коротко спросил глава клана.
– Пришел, – в тон ответил Стас.
Несколько минут оба продолжали играть в молчанку, пока Верещагину наконец не надоело:
– Присядь пока…
Стас молча сел на предложенный стул и вопросительно посмотрел на командира:
– Допрашивать будете?
– Догадливый, – хмыкнул полковник, усаживаясь напротив. – Ты должен понимать, парень: для тебя все очень серьезно. Советую не пудрить мне мозги ненужной лабудой и рассказать все как есть. Не дай бог тебе соврать, Стас. Иначе…
– Пугаете? – разозлился Данилов.
– …я тебе не завидую, – бесстрастно закончил полковник. – От того, как ты будешь отвечать, зависит очень много. И жизнь твоя в том числе. Поэтому излагай. Коротко и по существу.
– Жизнь? – В душе Данилова вновь закипели страсти. – Вы что же… всерьез уверены, будто я мог?…
– Я ничего не думаю. Я спрашиваю. Не психуй, рассказывай. Когда это произошло?
– Мы вышли вечером. Так как приказ поступил неожиданно, Черненко понадобилось время, чтобы поменять людей в патруле.
– Приказ?
– Ну да, приказ, – пробормотал Стас. – Черненко поднял нас, хотя время шло к ужину, и сказал, что пришел приказ.
– От кого?
– Вы издеваетесь?
– Отвечай, – потребовал полковник.
– От вас, – Стас непонимающе посмотрел на командира. – А что? Вы не передавали?
– Кто передал?
– Не знаю. Капитан не сказал.
– Дальше…
– Дальше вышли на маршрут. Командир сказал, что необходимо прочесать завод, чем мы, собственно, и занялись. Около двух часов квады обходили территорию, но ничего подозрительного, кроме пары мутантов, не нашли. Дело близилось к ночи, дальнейшие поиски ничего не дали.
– Что потом?
– Потом… капитан приказал возвращаться. Мы перестроились и двинули на базу.
– Как на вас напали?
– Шли стандартно. Мы слева…
– Ты где шел?
– Замыкающим.
– Ясно, – полковник кивнул, продолжая неотрывно следить за Стасом. – Дальше.
– Сначала все шло нормально. Когда шли по дороге к тоннелю, Янко что-то заметил…
Стас запнулся от нахлынувших чувств. Верещагин не подгонял, давая оплотовцу время прийти в себя.
– А потом начался ад. Казалось, стреляли отовсюду. Мы гибли один за другим, наш квад попал под раздачу первым. Остались я и Дивный. Его ранило… я пытался его вынести, но не смог. Он погиб… а мне удалось добежать до своих.
– А остальные где были? – уточнил полковник.
– Немного дальше. Там два холма небольших…
– Понятно. Продолжай.
– Потом Черненко дал команду на прорыв. По-другому никак не получалось. Ждать помощи не от кого, нас заперли. Короче, побежали… Когда уходили, нас накрыло взрывом. Полегли все. Меня отбросило взрывной волной на пригорок, и я треснулся башкой о камень. Потом куда-то скатился… то ли в овраг то ли еще куда. Надо мной крутилась аномалия. Как в нее не угодил – одному богу известно. А потом пришли они… кто был еще жив, пристрелили как собак.
– Они – это кто?
– Я не знаю, – мотнул головой Стас.
– Почему тебя не тронули? – удивленно спросил полковник.
– Подойти не смогли. Аномалия не пускала. Один даже выстрелил… но не попал. И они ушли.
– То есть оставили тебя одного? – приподнял бровь Верещагин. – Не побоялись, что ты выживешь, расскажешь?
– Да… – ответил Данилов. – А чего бояться? Я истекал кровью. Расчет прост: или мутанты сожрут или загнусь от потери крови.
– А как ты оттуда выбрался?
– Я не выбирался, меня вытащил кто-то.
– Кто?
– Не знаю… в отключке валялся. Очнулся в какой-то хате на болоте. И как только стало лучше, сбежал.
– Зачем? – удивился полковник.
– Потому что я не виноват. А те, кто на нас напал, не могли далеко уйти… предупредить хотел.
Стас замолчал. Верещагин поднялся и прошелся по комнате:
– Данилов, – глава клана пожевал губами, – ты сам веришь в эту бредятину?
– Не понял? – переспросил Стас.
– Что ты не понял? – полковник уперся руками в столешницу и навис над Стасом. – Твой рассказ выглядит еще более нелепо, чем отмазка сопливого салаги, первый раз сбежавшего в самоволку. Какие-то черти положили четыре квада, а один боец – ну совершенно случайно – остался живым и невредимым.
– Да какого хрена?! – Стас покраснел и закричал, глядя в бесстрастное лицо командира. – У меня два ранения, я едва не умер, выполняя, между прочим, ваш приказ! Погибли мои друзья – все до единого! Я с ними, считай, из одного котла ел! Да вы разберитесь сначала, а потом предъявляйте! Если я такой, как вы думаете, то объясните дураку, зачем мне сначала светиться, а потом идти сюда? Смысл?!
– Ты все сказал? – тихо проговорил полковник, не отреагировав на выпад подчиненного. – Смысл, говоришь? Я тебе поясню. Таким образом ты пытаешься снять с себя подозрения и продолжить начатое тобой дело.
– Да вы что?! Совсем тут умом тронулись? – закричал Данилов. – Какое дело? Что продолжать?!
– А ну-ка рот закрой! – повысил голос Верещагин. – Ты что себе позволяешь, боец?! Ты кто такой?! Да я тебя запросто мог к стенке поставить! Не церемонясь! Сдать контрразведке и не заниматься тут демагогией! Оно мне надо – сидеть тут, выяснять? Сядь! Сядь, я сказал!
От неожиданности Стас плюхнулся обратно на стул и замолчал, упершись глазами в стол.
– Дежурный!
Раздался грохот опрокидываемого стула, и в комнату заглянул сержант.
– Повторихина ко мне! – прорычал полковник. – Живо!
Дежурный козырнул и мигом исчез, будто его и не было.
Полковник закурил и нервно прошелся по комнате.
– Мне эти прапоровские выкормыши уже вот где сидят, – с этими словами глава клана провел рукою по горлу. – Умные – сил нет. Я ему еще задам за то, что тебя не привел…
Сделав несколько глубоких затяжек, полковник вмял окурок в импровизированную пепельницу, сделанную из консервной банки, и, выдохнув дым, уперся взглядом в Данилова.
– Успокоился? А теперь слушай сюда. С Шекелем мы разговаривали… это первое, что сделал Повторихин, когда узнал о случившемся. Ведь одно тело не нашли. Твое тело, Данилов. И знаешь, что он нам сказал?
Стас молча поднял глаза на командира.
– Ничего, – выпалил полковник, наблюдая за реакцией подчиненного. – Тебя там не было…
У Стаса от такого ответа глаза полезли на лоб:
– Как?… Как это не было?
– Это я у тебя спросить хочу, – вымолвил Верещагин. – Очень хочу. Где ты на самом деле был? И что за люди перебили, как котят, моих бойцов? Люди, которых ты якобы не знаешь?…
– Я их действительно не знаю, – с трудом подбирая слова, вымолвил Стас, исподлобья глядя на командира. – Но мне удалось кое-что разглядеть.
– Излагай, – полковник выудил еще одну сигарету и чиркнул зажигалкой.
Стас достал из кармана злополучную нашивку и бросил ее на стол:
– Вот.
У Верещагина дернулась щека. С трудом совладав с собой, командир наклонился вперед и посмотрел Стасу прямо в глаза:
– Откуда это у тебя?
– Такая нашивка была на комбинезоне сталкера, который в меня стрелял.
– Уверен?
