– Но не охотники и маги, – добавляю я и немного отстраняюсь от равка.
– С этими мы разберемся иначе.
Равк отходит и кивает своему магу. Тот поднимает руки вверх, и паруса сами поднимаются. Корабль приходит в движение. Мы плывём.
Гадство.
Отхожу в самый укромный угол и сажусь за тюки.
Мне плохо.
Внутри всё переворачивается, а голова становится тяжёлой.
Водная болезнь.
Кто бы знал.
Первые трое суток меня изрядно рвёт за борт. Я свешиваюсь так низко, что боюсь перевернуться и оказаться в пучине океана. На пятый день я надеюсь перевернуться и больше никогда не всплыть.
Наше водное приключение длится больше двух месяцев. И всё это время я единственная, кто страдает от водной болезни. Угораздило же. Меланта делает какие-то настойки и постоянно пытается меня ими напоить. От них действительно легче, иначе меня бы рвало безостановочно. Я сплю прямо на палубе, как и все остальные, кроме Аргоса, его матери и Гвианы.
Корабль оказался трёхъярусным. Об этом мне сообщил Колум, когда принёс очередную настойку Меланты. Самый нижний ярус служит складом для оружия, еды и воды. Это то, что создано не с помощью магии. Второй ярус занимают лошади, ведь они бы уже давно перепугались и повыбрасывались бы за борт. Я бы сиганула вслед за ними. Мы – все те, кто находится на палубе, присоединимся к лошадям только в случае шторма.
Шторм.
На второй день после диалога с Колумом, а точнее его одностороннего монолога, пошел дождь. Да такой сильный, что всех, кто был наверху, в считанные мгновения затопило, мы промокли до нитки. Но вода с неба – это самое простое. Поднялся ветер. Маг принца сложил паруса, но это не спасло нас от ужасающей качки.
Хватаюсь за трос и слышу, как кто-то кричит:
– Все вниз! Или привязывайтесь… к мачте!
Обессиленные руки хватаются за канат, но я не могу привязать себя. Пальцы застыли и не слушаются. Ливень застилает глаза, и я ничего не вижу дальше своего носа. Корабль шатает ещё больше. Его уже бросает из стороны в сторону. Палуба наклоняется всё сильнее и сильнее. Ноги скользят по мокрым доскам. С трудом удерживаю равновесие.
Вскрикиваю от очередного толчка. Он оказывается сильнее, чем все предыдущие, и я выпускаю канат из рук. С криком, который из-за грозы и шума дождя никто не слышит, лечу по мокрой палубе и собираю своим телом различные деревянные короба. В кого-то врезаюсь, пытаюсь за что-нибудь ухватиться, но пальцы цепляются за воду и пустоту. Больно ударяюсь виском обо что-то, и тут корабль наклоняется в другую сторону. Кубарем лечу обратно. Хватаюсь руками за доски, ломаю ногти и в какое-то мгновение понимаю, что скоро слечу за борт.
Оборачиваюсь и вижу сквозь стену дождя, как один из людей улетает в пучину океана. Ноги повисают в воздухе, и я, зажмурив глаза, пытаюсь схватиться хоть за что-то и хватаюсь. Мягкое и тёплое. Поднимаю голову и встречаюсь глазами с равком. Принц одной рукой держится за канат, а второй – за мою руку. Резко дергает меня наверх, и я впечатываюсь в его тело.
Корабль переворачивает в другую сторону, но равк успевает каким-то образом обвязать нас тросом вокруг деревянного столба, который держал давно оторванные штормом паруса. Оказываюсь прижатой к равку лицом и, жадно хватая воздух, упираюсь лбом ему в грудь. Трясущимися пальцами хватаюсь за принца. Если бы я попала в воду, то не выбралась бы.
Сквозь чрезмерно шумное буйство природы слышу, как равк кричит мне:
– И даже сейчас ты можешь меня не благодарить.
Подавляю улыбку и прикрываю глаза. Холод и ливень заставляют меня прижаться к горячему телу равка, и я понемногу успокаиваюсь. Взяв себя в руки, тихо, так чтобы он не слышал, шепчу:
– Спасибо.
– Ты что-то сказала?
– Нет.
Корабль несется в неизвестном направлении. Уверена, мы сбились с курса. Найти кого-то взглядом невозможно. Надеюсь, большинство уцелеет. Успокаивает то, что Колум, Меланта и Аргос с матерью были не на палубе.
Сквозь стену дождя начинает проглядываться нечто высокое. И в последнюю секунду перед столкновением с каменной глыбой, я понимаю – нам конец.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Равк прижимает меня к себе, корабль врезается в скалу. Дерево с легкостью ломается о камень. Корабль разваливается на глазах, и уже через мгновение равк разрезает канат и, не сговариваясь, мы прыгаем за борт.
Удар о воду дезориентирует меня и пугает. Теряю равка и ухожу под воду с головой. Брыкаюсь, и меня переворачивает. Я уже не понимаю, где верх, а где низ.
Страх и паника заставляют меня дышать, и я дышу. Водой. Она больно заполняет горло и нос. А вот вытолкнуть воду из себя я уже не в силах. Постепенно перестаю испытывать боль. Прекращаю брыкаться, но ещё чувствую, как моё тело треплют объятия океана.
Глава 23. Не мой выбор
Мола подарила себе непозволительную роскошь – дать девочке имя, когда ей было чуть больше одной Алой Луны. До пяти Алых Лун вообще имен не дают. Нет смысла. Уж очень часто дети умирают.
Мола назвала её Эванжелина. Если верить легенде, именно так звали первую ведьму на Мэроу, она была прекрасна и сильна, но не могла говорить. Матерь вложила в её голову слишком много знаний и отняла единственный источник распространения сокровенного. Поговаривают, что Эванжелина была не только первой, но и последней живой ведьмой с чистой магической кровью, пока равки не напали на леса и не истребили всех, кто имел силу волшебства. Это всего лишь легенда, но Мола верила в её правдивость, так же как в силу дня, что сменяет ночь.
* * *
Я очнулась около часа назад. Каменистый берег изрядно подпортил моё пробуждение. Ненавижу воду, кажется, что изрядная доля до сих пор во мне. Солнце уже подсушило одежду и волосы, а на небе нет ни единой тучи, словно кораблекрушение мне и вовсе привиделось, но многочисленные синяки на теле служат напоминанием – это было правдой.
Из хорошего – я жива.
Из плохого – я потерялась.
Не знаю, выбрался ли с корабля кто-то ещё, но в надежде и злости сжимаю зубы и продолжаю обходить берег. Не смею окликнуть Аргоса или Колума, вдруг тут есть опасность, о которой я даже не подозреваю. Даже примерно не знаю, где нахожусь. Но то, что окружает меня, похоже на родину ликанов.
Оружие всё потеряно. Если честно я вообще не понимаю, как выжила, я чувствовала, что моё тело камнем шло ко дну.
Я и не надеялась увидеть солнце или вообще хоть что-то.
Камни, камни и камни. Они повсюду. Берег состоит из них, в небольшом отдалении скала. Высокая и неприступная. Она уходит в самое небо. Снизу не рассмотреть острых пик, но предполагаю, что они там имеются.
Замечаю вдали черную с позолотой ткань и останавливаюсь. Сердце ускоряется, и я сглатываю горький ком. Срываюсь на бег. Подворачиваю ногу, но продолжаю движение. Это кто-то из равков, они носят такой цвет. Они и я.
При виде разворачивающейся картины, мои ноги замедляются и в итоге я останавливаюсь, не дойдя до тела, что лежит лицом вниз на камнях. Отвожу взгляд в сторону океана, восстанавливаю дыхание, и всё же заставляю себя подойти к трупу. Я уверена, что существо мертвое. У него нет ног, видимо, их оторвало в момент крушения, а тело уже вытолкнули волны. Светлые волосы скрывают лицо, и я понимаю, что не хочу увидеть за этой завесой принца.
Он нужен мне для защиты Аргоса. Для поиска древней ведьмы, да и для возвращения на родину. А ещё для противостояния Матери. Самой Матери! Кто ещё способен встать против создательницы Мэроу? Остальные куда более умны и не будут противиться, а вот он… Пусть это будет не он.
Присаживаюсь у тела и медленно отодвигаю прядь волос. Протяжно выдыхаю и прикрываю глаза.
Не принц.
– Не дождешься.
Распахиваю веки и в отдалении вижу равка, сидящего у самой скалы. На нём нет камзола, оружия тоже. А вокруг него море крови.
Поднимаюсь на ноги и иду в его сторону. Живой. Надолго ли?
– Что с тобой? – спрашиваю я, стараясь скрыть радость от того, что он жив.
