— В хостеле на Артековской.
— Жмоты. У тебя там вещей много?
— Один кроссовок.
Ди нервно хихикнула, вдруг поняв, что Паша деликатно намекает на ее весьма потрепанный вид.
С момента прибытия в Гурзуф она успела вляпаться в великое множество неприятностей, а вот привести себя в порядок и переодеться — не успела. Нет, кроссовка теперь было два. И потертые Аринины джинсы вкупе с футболкой с плеча Леонида даже имели свой шрам. В больничной пижамке она смотрелась бы еще импозантнее. Вот только вид ее одеяние имело уже довольно неопрятный.
Нет, Ди, конечно, была антропоморфом, а оборотни вообще довольно равнодушно относились к одежде. Но Павел Канин был ведуном, а это значит — пижоном и светским львом. Рядом с собой подобного безобразия он бы никогда не потерпел.
Да и общество безупречного Корвуса (предпочитающего молчать), на черном костюме которого не было ни пятнышка, ни ниточки, остро контрастировало со взлохмаченной и потрепанной ярко-белокурой Ди.
Два стиляги, подобрали на панели… Дальше можно было пофантазировать.
Она вздохнула. Где-то в кармане штанов валялась банковская карта от конторы, безлимитная. Но топать усталыми ножками в хостел с перспективой возвращения потом сюда никакого желания не было. Категорически.
Паша, внимательно за ней наблюдавший, выждал положенное время до окончания ее мыслительного процесса, усмехнулся и повернул Ди за плечи в сторону отеля. Роскошного, надо сказать, отеля — лучшего в Гурзуфе.
— Подумала? А теперь пошли. У меня номер на несколько комнат. Я же знаю тебя много лет. Одежду заказал еще утром. Примешь душ, переоденешься и спускайся в ресторан, я тебя догоню.
— А я? — подал голос Илья. — Я могу быть свободен?
— Тебя я жду в ресторане через полтора часа. Я угощаю, нужно поболтать. Есть у меня идеи. Успели родиться за время нашего… шатания.
Он снова улыбнулся. Толкнул задумавшуюся было Ди аккуратненько в спину, похлопал ворона по плечу и, не оглядываясь, двинулся в сторону сверкающего уютными огнями отеля.
Илья пожал плечами и растворился, скользнув в Сумрак.
Неповторимое это блаженство — смывать в душе усталость и грязь тяжелого дня. Ей хватило бы и ржавой лейки с теплой водой в номере хостела. Красоты роскошного номера и мрамор ванны, блестящей серебром полированного металла — все это было неважно. Только струи теплой воды, стекающие с нее в грязную лужицу у ног. Прекрасно. Многократно намыливаясь, Ди с ожесточением смывала с себя все события прошедших дней. И только мысль о том, что хозяин этого номера терпеливо ожидает своей очереди, а впереди еще продолжение этого длинного дня, заставили ее закончить процедуру не к утру.
Завернувшись в широкое полотенце, Ди выглянула из ванной. Канина в номере видно не было, зато была записка, аккуратно прилепленная к украшенной резьбой стене напротив ванной: «Твои апартаменты — налево». Канин просто перестал бы быть собой, если вдруг отправил бы женщину «направо». Ох уж эти ведуны с их заморочками. Повернула налево. Уютно, очень красиво. Остро захотелось упасть на пушистое покрывало кровати и больше не о чем не думать…
В зеркальном шкафу висело несколько коктейльных платьев. Ох, как же ей не хотелось вытаскивать из омута привычного образа «Ди — сорванец» давно забытую «Ди — леди». Только если Паша настаивает.
Выбрала пастельно-фиалковое строгое матовое платье-футляр. Фыркнула, заметив на полке белье. «Что, интересно, жена бы ему сказала?»
Ничего бы Павлу жена не сказала, Он был надежен как скала и верен семье — бесконечно.
На столике у зеркала лежала еще одна записка: «А вот это — обязательно». Она накрывала изящный серебряный браслет с подвешенными на него витыми цветочками-колокольчиками. Филигранно, очень красиво. С удовольствием надела на правую руку. Замок на браслете был для левши. Павел отлично помнил эту ее особенность. Оделась, взяла в руку инофон и коснулась ручки входной двери номера, собираясь выйти.
Вдруг она отчетливо почувствовала страх. Нет, сама Венди не испугалась. Странно. Так ощущают запах обеда в соседней квартире — трудно понять, что именно готовят соседи, но по запаху можно четко определить, «вкусно» или «невкусно».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Запах страха. Его след. Очень странное чувство.
Замерла на пороге, обдумывая.
— Поймала?
Ди вздрогнула всем телом, точно это ее поймали на месте преступления. Обернулась. В нескольких шагах сзади, в арке входа в «правые» апартаменты, стоял Павел. Свежий, гладко выбритый, судя по влажной челке волос — вполне успевший принять душ. В безупречно серой рубашке с коротким рукавом и таких же брюках.
— Пока ты скреблась в ванной, я прокатал три дорожки в бассейне, там душ. Ну и переоделся. Ожидать от тебя оперативности было довольно наивно. Так что ты сейчас ощутила?
— Я… не знаю, как это назвать. След, словно запах. Эмоции. Страх? Теперь я могу сказать точно — это не запах. У меня… нос заложен, запахов я сейчас не чувствую.
— Волшебно. Попробуй еще раз. Сосредоточься, закрой глаза и потянись к следу.
Ди опустила руки. Закрыла глаза, отпустила разум, заставив себя не задумываться над ощущениями. И почувствовала. Решительность, словно желание довести до конца начатое дело. Потом короткий всплеск ужаса и нарастающий страх. Несколько секунд — и нахлынувшие вдруг облегчение вкупе с благодарностью и… восхищением?
Такие острые эмоции, словно она сама это все пережила, не понимая ни причин, не последствий.
— Ну как?
Подошедший ближе Канин был очень серьезен, даже строг.
— Так… странно.
— Давай я сейчас опишу на листке короткое событие, произошедшее у этой двери полчаса назад. А потом ты опишешь то, что тут поймала. И мы сравним.
— А зачем писать?
— Чтобы ты не решила вдруг, что я хитрю, сочиняя эту историю по твоим словам. Идет?
— Но…
— Тебе вредно так много думать. Ди, ну что мне делать с твоей птичьей головой?
— Может, тебе проще туда залезть и самому все увидеть?
— Не мухлюем, мне нужен чистый эксперимент.
И Паша протянул ей листок, исписанный его безупречным почерком, явно приготовленный заранее.
— Читать будешь потом. А сейчас говори.
Конечно же, оба описания произошедшего перед дверью сошлись с точностью до минуты.
Приходил Леонид. В виде кота. Хотел что-то передать Ди. Паша ему открыл, до икоты напугал, потом рассказал, что все его гномские проделки они с Ариной обсудили и все прошлые долги Леонида перед Каниным ведьма оплатила и закрыла.
Он был так рад, что обратился было в гнома, собравшись голышом бежать в Гурзуф, но Паша такого непотребства не допустил, и недо-гном поскакал обратно в рыжей шкурке, задрав хвост.
— А теперь пойдем, Ди. Скоро прибудет Корвус, а у нас есть еще пара дел. И зачем ты так вырядилась?
Венди даже споткнулась. В ответ на ее бурно выразившееся изумление Канин рассмеялся.
— Если бы ты отодвинула соседнюю створку, нашла бы вполне удобные вещи. У тебя еще есть десять минут — советую переодеться. На шпильках и в этом прикиде наше дело может…
— Я поняла. Сейчас буду. Вот почему ты мысленно мне все не рассказал?
— От ментального управления ты глупеешь просто на глазах. Не привыкай. Или — отвыкай. Небось привыкла к Леру в голове, теперь вон — не знаешь, с какой полки носки взять самостоятельно. Брысь!
И она ускакала, на ходу сбрасывая туфли.
Уже спустя четверть часа они торопливо спускались по вырубленным в камнях ступенькам, ведущим прямо к морю.
Ди с ужасом представляла себе, как бы она тут прыгала в узком и коротком платье на шпильках. Она так была увлечена этими мыслями, что не заметила остановившегося впереди Канина, влетев с разбегу в его спину.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
«Ты все-таки куда больше гусыня, нежели сова». Снова он вошел в ее мысли, предварительно предупредив ощущением легкого дуновения ветра.
Да, разговаривать громко тут не стоило. Они шли бесшумно — две темно-серые фигуры, даже белобрысую макушку Ди Канин прикрыл серой шляпой.
