— Стреляйте, — приказал Белов конвоирам, но те только ухмыльнулись в ответ и направили оружие на долговцев.
— Надоел нам твой режим, — сказал один.
— Ничего у вас не получится! — произнес капитан.
— Посмотрим, — съязвил Скворец.
Программист положил пульт в карман, подбежал к установке и по ввинченным сбоку скобам полез наверх. Установка монотонно гудела. Добравшись до основания труб, Программист открыл крышку и по пояс залез в установку. Через минуту он вылез оттуда и начал спешно спускаться.
— Все готово? — спросил я.
— В лучшем виде. — Программист посмотрел на Белова, который по непонятной причине улыбался.
— Предатели! Вы все предатели! — кричал Белов долговцам. — Убейте их! — Но долговцы по мере нарастания шума в установке только опускали оружие. Они уже не видели в Белове своего предводителя.
— Мы больше не будем следовать твоим безумным идеям! — выкрикнул кто-то.
Толпа заволновалась и взорвалась гневными возгласами. Белов был подавлен. Он уперся взглядом в пол, просто стоял и смотрел в него. Неожиданно Белов выхватил из-за пояса пистолет и направил его на толпу долговцев. Он наводил прицел то на нас, то на них, и я понял, что у Белова окончательно сорвало крышу.
— Вы будете выполнять то, что я скажу! — кричал он.
ПМ в его руках так дрожал, что выстрелить он не смог бы, даже если бы очень этого захотел. Скворец отточенным движением снял калаш с предохранителя и выстрелил в Белова. Пистолет выпал из окровавленной руки капитана. Белов посмотрел на сталкера безумным взглядом и осел на пол.
Установка работала все интенсивней. Программист повернул ручку силы излучения до упора. Началась генерация тех самых волн, о которых нам говорил ученый. В мою голову полезли странные мысли, тело стало наполняться вибрацией. В ушах звенело, как после взрыва, и я попытался закрыть их руками. Что-то начинало давить на меня. Я упал на пол, не отрывая рук от головы. Нечто подобное творилось и с остальными. Долговцы, которые находились на одном уровне с трубками установки, начали кричать и корчиться от боли. Было видно, как у них из ушей потекла пенистая кровь.
Тело болело, моментами я вообще переставал его чувствовать.
— Программист! — пересиливая боль, прокричал я.
Сталкер посмотрел в мою сторону и понял, чего от него хотят. Он достал из кармана пульт, произвел с ним какие-то манипуляции, и посреди комнаты начала образовываться аномалия. В нескольких метрах от себя я заметил слабое свечение. Оно разрасталось — как тогда, на Кордоне. Шум в голове начал понемногу стихать. Когда он почти прекратился, я поднялся. Аномалия находилась недалеко от меня, она переливалась светом и меняла форму. Внезапно в метре от нее начал образовываться черный сгусток. Он становился все больше, а когда стал размером с человека, я заметил внутри какое-то движение — сгусток начал меняться. Долговцы и мы как зачарованные наблюдали за этим явлением. Сгусток лопнул, по крайней мере мне так показалось, и из него выпало тело. Несомненно, это было человеческое существо. Человек сжал руку в кулак и попытался подняться. Длинные седые волосы скрывали его лицо. По рваной одежде невозможно было определить, кто он. Да и был ли он человеком? Незнакомец прошептал что-то несвязное, с трудом поднялся на ноги и посмотрел на все происходящее.
— Нет! Только не ты! — крикнул Белов.
— Кто ты? — спросил Лист.
— Я… я… Белозеров. Нужно уходить! — сказал он.
Шум в ушах снова усилился. Я понял, что установка вновь заработала, да еще на порядок сильнее. Девушка бросилась к Белозерову и, превозмогая боль, которую испытывала, попыталась увести его от аномалии. Аномалия начала работать совершенно непредсказуемым образом. Она извивалась как змея и хаотично меняла форму.
Белов, который отполз к пульту управления установкой, бешено смеялся, глядя на нас.
— Ты же говорил, что здесь безопасно! — прокричал Лист, и Белов повернул голову к нему.
— Безопасно, но только для меня. А вы… Впрочем, скоро сами все узнаете, — сказал Белов, запинаясь.
Внезапно начала болеть голова, да так, что боль в ушах отошла на второй план. Казалось, что кто-то бьет меня по голове молотком. Я почувствовал, как мое тело начинает медленно растворяться, но при этом отчетливо ощущал свои конечности. Мне казалось, что из меня, словно из пластилина, невидимый мастер пытается вылепить что-то новое. Каков замысел этого неизвестного мастера, я не представлял, но меня выворачивало наизнанку. Я посмотрел на Белова и понял, что его тоже не спасает то, о чем он говорил. Он рванул в сторону воротник. На его шее показалось непонятное материальное образование. Прошло немного времени — и я увидел, что у него растет вторая голова. С каждой минутой мне это нравилось все меньше и меньше. Что происходило со мной, я не знал, но, видимо, то же, что и с Беловым.
Осмотревшись, я понял, что почти со всеми происходит то же самое. Долговец, который шел впереди конвоя, извивался на полу, его тело менялось на глазах. Я посмотрел на Листа. Его лицо удлинилось и стало напоминать крысиную морду. На руках осталось по четыре пальца. Лист выгибался на полу, и в его глазах я увидел страх. Скворец стоял на четвереньках и бешено крутил головой. Его комбинезон лопнул по швам, и я увидел его правую ногу. Она была кибернетической. «Неплохой протез» — промелькнуло у меня в голове. Скворец начал бить кулаками о пол и грозно рычать.
Я почувствовал, как кто-то схватил меня за плечо. Когда я повернулся, то увидел лицо Мамедова, у которого правый глаз выпятился наружу и был направлен в мою сторону.
— Что происходит? — чужим голосом спросил он.
— Я не знаю! — крикнул я, но понял, что вместо слов вырвалось какое-то непонятное потрескивание.
Попытавшись встать, я обнаружил, что не чувствую своих ног. Кое-как я поднялся. Когда я поднес руку к лицу, то увидел только слабое свечение.
Я посмотрел на Дарью и Программиста — с ними ничего подобного не происходило. Тогда я пошел к ним. Сделав один шаг, я понял, что ног у меня нет вообще. Девушка полными ужаса глазами смотрела на происходящее. Программист непонимающе глядел на Белова. Я невольно повернулся к нему. Белов удачно отрастил вторую голову, и теперь его руки стали превращаться в огромные когтистые лапы.
— Что происходит? — спросил я у Программиста, но тот только молча смотрел на меня.
Неожиданно вспомнились слова о том, что установка может делать из людей мутантов. Но ведь мы все сделали правильно! Так почему же все это происходит?
Я схватил девушку и Программиста, потащил к аномалии и втолкнул их туда по очереди.
— Нужно спасаться! — в отчаянии крикнул я.
Скворец помог подняться Листу, они добрались до аномалии и скрылись в ней. Белозеров последовал за ними.
— Все так, как должно быть! — услышал я слова Белова за спиной.
В последний момент я решил вытащить и его. Я втолкнул обезображенного долговца в аномалию и услышал, как сверху раздался какой-то шум. Я поднял голову вверх и увидел, как вниз падает огромный светящийся шар. Долговцы ринулись к аномалии. Каждый понимал, что это единственный шанс спастись.
В мгновение ока комната опустела. Я схватил Мамедова, перекинул его через плечо и бросился к аномалии. Было удивительно, с какой легкостью мне это удалось. Огромный шар падал, накалываясь на острые трубки установки. Я пересек линию аномалии и почувствовал, как мощный толчок ударил меня в спину. Впереди я увидел только черное пространство. Аномалия закрылась, и в городе-призраке больше не осталось ни одной живой души.
Странный шар разрушил установку. Я остался жив, а большего мне и не нужно. Дальше — как жизнь покажет. Что со мной произошло — непонятно, но я был уверен, что скоро все прояснится.
— Где мы? — прошептал Мамедов.
— Пока что сам не знаю, — ответил я, осторожно ступая по невидимой поверхности черного коридора, конца которому не было видно…
Часть II
Зона
Глава 1
Тоннель
Коридор, как желудок змеи, тянулся все дальше и дальше. На протяжении всего долгого пути в его черной структуре не происходило никаких изменений. Куда делись остальные, я не мог понять. Мамедов, который очухался только через пару часов, шел рядом. В темноте я его не видел, но, как ни странно, заметил его тень. Тени в тоннеле были, а вот четко разобрать, кому они принадлежат, не представлялось возможным. Мы упорно шли вперед. За каждым новым поворотом нас снова встречала темнота. Тоннель то увеличивался до гигантских размеров, то сжимался, и приходилось ползти, чтобы продвинуться дальше. Мамедов шел молча, мне тоже разговаривать не хотелось. Чтобы не потеряться в темноте, мы привязались друг к другу ремнями, как альпинисты. В тоннеле неожиданно появлялись ответвления, так что любой из нас мог внезапно пропасть в них.
