К слову сказать, сами корабли меня впечатлили несильно, большинство из них имело уж больно потрепанный вид: погнутые мачты, залатанные потертые корпуса грязно-зеленого цвета, порванные паруса… Грандиозными оказались только размеры. Будто кладбище, а не порт. Хотя были и более аккуратные, приглядные, нарядные посудины с вырезанными на корпусах рисунками, которые отсюда я рассмотреть не могла, но все они являлись пароходами.
Восторг от первого взгляда на все это великолепие сменился растерянностью. Пытаясь понять, куда мне идти дальше и что, собственно, делать, я решила осмотреть здания, расположившиеся по правую и левую сторону от меня и примыкающие к причалу. Серые квадратные склады, двухэтажные кабаки, у дверей которых моряков зазывали полуголые девицы, обшарпанные магазины… Выбрала я ларек с кривой вывеской «продажа билетов», куда и направилась, чтобы узнать цену и название корабля, который должен был доставить меня в Палаван.
— Добрый день, — всегда хорошо начинать с вежливости. Но через секунду в окошке появилась заспанная женская физиономия с черными смольными усами, от которой неслабо разило перегаром. Еле сдержав желание отворотиться от этой попахивающей дамочки, я еще раз произнесла: — Добрый день.
— Какой же он добрый, — гнусаво буркнула та, еще и зевая, — если такие рожи в окно лезут.
Очень захотелось ответить что-то в духе: «на себя в зеркало давно смотрела», но задушила это желание еще в зародыше, понимая, что мне нужна информация, а значит ссоры не к месту. Поэтому вполне спокойно я спросила:
— Какой из этих ближайшим рейсом на Палаван? — и кивнула в сторону уходящего вниз причала.
Зачем мне нужно было именно в этот город, я и сама не знала. Лишь делала то, что необходимо. Но кому и зачем – не имела понятия. Меня туда просто тянуло. Или я надеялась, что Риус подскажет мне дальнейший путь, ведь он собирался в Палаван. Вряд ли разбойник все еще сидел в лесу.
— «Победа» с желтыми парусами, — нехотя отозвалась женщина, кивнув вперед. — Восемьдесят четыре лионы, — и протянула в окно свою пухлую лапищу с обгрызенными ногтями.
Я искоса взглянула на нее и отвернулась, выискивая корабль: желтые паруса мгновенно привлекли мое внимание, находясь в единственном экземпляре. Как и прочие посудины в порту, эта тоже выглядела потрепанно, но, в общем-то, казалась довольно прочной.
— И когда она отходит? — осторожно поинтересовалась я, пытаясь сообразить, где взять монетки.
— Через полтора часа, — недовольно отрезала та и вдруг прозрела: — Так у тебя нет денег?
Ее хриплый смех раздражающе противно и долго трепал мои расшатанные нервы. Но я все же мирно подождала, пока она угомонится и полюбопытствовала:
— Где за это время можно столько заработать?
— За полтора часа?! — воскликнула баба. — Да ты если кобылу свою продашь, только половину возьмешь! И то в лучшем случае! — и исчезла в глубине сарайчика.
М-да, сервис оставлял желать лучшего. Но, тем не менее, кассирша была права. Однако надежда умирает последней.
Я внимательно оглядела пристань в попытке отыскать себе что-нибудь подходящее, еще одна рабочая единица могла бы кому-то пригодиться, и выбрала массивную «Ангину» с синими парусами, около которой бегало человек двадцать, по очереди таская на фрегат ящики. Скрестив руки, на все это смотрел разозленный мужик в красной бандане, широкой грязно-белого цвета рубахе, штанах цвета хаки и сапогах, схожих с кирзачами. Он не особо вызывал доверие, просто орал громче всех, перекрикивая шум всего этого базара: «Шевелитесь, собаки! Нам отходить через два часа!», тем и привлек мое внимание. Было очевидно, что они сильно торопились, а людей им, чтобы погрузить все ящики на фрегат, не хватало.
Осторожно я ступила на деревянные помосты, стараясь ни с кем не столкнуться, и повела за собой кобылу, фыркавшую на всех и вся вокруг. Похоже, ей здесь совсем не нравилось, впрочем, как и мне.
Какой-то пацан, пробегая мимо, чуть не сбил меня с ног, за что Махаон с разгона боднула его головой в спину. Тот, застонав, распластался на животе, покряхтел немного, встал и, не оборачиваясь, заспешил по своим делам, будто ничего и не случилось. Я же удивленно покосилась на свою взбешенную заступницу. Кобыла фыркнула в ответ и легонько подтолкнула вперед, словно настаивая таки подойти к нервному мужику в бандане.
А он, кстати говоря, заметил нас еще во время странной выходки моей лошади, судя по тому, что посматривал с интересом, и ничуть не удивился, когда мы подошли именно к нему.
— Простите…
Попытка начать конструктивный диалог с треском провалилась: мужик оглядел меня с ног до головы таким взглядом, будто отметил, что с такого много не возьмешь, затем зыркнул в глаза суженными зрачками и почесал щетинистую щеку.
— Чего надо? — грубо осведомился он и мельком посмотрел на Махаон, стоявшую рядом. Его карие прищуренные глазки снова пробежали по мне, а затем, убрав руки в карманы брюк, мужик вернул свое внимание к носильщикам: — По палубе размажу, грязные псы! — после чего вновь обратился ко мне, но уже не так бешено: — Так чего надо?
Лучше б я не подходила, что-то уж больно грозным этот мужик оказался, однако кобыла моя настойчиво терлась о мою спину, подгоняя действовать. Уж чего бы она понимала!
Словно в ответ на мои мысли поймала на себе ее слегка обиженный взгляд, а затем лошадь понуро опустила голову, заставляя меня офигевать еще больше. Да и глаза ее были какими-то странными – мутными, желтоватыми, ненастоящими…
Что с ней такое? Куда делась моя Махаон?!
Кобыла, поторапливая меня, снова нетерпеливо фыркнула, и я, тяжело вздохнув и сдаваясь под таким натиском, мотнула головой в сторону еще одной груды ящиков справа, с которыми из рабочих, похоже, никто не желал связываться. Или их надо было позже остальных заносить на палубу.
— Тоже на «Ангину»? — Мой интерес заставил мужика на миг удивиться, а затем коротко кивнуть, с подозрением смотря на меня. — Что там?
— А твое какое дело?! — нахмурился он, делая шаг мне навстречу. — Их оэнгеры уже шерстили.
— Я не о том, — пришлось поднять руки вверх, и мужик остановился.
Я криво улыбнулась, понимая, что и так раздраженному человеку много не надо, чтоб послать любопытного собеседника ко всем чертям, да еще и пинками выгнать, и снова осмотрела груз: черные, металлические, будто чугунные, ящики выглядели на порядок больше, чем те, что заносили на «Ангину».
— Полагаю, из-за них вы не успеете к отплытию.
— А твое какое дело?! — повторил мужик и круто развернулся к фрегату, чтобы наорать на команду.
— Как хочешь, — буркнула я, радуясь его мгновенному отказу, и направилась прочь.
Однако кобыла моя перегородила дорогу, а мне на плечо с хлопком опустилась тяжелая ладонь мужика, который после этого грубо крутанул меня обратно. Из-за этого каблуки моих сапог с треском оторвали короткую щепу от деревянной доски подо мной.
Мы в паре уставились на мои ноги, после чего мужик дернул головой и снова шлепнул меня ладонью по плечу.
— Есть предложение? — с наглой ухмылкой спросил он.
— Есть, — ответила я, скидывая его ладонь и отмечая, что дяденька очень крепкий и вроде молодой, небритость прибавляла ему как минимум лет шесть, да и лицо осунувшееся, мешки под глазами. Жизнь у него была явно не сахар. — Перетащу за вознаграждение.
Кто знает, на что я способна в этом теле, заодно и проверю себя на выносливость и грузоподъемность.
Мужик снова тщательно осмотрел меня с ног до головы, понимая, что с такими габаритами я, мягко сказать, не справлюсь с поставленной задачей, и усмехнулся.
— Не стоит, крепыш, — качнул он головой. — Развалишься.
— Сколько дашь? — настаивала я, не собираясь отступать от задуманного. Мне было даже любопытно себя испытать, и на этот раз мужик крепко задумался.
— Справишься за два часа, дам тридцать лион, — заявил он с таким видом, словно «либо соглашайся, либо проваливай».
Я выбрала второй вариант.
— Мало, — и собралась уходить.
По глазам видела, что он готов был выложить намного больше, лишь бы отплыть от пристани вовремя. Я и раньше ловила себя на мысли, что способна чувствовать других людей на грани невозможного, определять их эмоциональное состояние. Это уже была не интуиция. Может, я эмпат ?..
Не успела я сделать и шагу, как мужик цапнул меня за плечо, да еще и больно вонзился пальцами в ключицу.
— Сорок пять, больше нет, — прошипел он, и я кивнула.
Естественно, меня обманывали, я это чуяла, но дальше торговаться было ни к чему, мужик не стал бы переплачивать за работу носильщика.
Опять сбросила его руку, отметив, что его манера вести диалог чутка бесит (зачем хватать-то меня?), и свободной походкой направилась к ящикам, оставив Махаон около мужика. За нее я не волновалась, была уверена, что любому, кто ее затронет – не поздоровится. Пригляделась к верхнему ящику на уровне моей головы шириною примерно метр, приготовилась к тому, что и сдвинуть его не смогу, обняла и потащила на себя.
