Освоившись в сознании исполина, сын уверенно направил этлана далеко через широкие поля — к виднеющимся на горизонте кронам высоких деревьев, которые, словно могучие великаны, охраняли рубежи многовекового леса. Сегодня я лично убедился в заверениях учителей о том, что принц всё схватывает на лету — Саня без колебаний управлял действиями Тайсона, иногда даже позволяя себе некоторые вольности в виде замысловатых виражей. Я не вмешивался в процесс управления, прекрасно представляя себе, какое захватывающее ощущение даёт контроль над сознанием могучей птицы, высоко парящей в небе.
Мы неслись над прекрасным в своём великолепии древним лесом. Сказочные великаны-деревья приветствовали нас мерным покачиванием огромных тяжёлых ветвей. Редкие птицы и звери, ставшие свидетелями нашего вторжения в свой чудесный и полный тайн мир, удивлённо глазели на неведомых пришельцев и тут же исчезали, скрывшись в густой растительности. Спустя некоторое время, я осознал, что вокруг, в этом лесу — полном жизни, воцарилась мёртвая тишина. Только тяжёлые взмахи мощных крыльев Тайсона нарушали безмолвие замершего леса. Я мысленно обругал себя за то, что, полностью сконцентрировав внимание на действиях принца, упустил из вида происходящее вокруг. «Становишься мягкотелым, король Алекс!» — зло фыркнул я и взглянул на небо. Несмотря на то, что солнце ещё только подходило к зениту, я отметил насколько сгустились в лесу тени. Оглянувшись назад, я увидел нависшую над лесом огромную тучу, которая настигала нас с каждой секундой. Тайсон встревожено крикнул, и я, разом оборвав все силовые нити, идущие от сына к мозгу этлана, взял управление в свои руки. Погасив вспышку инстинкта самосохранения в сознании Тайсона, я заложил крутой вираж и развернулся лицом к настигающей нас опасности.
Всё было в точности так, как описывали очевидцы. Багровые всполохи озаряли иссиня-чёрные тучи, которые, словно одно живое целое, поглотили небо моего мира. Ясный и безоблачный день внезапно сменился непроглядной тьмой, освещаемой лишь смертоносной сетью бесчисленных алых молний, вспарывающих бездонное брюхо этого воздушного чудовища.
Успокаивая дрожавшего от испуга сына, я ободряюще крикнул и, развернув Тайсона, позволил ему улепётывать во все лопатки от неминуемой гибели. В этом бегстве этлан показал всё, на что был способен его могучий организм. Крылья птицы работали в неимоверном режиме, отдавая все силы без остатка на полный отчаяния рывок. Положившись на инстинкты Тайсона, я мгновенно мобилизовал все свои возможности, приготовившись к отражению внезапного удара, вздумай хозяин этой вакханалии его нанести. Молнии сверкали всё ближе от нас, словно пытаясь отрезать путь к бегству. Ослепительная сеть, подобно смертоносной паутине, окружала нас, предупреждая новым разрядом любой рывок Тайсона в сторону. Вскоре, тяжело маша крыльями, Тайсон завис на одном месте, с трудом избегая очередного страшного удара.
— Ну, покажись же, урод! Хватит прятаться за своими дешёвыми фейерверками! — рявкнул я, оглядываясь по сторонам и крепче прижимая испуганного ребёнка к себе.
Он показался и, клянусь богами, это было впечатляющее зрелище! Занавес из молний раздвинулся, и перед нами возник всадник на огнедышащей гиене с горящими адским пламенем глазами. Поигрывая массивным копьём, седой мускулистый мужчина с длинной бородой молча смотрел на нас. Лицо его не выражало никаких эмоций, но от пристального взгляда грозного незнакомца мне стало неуютно — так смотрит Смерть, лениво и безучастно размышляя: взять вашу жизнь прямо сейчас или чуть погодя.
— Так и будем молчать? — не выдержал я. — Кто ты, мать твою, и что за комедию ты тут ломаешь?!
На суровом лице промелькнуло слабое подобие усмешки. Глубокий звучный глас перекрыл раскаты грома:
— Есть ли смысл разговаривать с трупом?
— Насчёт трупа — не будь так уверен! Но даже если это и так, то ты ведь не откажешь мне в последней просьбе и расскажешь — за что я умру? — я начал тянуть время, соображая, как выкрутиться из этой передряги.
Хозяин багряной тучи не дал мне возможности составить какой-либо план бегства.
— Теперь это не имеет смысла, — его рука взмахнула сияющим хлыстом и тысячи разрядов обрушились на наши бедные головы.
Я был готов к чему-то подобному и успел-таки выбросить над нашим экипажем защитный экран, который отразил сноп молний обратно в безжалостного противника. И хотя эта контратака не причинила пришельцу видимого урона, я понял, что вывел его из равновесия. Лицо всадника исказилось от гнева и, сделав мощный короткий взмах, он метнул своё огненное копьё в то место, … где мы были долю секунды назад. Без какого-либо участия с моей стороны Тайсон вновь спас наши жизни, мгновенно отреагировав на молниеносную атаку и резко взмыв вверх. Сверкающее остриё не нашло своей цели и кануло в пучине чёрных облаков. В ту же секунду рык, исполненный вселенского гнева, спугнул стаю диких птиц, спрятавшихся от грозы в кронах могучих деревьев. Теперь мне было уже не до выяснения тех или иных вопросов этики и морали — совершенно спятивший маньяк на горящем синим пламенем волке был довольно сомнительной кандидатурой для подобных диспутов. Единственной моей целью стало — вырваться из этого пылающего небесного ада.
Поддерживая над нами защитный экран, на который, кстати, уходила львиная доля моих усилий, я заставлял этлана выводить крутые виражи, бросая его из стороны в сторону, словно качая маятник. Такой способ передвижения значительно уменьшал наши шансы оказаться в виде свежеприготовленного жаркого на обеде у этого вурдалака. Удары молний, сыплющиеся на нас непрерывным ливнем, зачастую пробивали уже порядком потрёпанный щит, прикрывающий наше бегство. Я заметил, что оперение Тайсона в нескольких местах дымится — прорвавшиеся сквозь ветхую защиту молнии хорошо знали своё дело. Бедная птица выбивалась из сил и продолжала движение лишь затем, чтобы спасти дорогих её сердцу седоков. Широко открытыми от ужаса глазами мой ребёнок наблюдал за тем, что творилось вокруг него. С гордостью я отметил тот факт, что мой сын не скулил и не умолял о пощаде, наоборот — в маленькой ручонке я заметил небольшой тиросский кинжал. Этот нож пацану подарил настоятель храма воинствующих монахов, когда мы находились с дружественным визитом в их высокогорной стране. «На счастье!» — сказал трёхметровый благородный старец, кладя кинжал в маленькую ладонь. Я знал, что сын частенько таскал этот подарок за ремнём под курткой. Превозмогая леденящий душу страх, принц вытащил кинжал, будучи готовым до последнего защищать наши жизни. К слову сказать, этот безобидный с виду нож был наделён неплохой магической мощью — монахи знали толк в природе силы.
Я незаметно накрыл плащом оружие сына и шепнул ему: «Приготовься»! Было похоже, что грозный противник так или иначе не собирался отпускать нас живыми из созданного им театра кошмара. Седобородый всадник Апокалипсиса гарцевал вокруг нас, периодически сотрясая хлыстом, отчего огненный дождь с удвоенной силой лился на жалкие остатки энергетического щита. Взамен утраченного копья в крепкой руке нападавшего появился большой двуручный меч, широкими взмахами которого он упорно пытался достать нас. Но всякий раз Тайсону удавалось избежать гибельного для всех нас удара.
Наконец наступил момент, когда всадник предстал перед нами во всём своём грозном величии — не ожидая от жалкой кучки беглецов ничего, кроме мольбы о пощаде, он злорадно ухмыльнулся и занёс над нами своё устрашающее оружие, на миг оказавшись полностью открытым. В этот момент я выхватил у Сани кинжал и изо всех сил метнул его в широкую грудь противника — туда, где длинная борода прикрывала солнечное сплетение. На один миг, показавшийся всем вечностью, воцарилась гробовая тишина. Затихли даже не прекращавшиеся ни на секунду раскаты грома. Видимо, тиросский кинжал достиг своей цели, так как могучий воин вдруг взвыл, подобно тысяче тропических ураганов. Из груди его вырвались огненные щупальца, которые, словно слепые, непередаваемо отвратительные змеи, обвивали всё, что попадалось им на пути. Я почувствовал, как огненные обручи стянули мою грудь, руки и ноги. Та же непреодолимая сила, словно ребёнка, спеленала израненную и едва живую птицу. Я попытался прижать сына к себе, но мощный удар огненного хлыста вырвал Саню из моих объятий. Тело кричащего ребёнка повисло в воздухе, обвитое пылающей удавкой. Хозяин грозы несколько раз встряхнул перед собой извивающегося мальчика, разразился сатанинским хохотом и бросил его в мешок, притороченный к седлу. Придерживая рану, оставленную тиросским клинком, незнакомец глухо закашлял, в то время как я, выламывая суставы, пытался разорвать сдерживающие меня оковы. Все мои усилия оказались безрезультатными — огненные канаты не давали мне ни единого шанса на освобождение. Смертельные тиски уже насквозь прожгли мою одежду и с вожделением набросились на беззащитное тело. Ощутив приступ адской боли, я уловил ноздрями запах палёной кожи — моей кожи!
