ИЗ ЦИКЛА «ЗАКЛЯТИЕ СМЕРТИ»
I
Не спится мне перед отъездом,Не спит и тополь у окон:Давно он все прочел по звездам, Чего не знает он?..
По саду бегает русалка,И листья падают с осин,И облака плывут вразвалку С поминок на помин…
И свет висит на частоколе,Бери хоть в руки этот свет…И вот: судьбы моей и доли И не было и нет!
Но не страшна мне злая участьИ жалко не убогий кров:Мне жаль узорность снов, певучесть И лад привычный слов!
Я жив не о едином хлебеИ с легким сердцем бы прилегПод куст, когда б пошел мой жребий, Мой мирный жребий впрок!
Но знаю я: с такой любовьюНикто, к околице припав,Не соберет к себе в кошёвье Следов русалки с трав!
II
Сколько лет с божницы старойОхранял наш мир и ладЗолоченою тиаройСпаса древнего оклад!
Претворял он хлеб и водуЖизни в светлые дары,И заботливые годыТихо падали с горы…
Мирно падал год за годом,Дед из кросен саван сшилИ в углу перед уходомВсе лампады потушил!
С той поры отец пьет водку,И в избе табачный чад,И неверная походкаПоявилась у внучат…
Да и сам я часто спьянаТычу в угол кулаки,Где разжились тараканыИ большие пауки!
Где за дымкой паутиннойВ темном царстве стариковЕле виден Спас старинныйИ со Спасом рядом штоф.
III
Я сплю тяжелым жутким сном,Чуть слышно изредка вздыхая,Когда проходит за окномСтаруха вещая, глухая!
На ней изношенный чепецВсе с той же лентой полинявшей…И был какой же я глупец,Его за облако принявши!
…И с плеч узористая шальСпадает складками сухими…Как было больно мне, как жальУзнать твое другое имя!
Теперь я знаю, тяжким сномКак бы навеки засыпая,Что за гадалка за окномСтоит костлявая, слепая…
И странный ведом мне покой,Когда, чуть скрипнувши в приделке,Она холодною рукойПодводит часовые стрелки!
И крика я не пророню,Хотя и душно мне, и жарко…И пробуждению и днюДивлюсь, как лишнему подарку!
IV
Всё те же у родного домаКривые межи под овсом,И светят зори по-былому,Катясь за рощу колесом…
Лишь на болоте к самой твердиТруба взметнулась на дыбы,И съехали от страха жердиНа крыше матери-избы!
Но как и встарь, поля убоги,Печален мой родимый край,Все так же виснет у дорогиЛуны пшеничный каравай…
И сотни лет во мгле незрячейПод сиротливой синевойК нему уносится собачийГолодный бесприютный вой.
V
Сколь хочешь плачь и сетуй:Ни звезды нет, ни огня!Не дождаться до рассвета…Не увидишь больше дня!
В этом мраке, в этой темиСтрашно выглянуть за дверь:
Там ворочается время,Как в глухой берлоге зверь!
VI
Ой, как ветер в поле воет,Как шипит метель…У закуты головою Бьется ель!
И березы полукругомПодошли к крыльцу:Хлещут ветками друг друга Прямо по лицу!
И лежит ничком, врастяжкуВерба под окном…И подкатывает тяжко К горлу ком!
VII
Давно не смотрит Спас с божницы,И свет лампад давно погас:Пред изначальным ликом жницыОн в темноте оставил нас!
Пред жницей страшной и победной,Восставшей в пепле и крови,Не мог остаться плотник бедныйСо словом мира и любви!
И вот теперь в привычном местеВисит не Спасов образок,А серп воздания и местиИ сердца мирный молоток!
VIII
Как свеча, горит холодныйНа немом сугробе луч.Не страшись судьбы безродной:Ни тревогою бесплодной,Ни тоской себя не мучь!
Слезы, горечь и страданьеСмерть возьмет привычной данью,Вечно лишь души сиянье,Заглянувшей в мрак и тьму!
Конец 1920-х — начало 1930-х годов
"Я доволен судьбою земною…"
Я доволен судьбою земноюИ квартирой в четыре угла:Я живу в ней и вместе со мноюДва веселых, счастливых щегла.
За окном неуемная вьюгаИ метелица хлещет хлыстом.И ни брата со мною, ни другаВ обиходе домашнем простом.
Стерегут меня злючие бедыБез конца, без начала, числа…И целительна эта беседаДвух друзей моего ремесла.
Сяду я — они сядут на спинуИ пойдет разговор-пересвист,Под которой иду я в пустыню —В снеговой неисписанный лист.
1933 или 1934(?)
"Лукавый на счастливого похож…"
Лукавый на счастливого похож,И часто в простоте — погибель…Едва ль легко ответить мы могли бы,Что нам нужнее: правда или ложь?..
Пусть старый Бог живет на небеси,Как вечный мельник у плотины…Высь звездная — не та же ль ряска тины,А мы — не щуки ли и караси?
Бегут года, как быстрая вода,И вертят мельничьи колеса,И рыба грудится к большому плесу,И жмемся мы в большие города…
И каждый метит раньше, чем другой,Схватить кусок любви иль хлеба,А смерть с костром луны плывет по небу,Подобно рыболову с острогой.
Лукавство, хитрость нам нужны во всем,Чтоб чаще праздновать победу,Пока и нас не подадут к обедуПоужинавшим глупым карасем!
1930-е годы
"Впереди одна тревога…"
Впереди одна тревогаИ тревога позади…Посиди со мной немного,Ради Бога, посиди!
Сядь со мною, дай мне руку,Лоб не хмурь, глаза не щурь,Боже мой, какая мука!И всему виною: дурь!
Ну и пусть: с чертой земноюГде-то слиты звезды, синь…Сядь со мною, сядь со мною,Иль навек уйди и сгинь!
Завтра, может быть, не вспыхнетНад землей зари костер,Сердце навсегда утихнет,Смерть придет — полночный вор.
В торбу черную под ветошьС глаз упрячет медяки…Нет уж, лучше в прорубь! Нет уж,Лучше к черту в батраки!
Черт сидит и рыбку удитВ мутном омуте души…Оттого, знать, снятся груди —Счастья круглые ковши!
Пьешь из них, как будто не пилУ судьбы из добрых рук,Не ступал на горький пепелОдиночеств и разлук,—
Будто сердца жернов тяжкийНикогда еще любовьНе вертела, под рубашкойПеня бешеную кровь,—
Словно на душе, на телеНет еще ее помет!Нет тебя на самом деле,Друг мой, не было и нет!
Но пускай ты привиденье,Тень твоя иль ты сама,Дай мне руку, сядь хоть тенью,Не своди меня с ума.
<1934>
"Где ты, моя прекрасная…"
Где ты, моя прекрасная,Шляешься, плачешь, блудишь?..Глупая, несогласная,Злая, летучая мышь!Сердце истомится, сломитсяОт непосильной тоски —Это же мука: знакомитьсяИ целовать в виски!Знаю: не любишь ты жалобы,Правильно: скучно, серо!Ты бы пришла, прибежала бы,Сунула в руки перо,Чтоб, не сказав «до свидания»,Снова уйти на года —Где ж ты, мое страдание,Счастье, страда, беда?!
1930-е годы
"Хлопнув по бокам поджарым…"
