— Мы знакомы?
— Нас не представляли, но я посылал вам цветы, — он взял ее за руку и медленно поднес к губам, неприлично крепко поцеловал, накрыл своей сверху, и заглянул Вере в глаза: — Очень приятно наконец-то познакомиться лично, госпожа Вероника. Анвар Шариф, сын Касима Шарифа, которого вы вытаскивали из транса своей божественной силой.
Вера ахнула и улыбнулась шире:
— А я и думаю, где я видела эти глаза?
Парень самодовольно улыбнулся, Вера тоже улыбалась, пока могла — ее сковывало льдом снизу вверх, сердце грохотало в истерике, и умоляло бежать сию же секунду.
«Мастер Касим — сильный маг. Его сын, наверное, тоже.
Где, мать его, Вильям?!»
Из-за колонны вышел министр, мрачный и слегка небрежный, с расстегнутым воротником. Не замедляя шага, подошел вплотную, уперся взглядом в парня, и приказал:
— Клешни убрал.
Анвар изобразил пораженное такой грубостью лицо, медленно поднял руки и усмехнулся министру:
— Фу как невоспитанно.
— Как воспитали, так воспитали, по-другому уже не будет. Свали в закат, ты тут лишний.
Анвар улыбнулся и шепнул:
— Твоя подопечная такая красавица.
— Ага. Если долго смотреть, можно ослепнуть.
— Думаешь?
— Гарантирую.
Парень фыркнул, повернулся к Вере и взял ее руку. Министр тихо предупредил:
— Полезешь к ней со слюнями — челюсть сломаю.
Анвар с извиняющимся видом улыбнулся Вере, сжал ее руку и медленно встал, посмотрел на министра, вздохнул:
— Как не было у тебя в детстве чувства юмора, так и нет. Пойду я.
— Иди-иди. А то с моим чувством юмора, — он смерил Анвара взглядом, предлагая додумать самостоятельно, парень развел руками и ушел. Вера проводила взглядом его спину, он не выглядел особенно расстроенным, как будто так все и планировал.
«Зачем он вообще подходил? Министра побесить?»
6.38.29 История семьи Артура от министра Шена
Министр протянул Вере руку, и молча повел на третий этаж узкими тайными лестницами, остановился у перил, расстегнул пиджак, и стал застегивать рубашку — там была только одна застегнутая пуговица, та, которую видно.
— Спешили? — полушутливо поинтересовалась Вера, он кивнул. — Что-нибудь выяснили? — Он опять молча кивнул. — Я была права, это он?
— С большой вероятностью, — мрачно вздохнул министр. — Я давно за ними наблюдаю, но благодаря вашей информации, много чего сложилось. Очень неприятная ситуация вырисовывается.
— Потому что он сын мастера Касима?
— Он не только сын мастера Касима, он еще и старший брат Артура.
Вера округлила глаза, министр мрачно поджал губы и кивнул:
— Касим Шариф — звезда магического мира, его далекого предка подарил королю Карна падишах Ридии, тогда придворный маг был рабом, и по большей части, показывал фокусы. Но здесь, в отличие от Ридии, Синегорье, магическая сила здесь возрастает, а тогда столица вообще была в Орхусе, он практически на жиле стоит, в горах. Маг начал творить чудеса, король пришел в восторг, и дал ему возможность учиться, совершенствоваться и исследовать, и свободу подарил, и землю, и особый статус. Титула не дал, все-таки иностранец, но земель нажаловал на трех графов. "Шариф" на древнеридийском и означает "маг", у рабов не было фамилий, но король сделал это слово его родовым именем. Тогда магия была совсем другой, его глаза — это не врожденное, они такими становятся после специального ритуала, который до сих пор проводят в этой семье, они сохранили древнюю традицию, хотя современную магию тоже изучают с большим успехом.
Он замолчал, держась за перила и глядя вниз, но на самом деле, не глядя никуда. Вера помолчала и спросила:
— То есть, когда Артур отправил меня на рынок..?
— Да, ему подрихтовали голову драгоценные родственники. Его вообще в мой отдел втиснули почти насильно, я не хотел его брать, он по весу не проходит.
— По весу? — округлила глаза Вера, министр усмехнулся и кивнул:
— У меня такая система. Все "тени", во-первых, взаимозаменяемы, во-вторых, практически идентичны на вид. Моя работа — это не всегда просто прийти куда-то и убить кого-то, часто бывает нужно запугать, надавить, дать понять, что мы — сила, а пациент — пустое место. Когда я учился у мастеров в империи, я был в восторге от их слаженной командной работы, они носятся вокруг так, что создается ощущение, что их там сотня, хотя на самом деле, там десять-пятнадцать человек. Просто они одинаковые, лица закрыты, костюмы смазывают силуэт, и если перемещаться за зданиями по системе, и возникать в определенных местах, это выглядит как магия, нагоняет жуть, особенно в аномальных зонах, где магия не работает.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Вера начала медленно улыбаться, смерила министра взглядом, он замолчал и вопросительно посмотрел на нее. Она кивнула:
— И вы набрали в отдел три десятка своих копий?
Он усмехнулся и отвернулся, опять посмотрел на Веру и развел руками:
— У меня самая тривиальная, абсолютно среднестатистическая фигура, таких бойцов море, и допуск я ставлю вполне просторный, почти все бойцы, которых я отмечаю по другим данным, в это окно проходят. Но Артур — нет, он переросток, и он жирный, и… хватит смеяться.
Вера плотно сжала губы, показала жестом, что молчит, министр поморщился:
— Это не смешно. Нам часто бывает нужно затаскивать друг друга на стены, пролезать в окна и через решетки, и это надо делать быстро, мы тренируемся это делать, чтобы довести до автоматизма. И когда ты десять раз делаешь одно и то же движение, поднимая один и тот же вес, а потом очередная туша вдруг весит больше, то это чревато, от травмы до серьезной ошибки, способной сорвать операцию. Я это объяснял, но мне его все равно навязали, типа он "очень хочет", мечтает прямо служить родине, и непременно у меня. Я взял, с условием, что это просто стажировка, и что как только он где-нибудь проколется, я его выгоню. И он эпично лоханулся на первой же операции — споткнулся на ровном месте, сломал ногу, получил сотрясение и вырубился, посреди леса, единственный телепортирующий маг отряда. Я был почти уверен, что он это сделал специально, он сам не хотел у меня работать, его заставили. Это было по дороге туда, пришлось отменить операцию, и мы с ребятами эту тушу перли обратно до точки на себе, а он был еще жирнее, чем сейчас. Его вылечили и обратно привели.
— И вы взяли?
— Взял, — поморщился министр, — Даррен предложил не выделываться, лучше иметь раскрытого агента, чем выгнать его и получить нового, которого еще предстоит раскрывать.
— "Держи друзей близко, а врагов — еще ближе?"
— Именно. Я сделал вид, что мне его жалко, и дал еще один шанс, с условием, что он похудеет. И мы использовали его для того, чтобы сливать удобную нам информацию. Его отец пользовался им по мелочи, в основном для игры на бирже, чтобы знать, куда инвестировать, а откуда выводить капитал, мы же получаем информацию раньше, чем газетчики, мы ее практически создаем. Артура периодически проверяют — он чист, его используют вслепую, подчищают память каждый раз, когда он бывает дома, а это почти каждый день. На операции в аномальных зонах я его не беру, еще у него по воде ограничение, так что по итогам месяца у него получается сильный недобор боевых премиальных, чтобы это компенсировать, я его часто одалживаю другим отделам, а это не особенно приятно — быть довеском в сработанной дружной команде. Я надеялся, что он сам уйдет, долго надеялся, и все для этого делал, но он все терпит и сидит. Я раньше не уделял этому должного внимания, но сейчас, пожалуй, распоряжусь выяснить, чем семья его так прижала. И избавлюсь наконец-то от него. Надеюсь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Он молчал и смотрел в пространство, Вера молчала и пыталась справиться с глупой жалостью — она знала, что значит работать там, где хотят, чтобы ты уволился.
В голове крутились похожие на мультик плюшевые фантазии о том, как она его забирает себе. Осень, идет дождь, Вера идет с работы, вся такая сильная и независимая, а тут Артур, сидит в коробочке с надписью: "В добрые руки". И она его забирает, отмывает, ведет по квартире и рассказывает, где у нее что стоит, где он будет спать, где она ему учетку на компьютере уже создала, пользуйся.
