Замерли все. Лодка движется всё медленнее и медленнее, лишь водичка озёрная под плоским носом изредка поплюхивает, да листья кувшинок тихо шуршат Вёсла глухо стукнулись, их потоком воды к борту прижало. Пусть так и остаются, мешать никому не будут. А будем их вытаскивать, так точно без шума не обойдёмся.
Оглянулся на вторую плоскодонку, а там один в один все наши движения повторяют. Только держатся не в кильватере за нами, а чуть в стороне. Так, чтобы вёслами не стукнуть друг о друга. И идут на полкорпуса позади нас.
Разбитый нос плоскодонки в камыши ткнулся, пошёл дальше, начал высокие стебли под себя подминать, у меня аж сердце замерло! Хрустит-то как! И шуршит! Да ещё какую-то птаху потревожили. Взлетела, зараза, прямо из-под носа лодки, крыльями мелкими своими захлопала, да и рванула прочь в сторону берега с заполошным писком!
Замерли все, даже пригнулись слегка от поднятого птицей шума. Эх, что ж так не везёт! Ну откуда она именно здесь оказалась? И нашумела-то как! А нам тихо нужно…
Прислушиваюсь, поднимется или нет тревога на берегу? Нет, не поднялась, обошлось.
Плавно остановились, и…
Рано обрадовался! Слишком плотной стеной стоит у берега камыш! Жесткие стебли не разошлись в стороны, не подломились и не легли в воду под напором лодки, а согнулись, упруго и тут же неудержимо распрямились, оттолкнули лодку назад!
Стою в обломках разбитой надстройки, стараюсь ни за что не зацепиться. А то так зацепишься надетым на себя железом, да и лязгнешь на всю округу. Бряцанье железа это не птичий крик, сразу заставит насторожиться.
Передо мной двое бойцов, коленям в расколотый носовой планширь упёрлись, за стебли камыша руками ухватились, не дают лодке назад отойти. Никому не хочется снова вёслами громыхать. Удержат или нет? Масса-то у нас ого-го какая! Сама лодка, да плюс мы. А ещё перегруженное с баркаса добро и захваченные в бою трофеи. Вон какая куча лежит…
Удержали…
Остановилась лодка, прекратила назад отходить!
Запыхтели бойцы, подтягивают нас осторожненько, чтобы камыш сдуру из дна с корнями не выдрать. Ну и не оборвать стебли, само собой. Сначала, когда лодку назад отпружинило, так они их отпускали потихоньку, подтравливали и таким образом не дали лодке отойти на середину протоки. Теперь вот обратно нас к берегу подтаскивают.
В лодке тишина запредельная! Замерли все, притихли, глаз с потрескивающих стеблей не сводят. Я даже дыхание задержал, за пыхтящими бойцами наблюдая! Ишь, как напряглись. И через кольчугу видно, как вспухли буграми мышцы на широких спинах, как налились мощные шеи кровью от тяжкой нагрузки!
И справились! И удержали, и обратно подтянули! И камыш молодец, выдержал, не оборвался!
Бойцы подвели лодку вплотную к камышовой стене и тут же освободили проход на нос, отодвинулись ближе к бортам. Но камышовые стебли так из рук и не выпустили. Придерживают их на всякий случай.
Что ж, пора десантироваться! Я — первый!
Короткий взгляд налево, вторая лодка полностью повторила наш манёвр и на ней тоже готовы к высадке в воду. На меня смотрят, отмашку ждут. Десятнику отдаю приказ:
— Вы идёте после нас. На берегу не толпитесь, сразу уходите в левую сторону. И сидите тихо до команды. Понятно?
В голос никто отвечать не стал, соображают, что нельзя шуметь. Просто кивнули в ответ. Ну и хорошо. Пора идти. Рукой левой по поясу провёл, проверил, что нож и сабля на месте. Придётся придерживать, чтобы не мешалась.
Несколько шагов вперёд и вот я уже присел на расколотый планширь. Почему-то в этот момент только одно занимало — лишь бы занозу какую в зад не загнать! Встряхнулся, ну и чушь же в голову лезет! Свесил ноги за борт, опираясь на руки соскользнул в тёмную воду, да так и завис на какое-то мгновение. Медленно согнул руки в локтях, опустился ещё ниже…
Где дно⁉
Булькнула вода, заполнила сапоги, намочила штаны. Опускаюсь всё ниже и ниже, уже и по развилку опустился! От холода бубенцы сжались, внутрь втянулись. Ледяной озноб заставил живот к позвоночнику прилипнуть! С непривычки холодрыга такая, что непроизвольно дыхание задержал.
Эх, сейчас бы опуститься вниз одним махом, да нельзя! Слишком громким «плюх» может получиться. Поэтому только так и нужно опускаться в воду, медленно и осторожно.
Вода уже по грудь, а дна всё нет! Подбородок вверх задрал, руки с арбалетом и болтами в них тоже поднял, держу их над головой, чтобы не намочило. Да где же…
Есть! Наконец-то ноги дна коснулись! Не ил, песок твёрдый, хоть в этом повезло!
Но глубоко, даже подбородок в воде, как его не задирай. И до чего же холодно! В желудке недавно съеденный ужин комом встал!
Осторожно прощупал ногой дно перед собой, сделал первый крохотный шажок, толкая грудью чёрную воду. На поднятой мелкой волне легонько всколыхнулись широкие листья кувшинок, взвилась вверх облаком потревоженная мошкара, загудела, заклубилась мохнатым комом над головой, накинулась на лицо и руки, почуяла свежую кровь. И не отмахнуться от неё никак.
Сожрут ведь заживо! Опустил лицо в воду, немного стало легче. Выпрямился, перевёл дух.
Ещё шаг! Потом второй, третий и пошёл уже чуть увереннее. То ли к холодной воде привык, то ли осмелел. Да и песок под ногами твёрдый, ровный, без камней и коряг. Очень уж всё хорошо, того и гляди, чтобы в ямину какую не ухнуть! Поэтому перед каждым новым шагом ногу вперёд тянул, дно перед собой проверял. Долго? А что делать? По-другому никак.
Так вдоль камыша и побрёл, выбирая подходящее местечко для выхода на сушу, где будет хоть какой-то просвет в этих сплошных зарослях! Всё-таки здесь не настолько глубоко, как мне кажется. Да почему кажется-то? Я сейчас на собственном организме ощущаю всю «прелесть» «полного» погружения! Поэтому вот так дальше и пойду, и чем ближе к камышовым зарослям буду держаться, тем лучше для меня. И очень уж близко подошёл, потревожил в камышах какую-то здоровенную рыбину! Та и рванула торпедой на свободу, раздвигая стебли и разрезая воду. И почему-то решила прямо рядом со мной проплыть, чтоб у неё чешуя отвалилась!
Мало того, что стебли камышовые закачались и листья зашуршали на всю округу, так ещё и подводной тугой волной хорошенечко так наподдала мне под колени! Подогнулись ноги, я и просел, ухнул вниз! Чуть было водички не хлебнул, на инстинктах успел дыхание задержать. Зато погрузился по самые брови! Да это не рыба, а крокодил просто! Чуть было с ног не сбила! И это ещё повезло, что рядом прошла, а не зацепила! Ну а что? Вдруг у неё и плавники острые или колкие? Резанут и никакая броня не удержит…
Только вынырнул, только отдышался да потихонечку отплевался, как новая напасть приключилась! Я говорил, что здесь тихо и волны нет? Я жестоко ошибся! Она уже есть! Из-за спины накатился небольшой вал, забрался под шлем, плеснул в уши. Как не задирал вверх подбородок, а всё равно не уберёгся, наконец-то глотнул досыта холодной озёрной водички! Даже нос волной накрыло! Пришлось приподняться на цыпочки и задержать дыхание. Откуда вдруг волна?
Оглянулся, следом за мной потихонечку дружинники один за другим в воду соскальзывают. Да настолько тихо, что если бы не оглянулся, то и не услышал бы ничего. Понятно! Взбаламутили, растревожили водную гладь протоки, вот и пошла… Нет, не волна, а, скорее, рябь! Но мне и этого хватило, чтобы до ушей намокнуть. Хотя, я же и без этого до этих самых ушей мокрый. И чего попусту сокрушаюсь тогда?
* * *
Бурлил псковский рынок. Сновали туда-сюда вдоль рядов многочисленные покупатели, ходили с важным выражением на лицах праздные гуляки, косились с интересом на разложенный товар, отворачивались и лениво шли дальше. Эти не покупать пришли, а себя показать! Ну и на других посмотреть, само собой. Послушать песенников, поглазеть на кривлянье ряженых скоморохов в окружении плотной праздной толпы. Тут же рядышком весело и громко зазывали к своим прилавкам покупателей торговцы, выкрикивая свои весёлые прибаутки.
