кладёт в рот ещё ягоду, потом берёт новую двумя пальцами и жестом показывает мне открыть рот. Я тут же это делаю, поскольку мне нравятся любые игры, особенно с Касом. Он прицеливается, бросает ягоду, и я с лёгкостью её ловлю. Ягода лопается у меня в зубах, круглая и сочная.
Вейн смотрит на Пэна.
– Что не так? Я чувствую, ты нервничаешь.
– Мне не нравится, что лагуна возвращает кого-то к жизни, вот и всё. – Он отталкивается от столешницы, идёт к шкафчику напротив и достаёт бутылку виски. Она очень старая: этикетка написана от руки, бумага заворачивается по краям. Пэн вытаскивает пробку и делает глоток прямо из горла.
Вейн хмурится ещё больше.
– …Итак, как нам достать Тень Смерти из нашей Дарлинг? – вспоминает Кас.
– Может быть, лучше сначала узнать, откуда она её взяла? – вмешивается Вейн.
Все внимательно смотрят на меня, даже Питер Пэн.
– Я… Ну…
У меня путаются все воспоминания после появления пиратов в домике на дереве.
Но я отчётливо помню, как Черри просила меня о помощи, а потом…
О нет.
– Что такое? – Вейн подходит ближе. – У тебя всё на лбу написано.
О нет, только не Черри!
– Выкладывай, Уин, – настаивает Вейн, всматриваясь в моё лицо ярко-фиолетовым глазом.
Я не хочу ему рассказывать.
Он же взбесится.
Я закрываю глаза и пытаюсь вызвать в воображении точную картинку, слова, выражение лица Черри…
Она сказала, что к ней в комнату залетела птица, и ей нужна помощь, чтобы выпустить её, и я сомневалась, потому что Вейн приказал мне идти в гробницу Пэна. Но мне было жаль Черри, потому что я уже отняла у неё Вейна и близнецов.
Так что я спустилась на первый этаж, прошла по коридору в её комнату, а потом…
Она втолкнула меня внутрь.
Возвращается первый проблеск старого страха.
Тень металась по комнате, и я чувствовала её панику и голод.
Затем она замерла, и я почувствовала, как она оценивает меня.
Затем она бросилась ко мне.
– Уинни, – снова зовёт Вейн, на этот раз почти приказным тоном.
И тёмная сущность реагирует на это. Она практически расцветает.
«Скажи ему, – подзуживает она. – Расскажи им всю правду. Они убьют эту девчонку и докажут нам свою преданность».
«Я так не хочу», – отвечаю я.
«Неужели?»
Я уже не могу определить, волна тёмного злорадного возбуждения, нахлынувшая на меня, – это исходит от меня или от тени?
– Это Черри, – озвучиваю я. – Черри заперла меня с тенью в комнате.
Глава 22
Крюк
Я с него глаз не спускаю.
Треклятый Крокодил, чёрт бы его побрал, в моём доме.
Растрёпанные тёмные волосы превращают его в лихого ублюдка с большой дороги – таковым он и является.
Пока он бледен от потери крови, но раны уже заживают.
Я всегда знал, что он не человек. Скорее чудовище, чем человек.
Он лежит на кровати в гостевой комнате, рука – поперёк живота. Лицом в потолок, так что я могу видеть резкие очертания его профиля, спинку носа, небольшую ямочку прямо перед кончиком.
И его рот.
Этот рот, который знает, как подчинить вещи своей воле.
Снова скользнув взглядом выше, я обнаруживаю, что его глаза открыты, и резко выпрямляюсь.
Деревянный стул подо мной издаёт громкий скрип, и Крокодил поворачивает голову в мою сторону.
– Капитан, – бормочет он хрипло.
Я вытаскиваю пистолет, взвожу курок и беру его на прицел. Меня значительно успокаивает возможность в любой момент пустить в него пулю.
Только он смеётся надо мной. Смеётся, сукин сын.
К счастью, смех переходит в продолжительный сухой кашель.
– Воды, капитан.
– Отвали.
Он причмокивает губами.
– Возможно, тогда подойдёт ваша кровь.
Больше всего на свете я ненавижу вид собственной крови.
И я полагаю, он это знает.
Я подхожу к кувшину на комоде и наполняю стакан.
Когда я поворачиваюсь к Крокодилу спиной, волосы у меня на затылке встают дыбом, и я изо всех сил стараюсь не дрожать.
– Я слышу, как у вас колотится сердце, – сообщает он.
Стиснув зубы, я разворачиваюсь к нему со стаканом в руке.
– Я вне себя от радости из-за возможности убить тебя.
Он фыркает и садится на кровати прямо, опираясь спиной на изголовье.
Простыня сползает с его торса.
Чтобы осмотреть его раны, Сми сняла большую часть его одежды.
Когда она закончила, мы обнаружили, что ничего из наших вещей ему не подходит. У Крокодила тонкая талия и массивные плечи. Мои люди ленивы, избалованы и заплыли жиром. Я задерживаюсь взглядом на его плоском животе и плотных косых мышцах. Заметив моё внимание, он вскидывает бровь, и я плещу водой ему в лицо.
– А теперь говори. – Я опускаюсь обратно в кресло.
Он подносит стакан ко рту и опрокидывает, выпивая остатки воды в три больших глотка.
По его горлу прокатывается кадык, и крокодилья пасть, вытатуированная у него на шее, двигается, как настоящая.
Я с усилием сглатываю.
Он с облегчением выдыхает, опустошив стакан.
Я хочу убить его.
Я убью его.
Как только я узнаю, что ждёт Неверленд. Открытых столкновений не было уже очень давно, но любой, кто понимает, откуда дует ветер, вероятно, чувствует, что его направление меняется.
Неверленд – само сердце острова – переворачивает всë с ног на голову.
Не выпуская из рук стакан, Крокодил смотрит на меня.
Предполагаю, что он, мой враг, хочет оставить свои секреты при себе, сохранить за острыми клыками.
Но он в моей власти, поэтому ему придётся рассказать мне хоть что-нибудь, иначе я пущу ему пулю в лоб.
– У Уинни Дарлинг Тёмная Тень Неверленда, – говорит Крокодил. – Она убила половину королевской семьи Ремальди в городской таверне. Ремальди прибыли сюда, чтобы забрать свою тень у моего брата. Нас пригласила королева фейри, которая, я подозреваю, мечтает подчинить себе или убить каждого жителя этого острова, у кого есть член. Включая вас.
Ну… это значительно больше, чем я рассчитывал. Больше, чем я думал от него услышать.
Верю ли я ему?
Что бы ни говорили о Крокодиле, да, он беспощадное и жестокое чудовище, но он не кажется мне лжецом.
Слишком горд для этого.
Так у девчонки Дарлинг теперь есть тень? Как, чёрт возьми, это произошло?
– Почему они дрались с тобой? – спрашиваю я. – Ты же куда более предан Вейну, чем членам королевской семьи.
Крокодил стискивает зубы: первый намёк на эмоции с тех пор, как он возник у меня на пороге.
– Принцесса была моей, – цедит он. – А та Дарлинг её убила.
Я фыркаю.
– Ты не способен чувствовать
