Они с Никой переглянулись.
– А больше ничего не слышали? – спросил Михаил.
– Нет, а что такое?
– Да так. Похоже, нам с Никой показалось.
– Что показалось-то? Может, охрану позвать?
Елизавета Петровна вздрогнула и поспешно сказала:
– Нет, нет, не стоит. Я думаю, все в порядке. Нам надо лечь спать. Дима прав: на дворе глубокая ночь. Давайте дождемся утра.
– Остальные-то спят? – зевнув, спросил Воронов.
– Конечно! – ответила за всех Елизавета Петровна. Михаил с Никой опять переглянулись. А ведь соврала!
– Ну, тогда спокойной ночи, – насмешливо пожелал Дмитрий Александрович.
– Спокойной ночи! – хором сказали они с Никой.
– О! Я вижу, вы спелись! Хорошая девушка, не зевай, – подмигнул ему Воронов.
– Мишель, идем, – потянула за рукав Елизавета Петровна. Нике ничего не оставалось, как пойти следом.
Дмитрий Александрович вернулся к себе, а они спустились на второй этаж.
– Спокойной ночи. – Елизавета Петровна выразительно посмотрела на Нику. Та замялась. – Девушка нуждается в провожатом? Я тоже. Извините, но я не могу его вам уступить. Он приехал со мной, со мной и уедет. Мишель, идем! Ну же?
Ника рассмеялась и побежала вниз по ступенькам. Каблучки ее туфелек забарабанили по белому мрамору. Невольно Михаил улыбнулся. Но потом спохватился: Елизавета Петровна тянет его по коридору к себе в спальню! Вот весело!
Но она повела себя странно. С такой настойчивостью выпроваживала Нику, но у дверей свой комнаты отпустила его руку и пожелала все того же:
– Спокойной ночи.
Его и не собирались приглашать на чашечку кофе.
– Елизавета Петровна, вам одной не страшно?
– А чего мне бояться? – пожала плечами она.
– То есть вы не хотите, чтобы ночью я вас охранял?
– Нет, иди к себе.
– Как скажете.
Елизавета Петровна вяло улыбнулась и скрылась за дверью. Он все больше убеждался в том, что она вышла из спальни Воронова. Иначе как объяснить ее поведение? То приглашала, намекала. Я, мол, жду, эту ночь ты проведешь в моей спальне. А теперь все поменялось. Добилась своего? Невозможно! У Ники ничего не получилось! С ее-то способностями! Рыжая так старалась. Но, как говорится, чужая душа потемки. Измученный одиночеством Дмитрий Александрович сопротивлялся вяло и, в конце концов, сдался. Что ж, этой ночью в замке разыгралась драма. Вкупе с комедией и в сопровождении любовной серенады. В общем, что-то случилось. А кто же тогда кричал?
Михаил прислушался: в замке было тихо. Все, что могло случиться, уже случилось, можно с чистой совестью отправляться спать. Спать… Он почувствовал, что смертельно устал. Денек выдался напряженный. Посмотрел на часы: половина второго!
Упал на кровать без сил и закрыл глаза. Ему показалось, что за стеной раздались шаги, потом осторожно открылась дверь в соседней комнате и кто-то крался по коридору. Но сил уже не было. И минуты не прошло, как он крепко спал.
Утренний кофе
– Миша, вставай!
– А? Что?
– О Господи! Поднимайся же! Миша!
Елизавета Петровна энергично трясла его за плечо. Он вспомнил, что устал вчера так, что забыл запереть дверь. Рухнул на кровать без сил и тут же отключился. Она вошла беспрепятственно и теперь пытается поднять его с постели. Глянул в окно: светает. Но для завтрака рановато. Что ей надо, этой женщине? И почему у нее такое лицо?
– Я спать хочу, – пробормотал он и вцепился в подушку. – Еще рано.
– Поднимайся! У нас беда!
– Что такое?
– Таранов разбился!
Он сел на кровати:
– Как так разбился?
– Упал ночью со смотровой башни!
– За каким чертом его туда понесло? – Михаил осекся. В голове стало проясняться. Так вот кто кричал около часа ночи! Но если Таранов падал с башни, крик они с Никой вряд ли бы услышали. Что за черт? Драка, что ли, была там, наверху? На смотровой площадке?
– С кем же он сцепился? – спросил он у Елизаветы Петровны. – С часовым на башне?
– Часовой спал, – сквозь зубы сказала та.
– Но…
– Подробности у Воронова. Я сама только что узнала о случившемся. Меня разбудил Зигмунд.
– Зигмунд?
– Да! Ну что ты, как вареный! Я зачем тебя нанимала?! Вставай!
– Он насмерть разбился? – спросил глупо. – Таранов?
– Да! – заорала Елизавета Петровна. – Он упал с высоты шестого этажа! А внизу каменные плиты!
– Тот, кто его столкнул, должно быть, хорошо об этом знал, – пробормотал он. – О каменных плитах внизу.
– Это несчастный случай, – поспешно сказала Елизавета Петровна.
– Вы-то откуда это знаете?
Она позеленела. Бросила резко:
– Я жду тебя в кабинете. Все уже там.
И поспешно вышла. Михаил вскочил и торопливо стал одеваться. Джинсы, свитер, кроссовки… В голове не укладывается: Таранов разбился! Вот уж кто не должен был попасться на крючок! И именно его подозревали в убийстве Бейлис! Выходит, не Таранов? Или Елизавета Петровна права: произошел несчастный случай. Иван просто хотел позвонить.
Мелькнула мысль: а ведь Таранов договаривался встретиться с Зигмундом! У лестницы, ведущей на площадку смотровой башни! Сомелье должен был вступить в переговоры с часовым. Таранов разбился, упав с башни. А часовой спал. Но Иван упал и разбился… Просыпайся, тупица!
Михаил чуть не бегом рванулся к кабинету. Елизавета Петровна сказала правду: все уже были в сборе. Заплаканная Ника сидела на диване, рядом стояли ее перепуганные родители. Впрочем, напуган был только Зигмунд, застывшее лицо Эстер Жановны выражало глубокое удовлетворение. Сидящий в кресле Сивко заметно нервничал, Елизавета Петровна тоже выглядела не лучшим образом, похоже, не выспалась. Их осталось только трое, считая хозяина замка, членов элитного винного клуба. А еще позавчера было пятеро. Учитывая скорость, с какой они мрут, к вечеру останется…
– Наконец-то! – прервал его мысли Воронов. Он сидел за столом. – Крепко спишь, Михаил! В доме так кричали, что проснулись все!
– Кто кричал?
– Я, – поспешно сказал Зигмунд. – Видите ли, я встаю рано…
– Охрана тоже, – сквозь зубы напомнил Воронов. – Она делала утренний обход, едва рассвело. Как и вчера. Только вчера они обнаружили следы на пашне. – Дмитрий Александрович выразительно посмотрел на Нику. – А сегодня труп.
– Я здесь ни при чем, – всхлипнула девушка.
– Все неприятности начались с вашим появлением в доме, – прошипела Елизавета Петровна.
– Но как я могла столкнуть его с башни?! – закричала Ника. – Я же такая маленькая! А он высокий и сильный!
«К тому же у нас алиби, – чуть не ляпнул Михаил. – Мы ночью были вместе, в моей спальне, и когда раздался крик, мы тоже были вдвоем». Потом спохватился: не время еще объявлять об этом во всеуслышание. И он сказал:
– Я слышал крик около часа ночи. Судя по всему, кричал Таранов. На смотровой башне была драка…
– Надо допросить часового, – хмуро посоветовал Сивко.
– Он ждет внизу, – сказал Воронов. – Зигмунд, вели парню подняться в кабинет.
Минуты три все молчали. Вернулся Зигмунд в сопровождении мужика лет двадцати – двадцати пяти. Широкоплечий, в традиционном для охранников камуфляже. Лицо у парня было растерянное.
– Как же это случилось, – строго спросил у него Дмитрий Александрович, – что ты уснул? Рассказывай!
– Да я и сам не знаю, хозяин, – развел руками тот. – Как пыльным мешком по башке ударили! Сам не заметил, как отключился! Спал, как убитый! Никогда со мной такого не случалось! Мамой клянусь!
– Может, снотворное? – задумчиво спросил Сивко.
Михаил тоже так подумал и кивнул:
– Похоже на то. А что ты ел, пил?
– Мне ужин принесли. – Парень посмотрел на Эстер Жановну.
– А что такого? – пожала плечами невозмутимая экономка. – Я действовала согласно инструкции.
– Насчет ужина я распорядился, – подтвердил Воронов. – Все мои люди должны быть накормлены. Охране готовят отдельно, на территории замка есть домик для отдыха, а в нем кухня, но поскольку вечером я лично запер все двери в доме, часового на башне накормили здесь.
– И хорошо накормили! А зачем он остался ночью на башне?
– То есть как это зачем? – удивился Дмитрий Александрович. – В доме произошло убийство!
– Вы думаете, убийца мог сбежать, связав веревку из разодранных простыней? – усмехнулся Михаил. – Как романтично!
– Я решил, что ситуацию надо держать под контролем, – резко сказал Воронов. – С башни хорошо видно деревню и поле. Хватит с меня сюрпризов!
– Надо подняться наверх и все осмотреть, – предложил Михаил. – Охрану вызывали? Среди этих людей наверняка есть профи.
– Пойдут мужчины, – решительно высказался Воронов. – Ника, Лиза и Эстер Жановна остаются в кабинете. Зигмунду тоже на башне делать нечего. Ты вот что… Свари-ка нам, Зигмунд, кофе. Вид у всех заспанный. Надо бы взбодриться. На башню поднимемся мы с Михаилом.
– Я тоже пойду, – вызвался Федор Иванович.
«Взыграло ретивое, – злорадно подумал Михаил. – Вот ты себя и выдал! Маска, я тебя вспомнил!»
