– Меня.
– Да. Но прибыв в Ваал, я неожиданно встретил там свою нареченную, которая по заверению короля уехала к своей семье оплакать почившую сестру, которую, к слову говоря, убила ты.
Выходит, нареченная солгала своему суверену и отправилась к Королеве Змей. Только лишь бы отомстить мне за смерть мерзопакостной сестры?
– И что тебе дала встреча с нареченной? – спрашиваю я.
– Многое. Она рассказала мне о том, что пыталась убить тебя, но ничего не вышло.
– Какая досада.
–Я так не думаю. Но ещё она рассказала мне о необычном поведении Королевы Змей – Анриетты.
– Для чего она тебе вообще что-то рассказывала?
– Моя милая нареченная оступилась, она совершила ошибку, вступив в дела с Королевой Змей, и знает, что отныне дорога ко двору равков ей заказана. Она решила раскрыть мне то, чего жаждет Королева, чтобы иметь возможность вернуться ко двору… на прежних привилегиях.
– И что она сказала?
–Она поведала мне, что Королеве Змей нужен мальчик по имени Аргос, и он нужен ей к началу Алой Луны. Нареченная сказала, что ребенок был в руках Анриетты, но одна назойливая охотница всё испортила и отняла Аргоса у королевы.
Голос подает мать Аргоса.
– И что делать? Как мне сберечь сына?
Равк не отводит от меня взгляда, и я говорю, глядя ему в глаза.
– Я не отдам Аргоса королеве и тем более твоей нареченной.
Почему он не называет её по имени? Этот вопрос неуместен, но я так и хочу его задать.
– Я и не прошу его никуда отдавать, – отвечает равк.
Не вижу смысла. Вообще никакого.
– Я не совсем понимаю, что происходит, – подает голос Лилия.
Принц переводит на неё взгляд и рассказывает:
– Ваш внук, является сыном Матери, той, что создала Мэроу. Как бы глупо и неправдоподобно это не звучало – это так. Аргос нужен ей для того, чтобы открыть врата "домой", но тогда мы все будем расхлебывать то, что выйдет из этих самых врат. И неизвестно, останется ли Аргос в живых.
Лилия охает и хватается за сердце. Мать обнимает Аргоса и шепчет ему слова успокоения. Равки сидят недвижимы. Колум и Меланта держатся за руки и молча смотрят на принца. Гвиана разглядывает свои ногти. Ей, кажется, до разговора вообще нет дела.
– Так зачем ты здесь? – спрашиваю я у равка.
– Мне нужно точно знать, чем грозит встреча Аргоса и Матери в Алую Ночь. Необходима информация, которая поможет всем нам.
– И как ты это сделаешь? Как узнаешь то, чего никто не знает?
– Я отведу мальчика к ликанам и спрошу у древней ведьмы.
Меня разрывает смех, и я понимаю, что равк определенно потерял рассудок. Ладно ещё свиток и рассказ, накарябанный на нём. Я даже поверю в то, что Матерь – это Королева Змей, но это… древней ведьмы не существует.
Слишком много информации за один день. Мозг плавится, и я не могу сдержать истерический смех.
Матерь существует, допустим. Но всех древних ведьм убили. Как и первых ликанов, равков и хоттов. Древние были истреблены в войну между кланами.
Встаю со стула и отхожу от стола как можно дальше.
– Ты не веришь, – говорит принц.
Проверяю кулон на руке и, повернувшись, говорю:
– Не существует никакой древней ведьмы. Её придумали, чтобы пугать непослушных детей, и давать надежду глупым взрослым, вроде тебя.
– Помнится, в существование Матери ты тоже не верила, а она здесь – на Мэроу. И она хочет вернуться домой. Единственное, что её останавливает, – это время. А у нас оно есть, до восхода Алой Луны.
– Я не отдам тебе мальчика и не позволю тащить его в столь далекие края.
– Я не прошу его отдавать.
– Тогда чего ты просишь?
– Ты пойдешь с нами.
– А если нет?
– Если нет, то я заберу Аргоса.
На мгновение я задумываюсь над словами равка и, уперев руки в бока, спрашиваю:
– Допустим. Представим, что древняя ведьма существует, и она сможет сказать нам то, что будет. А что потом? Ты исполнишь слово, что дал брату?
– Возможно. Все будет зависеть от слов древней ведьмы.
Равк переводит взгляд с одного лица на другое и спрашивает:
– У кого-то есть вопросы?
И раздается гул голосов. Гвиана интересуется, как далеко идти до этих самых ликанов и в каких удобствах будет проходить дорога. Колум спрашивает, где доказательство того, что равк не предаст нас. Лилия вообще не понимает, что происходит и только мать успокаивает Аргоса и говорит, что его никто и никогда не обидит. Глупое заявление от глупой женщины. Если же она решила успокоить ребенка, то это тоже полнейший бред, пусть лучше он будет знать опасность в лицо и научится защищать себя, так как сможет. Равк отвечает на вопросы один за одним, встаёт с места во главе стола и сообщает, что с ним едут все желающие, кроме Лилии, которая может не пережить этот путь. За столом продолжается спор и разговор между всеми обитателями дома.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Равк проходит мимо меня и, повернувшись к остальным, говорит:
– Выдвигаемся завтра на рассвете. Отдохните как следует.
Отворачивается от них, пробегает по мне взглядом, криво улыбается и говорит:
– Отличный наряд, тебе идёт.
– Ой, заткнись.
– Не положено разговаривать так с королевской семьей.
Хмыкнув, спрашиваю:
– И что ты мне сделаешь? Накажешь?
Принц делает вид, что задумался, а потом лукаво улыбнувшись, отвечает:
– Звучит как приглашение.
– Ты отвратителен.
– Стараюсь. И всё это только для тебя.
Больше я ничего не успеваю сказать, слегка поклонившись, принц удаляется по коридору и заворачивает за угол.
Глава 21. Долгий путь
"И давший "слово" должен держать его, ибо гибель ожидает лжеца"
(Книга Матери и Отца. Глава семнадцатая)
* * *
Утро наступило слишком быстро. За всю ночь я не сомкнула глаз. Видимо, выспалась за время, что была под действием магии. Я всё думала и думала. Вспоминала Эмета и его безоговорочное желание помочь всем и каждому. Думала о Нефел и том, что она не успела увидеть нормальной жизни. Я грезила надеждой, что когда-то увезу её из Ваала и мы сможем найти тихую гавань. Не смогли. Не успели. Рассуждала о Гвиане и о том, как резко перевернулась её жизнь, но она всё равно осталась собой. Королева до кончиков ногтей. Помнится, что она говорила мне – суть существа не изменить. И всё указывает на её правоту, но… я чувствую, что внутри меня что-то изменилось. Я стала менее эгоистичной и с каких-то пор думаю о других. Например, об Аргосе и Колуме. Даже о Меланте и Лилии.
Я изменилась.
И знаю причину этому.
Эмет. Порой мне кажется, что с его смертью внутри меня что-то осталось. Это практически невесомая, но достаточно сильная часть добра.
Эмет сделал меня слабее. Будь я прежней охотницей – той, что шла по головам к своей цели, то убила бы Шрама, как только увидела.
Я больше не в силах находиться в комнате. На десятый раз перепроверив оружие и браслет на руке, покидаю спальню.
Тихо. Но несмотря на пустой коридор, в доме повисло напряжение. Нам предстоит сделать немыслимое, но я даже не очень переживаю по поводу пути к древней ведьме. Меня страшит безрассудство, с которым я готова встать против Матери всего живого ради чужого ребенка.
В холле я оказываюсь первой. Медленно хожу из стороны в сторону. Как только первые лучи солнца просачиваются сквозь щели в ставнях, я открываю окно и впускаю в холл свежий воздух. Ночью был дождь, и теперь прохлада приятно холодит щеки. В окно влетает ворон и садится возле моей руки.
– Ты предупредил меня, – шепчу я.
– Кар.
– Что "кар"? Мог бы сделать это немного раньше.
Когда-то я уже разговаривала с вороном. Но сейчас я уверена, что это именно та птица, которая мне нужна. Я чувствую это. Словно частица Эмета, оставшаяся внутри меня, и эта птица – что-то вроде непрошенного, но порой довольно полезного наследства.
В холл начинают стекаться все, кроме Лилии. Взгляды равков, как и мага принца, уверенные, остальные же испуганные и потерянные. Гвиана в платье. Но в этот раз я не сержусь на неё, упрямство бывшей королевы равков настолько велико, что складывается ощущение, именно благодаря ему она до сих пор жива. Принц стоит во главе стола и внимательно наблюдает за будущими путешественниками.
