– Я училась вовсе не для того, чтобы работать, а чтобы соответствовать.
– Чему?
– Не чему, а кому. Богатому мужу. Я умею поддерживать разговор, разбираюсь в драгоценностях и коллекционных винах, умею водить машину, я красива, и у меня хороший вкус. По-моему, я идеал!
– От скромности вы не умрете, – буркнул Воронов.
– Скромные в девках сидят. Сейчас не девятнадцатый век. Можно всю жизнь дожидаться, пока тебе сделают предложение, да так и не дождаться. Надо себя предлагать.
– Лучшего места, чем мой дом, и более подходящей компании, чем здесь собралась, и не найти, – усмехнулся Дмитрий Александрович.
– Да! Ой… Я вовсе не то хотела сказать!
– Сказала уже. Вот мы и выяснили, зачем ты здесь, – перешел на «ты» Воронов.
– Ну и что? – пожала плечами Ника. – Вы бы меня в гости никогда не позвали. И никто бы не позвал. А я вот сижу здесь, за столом с миллионерами, пью вино и светски беседую! Значит, я права! Все способы хороши для достижения цели, под лежачий камень вода не течет. Я часто так делаю: достаю приглашения на презентации, на модные премьеры и подслушиваю, где потом будет банкет. Хитростью туда пробираюсь и делаю вид, что я – одна из гостей. Знакомлюсь. Иногда мне везет. Среди моих знакомых много богатых и влиятельных мужчин, только вот замуж пока не зовут, – с сожалением сказала она. – Но ничего! Это вопрос времени.
– По крайней мере, ты откровенна.
– А чего стесняться? Я знаю, какие девушки вам нравятся. Не скромные, это уж точно. Молоденькие, красивые. Но не дурочки и не бездельницы. Те, что могут вам помогать. В работе, устраивать приемы, светские рауты. Я, к примеру, разбираюсь в винах и виноделии. Могу и секретарем работать. Я много чего умею. А еще я красивая!
– Михаил, как? – посмотрел на него Воронов. – Возьмешь девушку в секретари?
– Возьму!
– А в жены?
– Надо подумать, – улыбнулся он.
Вошел Зигмунд с подносом, и Ника замолчала. Аппетитно запахло специями.
– Зигмунд, мы выяснили, зачем Ника здесь, – сказал хозяин, когда сомелье положил ему в тарелку кусочек барашка. Тот вздрогнул.
– Дмитрий Александрович шутит, папа, – заявила Ника. – И я пошутила. А вы и поверили? Ха-ха! Скажите, колье и в самом деле мое?
– Ну, ты же его честно выиграла в покер.
– Но оно же очень дорогое!
– Сам виноват: нельзя недооценивать противника. Я ставил колье против твоих серег.
– Но серьги-то копеечные!
– Для тебя-то они ценные?
– Да. Очень. Это подарок, – тихо сказала Ника.
– Значит, все правильно. Мы поставили на кон вещи равноценные. Ты честно выиграла колье. Владей!
– Спасибо! – Ника нежно погладила висящие на шее камни. – Красивое. Это вашей покойной жены, да?
Воронов помрачнел.
«А вот этого не надо было говорить», – подумал Михаил.
– Печеный картофель? – подскочил с подносом Зигмунд. – По особому рецепту моей жены.
– Клади, – мрачно сказал хозяин.
И замолчал. В каминном зале сразу же стало неуютно. Под потолком напрягся Амур, опасаясь за свое оружие, не раз проверенное в деле: стрела летела мимо цели. Но, может быть, все еще можно исправить? За десертом разговор шел вяло, Ника поняла, что сделала ошибку, и пыталась это исправить, но тщетно. Тем не менее после ужина Воронов предложил ей осмотреть коллекцию вин.
– С удовольствием! – ответила девушка и вскочила.
Поскольку Михаила не позвали, он поднялся наверх и постучал в спальню Елизаветы Петровны, как и обещал. К его удивлению, та не открыла. Нажал на ручку и увидел, что дверь не заперта. Елизаветы Петровны в комнате не было. Он решил подождать у себя, когда она вернется. Прилег на кровать и не заметил, как задремал.
Пиво
Разбудили его голоса в коридоре. Машинально посмотрел на часы: около одиннадцати. Но, похоже, этой ночью никто в замке и не собирается спать. Он прислушался: разговаривали мужчины. Потом голоса затихли, и он сообразил, что мужчины либо поднялись на третий этаж, либо спустились вниз.
Выскочил из спальни и побежал к лестнице. Вниз или наверх? Наверх! Один голос принадлежал Таранову, а тот собирался на смотровую башню.
Едва Михаил поднялся на третий этаж, как вновь услышал голоса. Мужчины стояли на площадке перед лестницей, ведущей на чердак. Смотровая башня находилась в другом крыле. Судя по плану, похожее на шахматную ладью сооружение было обращено окнами-бойницами к деревне. С башни все, что там происходило, было видно, как на ладони, особенно если вооружиться биноклем. Не туда ли собираются мужчины?
Один из них был Таранов, а второй голос принадлежал… Зигмунду! Разговор между ними шел напряженный.
– Чего ты от меня хочешь? – зло спросил Иван.
– Я? Ничего не хочу!
– Тогда зачем она здесь? Вы что, решили меня шантажировать?
– Но…
– Я с вами расплатился! Какие претензии?
– Никаких, но…
– Я тебя не сразу вспомнил. Только когда увидел девчонку. Предупреждаю: меня на такие дешевые штуки не купишь.
– Она просила…
– Напрасно она сюда заявилась, – сердито сказал Таранов. – Если денег хотите подзаработать – это одно. Да и то, я за сводничество много не плачу.
– Какое сводничество? – отчаянно спросил Зигмунд. – Она хорошая чистая девочка!
– Ха-ха! – рассмеялся Таранов. – Кому-нибудь другому заливай! Я передумал: вообще ничего не заплачу.
– У вас совести нет!
– Слушай, папаша…
Видимо, Таранов применил силу, потому что Зигмунд захрипел. Михаил дернулся было, решил вмешаться, но потом передумал. Хотел дослушать разговор. Да и Таранов Зигмунда вскоре отпустил. Но заговорил угрожающе:
– Ты перестарался. Отстаньте от меня, слышишь? Я не выношу, когда мне навязываются. Урезонь свою рыжую сучку, иначе…
Зигмунд застонал от отчаяния. Его дочь оскорбили! Его обожаемую Нику! Но Таранову было наплевать на его чувства.
– Хотя… Есть вариант. Я тебе заплачу, если поможешь мне отсюда выбраться, – сказал Иван. – Или дашь позвонить. Немедленно.
– Но как?
– Хочешь сказать, здесь нет исправного телефона? Чушь! Все здесь есть! И телефон, и компьютер. Где?
– Я не знаю.
– Врешь! Хочешь денег? Я знаю, тебе деньги нужны. А мне надо немедленно отсюда уехать. Сколько ты хочешь?
– Но я ничего не могу сделать!
– Сучку рыжую провел в замок? Смог?
– Но…
– Где ключ от калитки?
– Дмитрий Александрович его забрал!
– Ну хорошо. Поднимемся на смотровую башню. Ты ведь знаешь часового.
– Мне с охраной не дозволено общаться.
– Опять врешь! Т-с-с…
Михаил тоже прислушался. Звонкий девичий смех. Похоже, Ника. С кем? С хозяином замка, с кем же еще!
– Я вижу, твоя дочка времени зря не теряет, – прошипел Таранов. – Ловкая! А ты еще в ее невинности клянешься! Она же б…!
– Да как вы…
– Тихо! Не ори!
Голоса хозяина замка и Ники приближались.
– Я иду к ней! – отчаянно выкрикнул Зигмунд.
– Давай! Беги! Поучи ее манерам! Дочка-то, видать, совсем от рук отбилась. Хотя лучше им не мешать. Пока Воронов с ней, мы можем делать все, что угодно. Куда?! Стой тут, дурак!
Но Зигмунд, видимо, направился вниз, потому что Таранов сказал:
– Жду тебя у лестницы на смотровую башню, слышишь? А девчонка пусть отвлекает хозяина. Пусть поработает.
Шаги стали слышнее, Михаил понял, что Зигмунд сейчас спустится, и отступил в тень.
– Ника! – закричал сомелье. – Ника!
– Папа, я здесь! – раздался голосок его дочери.
Они с Вороновым стояли на площадке второго этажа и беседовали. Судя по обрывкам разговора, о вине, хранящемся в погребе. О раритетах.
– Дмитрий Александрович показывал мне винный погреб, папа! Это потрясающе!
– Мама хочет тебя видеть.
– Но мы с Дмитрием Александровичем…
– Ника, ты что, не слышала? Тебя мама хочет видеть!
– Иди, Ника, – мягко сказал Воронов. – Увидимся за завтраком.
– Экскурсия была потрясающей! Спасибо!
– Не за что.
Михаил замер у стены в тени мраморного изваяния и увидел, как хозяин замка направился к своему кабинету. А Зигмунд схватил дочь за руку и потащил вниз по лестнице.
– Папа! Я уже не маленькая! – сопротивлялась та. – Куда ты меня тянешь?!
– Идем! Тебе кое-что надо знать!
– А здесь нельзя сказать?
– Нет!
Они скрылись из виду. «А мне что делать? – подумал Михаил. – И где Елизавета Петровна?» Он направился было к ее спальне, но передумал и свернул направо, к кабинету. Надо переброситься парой слов с хозяином замка. С работодателем. Обещанным вознаграждением, в три раза больше против гонорара Елизавет Петровны, пренебрегать не следует. К его удивлению, из кабинета слышались голоса. Один из них женский.
«Так вот она где! Дожидалась Воронова в кабинете!» Он прислушался.
– Значит, ты устраиваешь-таки персональные экскурсии для хорошеньких женщин? – язвительно спросила Елизавета Петровна.
– Она моя гостья.
– А я кто?
– Ты друг.
– Друзья этой чести не удостаиваются?
