и заставит своих бугаев выбить из наглеца дурь, что назовет совершенно неподъемную сумму или что вообще не будет разговаривать. Если бы не его нынешнее положение, все именно так и произошло. Но, как я узнал от Старого, Костик по уши погряз в проблемах с новой группировкой на черных внедорожниках, причем непонятно было, кто из них правит бал. Он действительно разобиделся на меня из-за моей выходки с топливом, но разобраться отправил лишь Старого и Биту (последний, к слову, жив), полагая, что этого хватит поставить меня на место. Засада наемников с Костиком никак не связана.
А еще не видать мне больше редких деталей, как собственных ушей. А они скоро понадобятся…
Раз уж я был здесь, следовало утрясти еще одно дело. Пройдя очередную группу охраны и ставшую уже привычной процедуру обыска, я оказался в мастерской ГэКа, где с удовольствием увидел работавший во всю станок из школьной мастерской. Ученики периодически отвлекались от работы и завороженно глядели на четкую работу роботизированного механизма. Я сам несколько залип перед ним.
— Ты рановато. — Виктор возник рядом со мной, протирая ветошью матово поблескивающую в замасленных руках деталь. — Давай хотя бы послезавтра. Ежи со своими заказами весь мозг вынесли, Молох лично курирует работу. Ребята с ног валятся. Два десятка моторов — они их там едят что ли?
— Здравствуйте, Виктор. Послезавтра, так послезавтра. — глупо было отказываться от возможности сократить срок ожидания. — Вам помощь нужна?
— Ты в этом разбираешься?
— Недостаточно, чтобы напроситься в ученики. Но могу посоветовать пару расторопных малолеток. Без опыта совершенно, но горящих диким желанием крутить гайки. Думаю, через неделю-другую они могут стать отличной командой. У них есть одна важная особенность.
— Какая же? — ГэК смотрел на меня насмешливо.
— Они до безумия правильные. То есть настолько, что это мешает им жить с другими людьми. Наверное, им проще будет с механизмами. Один даже немного изобретает… И им некуда податься.
— То есть ты предлагаешь сделать из моей мастерской детский приют?
— Называйте, как хотите. Я всего лишь предложил. Пусть поработают неделю за еду и кров, не понравятся — увезу.
— Ладно, вези. Но предупреждаю, жалеть их не буду.
Я кивнул. ГэК попрощался со мной и вернулся к своим делам.
А я стоял и чувствовал, как настроение заметно улучшается. Так всегда бывало, когда поставленная задача решалась четко, словно установленный на свое место кусок мозаики. Мой перфекционизм ликовал. Может, хоть этот Костик для дяди Вити будет лучше предыдущего!
18
Я вновь ехал сквозь клубящуюся желтизну к Рынку и поймал себя на мысли, что совсем перестал бывать в убежище. Какую-то неделю назад все основное время я проводил в нем, улучшая Машину и оборудование, придумывая новые способы поиска ресурсов, внимательно штудируя карты на смартфоне. И прорабатывая план Побега. Сейчас у меня не было времени даже на еду и сон, постоянные разъезды, встречи, перестрелки. Не могу сказать, что этот вариант жизни меня устраивал, но жить стало как-то интереснее что ли.
Возможные нападения в дороге не сильно волновали меня, нога почти не болела, решился вопрос с Тимом — спокойствие, хоть и не безграничное, овладело мной. Я испытал чувство дежавю. Что-то подобное уже было…
Рынок был таким, каким я его оставил сутки назад. Вещи, услуги продавались и покупались без остановки, без выходных и перерывов на обед; крики, запахи, бурлящие толпы — являясь олицетворением непостоянства и изменчивости, пожалуй, это было самое стабильное место в городе.
Одна толпа привлекла мое внимание. Она было огромной и шум от нее стоял на весь стадион. Подойдя ближе, я увидел бойко торгующих своей снедью знакомых ермолаевцев. Люди, преимущественно девушки и женщины, громкогласно пытались обратить на себя внимание, а счастливицы, прижав купленные продукты к груди, торопились домой, к семье, порадовать их нестандартным ужином. Как мало иногда требуется человеку, чтобы почувствовать себя счастливым.
Внезапно к Санычу подошел крепкий молодой человек и отвел его в сторону. Они о чем-то пошептались и еромолаевцы быстро свернули свои товары, несмотря на ропот несостоявшихся покупателей, и затерялись в толпе. Мне стало интересно. Если это был наезд, то почему у Саныча такой наидовольнейший вид? Я решил, что у меня еще будет возможность это выяснить, и направился в бар «Под куполом». Макс, как всегда, торчал за стойкой. Я поприветствовал его и заказал дорогой напиток — отпраздновать сегодняшний удачный день.
— Макс, надо потолковать. Я кое-что узнал о наших новых знакомых.
Не знаю, зачем я решил рассказать ему все, что узнал от Старого. Наверное, чувствовал себя обязанным за спасение — не люблю должников и не люблю быть должным сам. Макс слушал внимательно, не перебивал и не переспрашивал. От обычного балагура не осталось и следа.
— Это точно? — спросил он, когда я закончил.
— Без понятия. — я пожал плечами. — Я узнал все это от одного из людей Костика. Вряд ли он врал. Ситуация с наемниками напрягает все окружение Кладбища, хотя, как я понял, прямых столкновений у них не возникало. Охрана и обслуга страдает больше от безденежья Константина Петровича. Такими темпами он скоро сам начнет крутить гайки.
Макс помолчал, потом попросил помощника его подменить, а меня — пройти с ним. Мы вышли в заднюю дверь, куда в свое время ушел Человек после сделки с противогазами. За ней оказался длинный и прямой коридор, подсвеченный редкими лампами, не менее сорока метров в длину. Судя по моим скромным прикидкам, конец его, ограниченный еще одной дверью, находился уже под трибунами в районе Бугров.
Макс шел впереди, широко шагая, я едва поспевал за ним.
— Куда он ведет? — спросил я.
— В апартаменты Человека. — Макс остановился на световом пятне от низко висящей лампы и посмотрел на меня. — Слушай, в этом месте бывают очень немногие. Не сказать, что это сверхсекретный объект, но постарайся не болтать о нем. А вот Человеку выложи все, что рассказал мне. Для него это важная информация. В накладе не останешься! — он подмигнул, на миг вновь став тем простым весельчаком, каким я знал его последние пару лет.
Подойдя к двери, Макс дробно и ритмично простучал какой-то мотив и по-хозяйски толкнул ее, и мы оказались в просторной комнате, заставленной всякой мебелью — диванами, креслами, журнальными столиками, комодами и шкафами. Был даже бильярдный стол. Комната напоминала выставочный зал какой-то мебельной компании, разве что не было объявлений, запрещающих садиться и трогать продукцию руками, чем не преминул воспользоваться высокий мужчина с черной бородой, вальяжно развалившись на одном
