Как то так плавно мысли перешли на то, к чему мы, собственно идем. А ведь к плохому идем, дамы и господа. Мексика, Бразилия – дестабилизированы, а это две крупные страны, крупнейшие в новом свете, если не считать САСШ и Аргентину. От замирения восьмидесятых – девяностых не осталось и следа…Колумбия… Медельин снова в сводках, в Панаме неспокойно. В новом свете… Италия выказывает все меньше желания держать Сомали, хотя бы потому что там нет нефти как в Триполитании. А вот проблемы – есть. У буров все глухо как в танке, они не любят выставлять собственное грязное белье напоказ, но тоже… неспокойно. Во Франции… там уже война почитай под столетие скоро будет идти, черные никогда не смирятся с белыми на своем континенте, а еще хуже – если это черные исламисты и кто-то их подталкивает в спину. Египет на грани… британцы сами разжигают там страсти, для них это последняя оставшаяся в их ведении страна на континенте, ничего нет – но упускать нельзя. У нас… все что угодно – новый виток дестабилизации Востока, Персия, Польша. У британцев – Афганистан и весь север Индии. У японцев – на континенте уже не осталось места для жизни бурнорастущему континентальному населению… рано или поздно японцы перестанут ими управлять просто в силу несоизмеримости численности. Если не научатся править как британцы, по принципу разделяй и властвуй.
Везде – сочетание какой-то усталости и надлома в цивилизованных странах и подъема в колониях и протекторатах, подъема численности населения, подъема самосознания, подъема каких-то претензий, когда выволакиваются на свет все старые обиды и тут же зарождаются новые. У нас – где лег спать там и Родина, а на Востоке – резать готовы. Новые подрывные и террористические организации – дикий фанатизм, когда все кто не с нами – против нас и можно резать, нездоровые амбиции, подпитка деньгами из непонятных источников, постоянная готовность к смычке с криминалом, фанатизм в одних вопросах и полная, какая-то наивная беспомощность в других. Сколько я лично допрашивал схваченных экстремистов в Персии – ни от одного не смог добиться ответа на простейшие вопросы. Ну, уйдут русские – и что? Между собой хлестаться будете? Повесили инженеров – как работать будете? Зачем подрывал завод – не от Аллаха. А что от Аллаха – кровь? Зачем сжег гимназию – потому что не медресе. А если твой ребенок медресе закончит – куда дальше пойдет, чем дальше заниматься будет – контрабандой? Убийствами? В земле ковыряться будет – за десять центнеров с гектара при разрушенных системах орошения – это при том, что на опытных участках, с орошением, с правильным земледелием – и сто и сто пятьдесят с гектара – бывает. Женщины паранджу носить должны – а ты самих женщин спросил? Когда марксисты продвигали свои безумные идеи – у них было, по крайней мере, видение нового мира, целая теория, к которой они стремились привязать жизнь. А тут… Коран наша конституция, Махди наш вождь. Ну, какая конституция, когда она много веков назад написана и совсем о другом. Какой Махди вождь, это все равно, что мы вождем изберем Иисуса Христа. Совершенная дикость с автоматом Калашникова в руках, они ведь даже не меняют мир, они его уничтожают. Уничтожают то, что им чуждо, то, что создано другими – чтобы самим жить на руинах и пепелище и других заставить. Своих, которые шагнули в новый мир – они считают за чужих и в отношении них поступают со звериной жестокостью всякий раз, как только представляется возможность. Проблема в том, что и для тех, кто шагнул в новый мир эти – не более чем озверевшие дикари и правило "оступившемуся помоги" – не действует. Наша цивилизаторская роль на Востоке – в конечном итоге приходит к тому, к чему пришли англичане – мы просто раскалываем их. Из одного народа – делаем два.
Ну, вот и что с этим будем делать?
– Господин вице-адмирал, извините…
Я обернулся. За мной – стоял один из дежурных.
– Господин капитан приглашает вас спуститься в информационный центр. Кажется, там что-то есть…
Один из признаков разведывательного судна – интенсивный обмен информацией. Современные БПЛА предполагают обмен информацией в режиме реального времени, мы же, дабы замаскировать свои истинные намерения отказались от этого. БПЛА летали по заданному маршруту и никакой информации нам не передавали, она записывалась на накопитель, как в начале восьмидесятых и, по завершении миссии – извлекалась и расшифровывалась. Пошли мы на это потому, что у нас – не боевые условия, а поисковая операция, упавший самолет из джунглей никуда не денется и радиоактивные пятна, если таковые обнаружатся – тоже. Кстати – радиоактивных пятен могло и не быть, это в зависимости от того, что самолет вез и с какими повреждениями он упал. Если он вез радиоактивный графит или отработанные ТВЭЛ и при падении хотя бы один из контейнеров потерял герметичность – то тут будет зона ядерной катастрофы. Если он вез кустарно сделанное ядерное взрывное устройство, одно или несколько – то тут будет просто небольшой выброс радиации, если конечно корпус устройства полностью не разрушился. Я склонялся к мысли о том, что все-таки самолет относительно безопасен, иначе после первого же сезона тропических дождей всю радиацию с грязью вынесло бы в Амазонку и не заметить ее – было бы невозможно. Но могло быть всякое.
Итак, утром вернулся очередной беспилотник, его зацепили и подняли на борт. Информацию извлекли – благо современные накопители информации могут содержать гигабайты данных на накопителе размером с большой палец – и отправили на расшифровку. У нас здесь довольно приличные условия для этого – погрузили два стандартных армейских контейнеров с аппаратурой. Сначала вся информация прогоняется через компьютер сплошняком, потом компьютер отмечает отдельные, чем-то выделяющиеся из ряда кадры, увеличивает и немного чистит изображение. Потом – отобранные кадры просматривают уже люди. За все время, пока мы все это смотрели – мы нашли несколько индейских стоянок, кажется несколько лагерей то ли наркобандитов, то ли политических бандитов, один подпольный золотой прииск. Но ничего действительно бросающегося в глаза не было.
Когда я вошел в центр расшифровки – все, кто там был, склонились над столом, подсвечиваемым снизу – для дешифровки снимков. Мне, конечно же, дали место у стола.
Сверху – все это похоже на линию в сплошном море джунглей. Линия прямая – а вот прямых линий в природе мало.
– Аэродром? – спросил я
– Судя по виду да, сэр – ответил мне один из североамериканцев – но очень старый. Ни одному самолету – там не взлететь.
– Почему тогда он не зарос?
– Гербициды, сэр, они отравили землю. Мы с этим не раз и не два сталкивались в Колумбии такого полно.
– А что – тут где-то рядом плантация?
– Нет, в том то и дело, сэр. Условия совершенно неподходящие ни для выращивания наркотиков, ни для их переработки.
– Тогда что же вас привлекло?
– Две вещи, сэр. Первая – эксплорер (так они почему-то называли беспилотник) – засек здесь радиационное пятно.
– Сильно?
– Не так уж, сэр. Но радиация есть, за несколько дней можно нахвататься.
– А второе?
Мне передали еще один снимок и лупу. Я положил его прямо на лампу, наложил лупу, нагнулся…
Пресвятой Бог!
Передо мной – на краю просеки лежали несколько скелетов. Выложенных в ряд. То, что я воспринял как белые точки – на снимке большего разрешения оказались черепами.
– Судя по положению тел – это все не просто так. Их выложили рядком и бросили. Причем – когда на костях еще было мясо. Все кости лежат правильно, скелеты так не перенесешь.
– Расстреляли?
– Непонятно, сэр.
Могло быть и такое – теоретически. Самолет выполнил рейс с грузом, по прилету команду выстроили рядком у кромки полосы – и из автомата. Но – маловероятно, слетанная команда, имеющая опыт взлета и посадки в таких условиях – ценится куда больше, чем, к примеру, самолет. Самолет можно новый купить, у наркомафии денег полно. А вот команда…
Если только схлестнулись конкуренты. Иначе – никак.
– Еще что?
– Больше ничего, сэр.
– Второй эксплорер уже послали?
– Немедленно, сэр. Первый спешно подготавливаем к повторному вылету.
– Карту. Наложите.
Мы мрачно смотрели на карту – глухомань еще та. Сикорские – на пределе возможностей, на обратный полет топлива уже не хватит. И это – морские вертолеты, переделанные тральщики с их огромными баками! Сухопутным – и вовсе там делать нечего.
Я примерно прикинул – от Амазонки, точнее от одного из ее притоков – километров шестьдесят по джунглям. Никакой дороги туда нет, населенных пунктов – тем более.
– Какая то информация есть?
– Нет, сэр. Район считается ничейным, тут только индейцы.
– Степень агрессивности?
– Неизвестно, сэр.
– Экспедиции?
– Крайняя проходила вдоль русла притока, вглубь – не уходила.
