Разлом в обшивке образован на месте небольшого отсека – узкого и длинного. Собственно, от отсека остались лишь остовы переборок. Слева от него ходовая рубка, справа обычно размещается радиорубка. Никакого оборудования в крохотном отсеке я не нахожу, стало быть, помещение при жизни служило для хранения ЗИПов или уборочного инвентаря.
Проходим дальше. Коридор искорежен не меньше вспомогательного отсека: повсюду торчат вырванные куски переборок и металлических палуб, плавают останки человеческих тел и всевозможный мусор…
Вообще-то, исходя из полученного задания, нам необходимо пробраться в трюм затонувшего судна – именно там, по заверениям Баталова, находится некий «герметичный твиндек». Что это такое, я не представляю. Мы бывали с Георгием на гражданских судах различных классов и многое повидали за пятнадцать лет службы, но чтобы в трюме обычного грузового судна имелось нечто подобное! Либо Баталов совсем спятил от алчности, либо «Капитан Федосеев» действительно выполнял необычную миссию.
Что ж, посмотрим…
Как и предполагалось, в коридорах надстройки мы не нашли ничего интересного. Сплошной мусор, изуродованные трупы, муть от несгоревшего топлива и обломки, обломки, обломки…
Пройдя несколько метров сквозь этот ужас, понимаем, что здесь нам вниз не пробиться – дорога к трапу попросту завалена искореженным металлом.
Возвращаемся…
Покинув надстройку, идем вдоль борта к пробоине в машинном отделении. От машины до трюма гораздо ближе, и если удастся пробиться через искореженные механизмы, то задача первого погружения будет выполнена.
Вот и знакомая пробоина.
Перед тем как войти внутрь, сверяем показания наручных компьютеров. Время у нас еще есть.
– Ротонда, я – Скат.
– Скат, Ротонда на связи.
– Через надстройку пройти не удалось. Входим через пробоину в корпусе.
– Понял вас. Ждем дальнейших докладов…
Протискиваемся в машину. Лучи фонарей вязнут в мутной воде и плохо освещают пространство. Идем почти на ощупь, то и дело натыкаясь на вырванные «с корнем» механизмы.
После долгих поисков находим выход из машинного отделения. Двери на месте нет, путь в коридор относительно свободен.
– Времени остается маловато, – предупреждает Георгий.
– Да, слежу, – посматриваю я на компьютер. – Предлагаю пройтись до трапа и завершить прогулку.
– Поехали, – соглашается друг.
Попалубный план судов данного проекта нам приблизительно известен. Я помню, где находится сквозной трап, соединяющий трюм с верхними палубами, и, выбрав верное направление, двигаюсь к нему.
Добираемся до поворота, за которым коридор превращается в квадратную площадку с трапом. Рядом с трапом имеется дверца в грузовой трюм. Точнее, в длинный центральный коридор, по левую и правую руку от которого размещаются номерные твиндеки.
Ударная волна добралась и сюда: поперек небольшого помещения лежит пожарный щит, повсюду разбросаны инструменты, с потолка свисают изогнутые трубы, а над полом вьются порванные силовые кабели.
Лавируя между опасными для снаряжения элементами, подходим к дверному проему.
Увы, нас встречает неприглядная картина: дверца сорвана, металл вокруг проема выгнут, а самое печальное – проход в трюмный отсек перекрыт рухнувшей стальной балкой. Это означает, что цель для нас недосягаема.
Снова смотрю на подсвеченный экран компьютера. Срок пребывания на глубине нашей смены подходит к концу.
– Ну что, Жора, двигаем назад?
– Пора.
Тем же путем возвращаемся в машинное отделение, осторожно выходим наружу.
И приступаем к подъему…
Глава третья
Атлантический океан, восемьдесят миль
к северо-востоку от Джорджтауна,
борт теплохода «Фурия»
Настоящее время
Наверху произошли некоторые изменения. Пока мы шли на глубину, обследовали затонувшее судно, а затем медленно поднимались, боцманская команда на спасательном катере основательно почистила поверхность от следов катастрофы. Во всяком случае, поднявшись на борт спасательного катера, мы не увидели ни трупов, ни крупных обломков, ни масляных пятен. Ничего, кроме мелкого мусора, собирать который не имело смысла – пройдет час-другой, и его растащит ветром и волнами на многие километры.
Выслушав наш доклад о результатах первого погружения, Баталов остался недоволен.
– Неужели все пути к трюму перекрыты завалами? – спросил он, скривив губы.
– Увы, Заурбек, – ответил я. – Если бы смогли пробиться, дошли бы до твиндека.
– И что ты предлагаешь?
– Предлагаю пробиваться снизу – через машинное отделение. Там дорогу преграждает упавшая стальная балка, но ее можно приподнять.
– Вы пытались?
– Да. Только вдвоем с ней не справиться, а вчетвером там не развернуться. В таких случаях пригодилась бы аппаратура подводной газокислородной резки.
– Черт, я об этом не подумал, – пробормотал кавказец. И вдруг взвился: – Ты мог бы предупредить об этом в Москве!
– Мог бы, – огрызнулся я. – Если бы ты сразу выложил суть своей идеи.
– Ладно, – примирительно похлопал он меня по плечу, – надо как-то выкручиваться. Полчаса назад здесь пролетал самолет.
– Это нормально, – снимая гидрокомбинезон, подал голос Устюжанин. – Пропавшее судно давно не выходило на связь, и сейчас на побережье подняты на уши все спасательные службы.
Баталов поднял голову и посмотрел в глубокое чистое небо. В его глазах я заметил безнадежность и трепетную мольбу. Так обычно смотрят, ища поддержки у всевышнего.
– Догадываюсь, – вздохнул он. – Но я хотел бы услышать от вас конкретные предложения. Вы же, в конце концов, профессионалы!
– Жаль, что нет резака. Но, чтобы добраться до трюма, у нас имеется пара запасных вариантов.
– Так-так, слушаю, – оживился кавказец.
– Первый: воспользоваться мощным домкратом. И второй: спустить вниз трос от лебедки. Второй менее предпочтительный, ибо займет больше времени.
– Значит, нужен домкрат?
– Да. Он-то, надеюсь, на «Фурии» имеется?
Заурбек Адамович резко обернулся к стоявшему неподалеку Тимуру:
– Срочно ко мне капитана!!
– Слушаю вас, – предстал тот вскоре перед шефом.
– У тебя на борту есть домкрат?
– Конечно. И не один, а целых три.
– Быстро сюда! Все три!!
Через несколько минут матросы приволокли снизу нехитрые механизмы – два нашлись сразу, а третий, видимо, ушел в страну потерянных вещей.
– Что скажете? – с надеждой поинтересовался Баталов.
Мы с Георгием придирчиво изучали уложенные на палубу железяки. Один из домкратов был довольно громоздок и вряд ли подходил для решения возникшей проблемы, второй же воистину оказался находкой. Это был довольно легкий тензорный домкрат для судостроения и подводных работ.
– Берем этот, – одновременно указали мы на него.
– Отлично. Когда сможете идти вниз?
– Следующими пойдут Устюжанин и Фурцев. Но для начала Георгию нужно отдохнуть и подкрепиться.
– Нет вопросов! – развел руками Баталов. – Коньяк, кофе, хорошая закуска?
– Это мы с удовольствием употребим после окончания работ. А сейчас ему лучше выпить стакан натурального сока и съесть немного шоколада.
Во втором погружении делаем «поправку на ветер», и Георгий с Игорем падают в нужное место – прямо на корму «Капитана Федосеева». Правда, в этот раз они тащат с собой домкрат и пару простейших вспомогательных приспособлений.
Задачу им я поставил несложную: пройти через пробоину в машине, отодвинуть с помощью домкрата упавшую балку и попытаться дойти до трюма. Просто попытаться дойти до проклятого твиндека и вернуться назад. А дальше пойдет моя пара.
Мишу я отправляю отдыхать, сменив его на баночке у леерного ограждения, и теперь держу в руках микрофон, контролируя действия второй пары. Рядом крутится и постоянно дымит сигаретами Баталов. Он взволнован – то поглядывает в небо, то вслушивается в наш радиообмен, то всматривается в бирюзовые волны, словно сквозь них и толщу воды можно разглядеть ход подводных работ.
– Ротонда, я – Скат, – слышу голос Георгия.
– Скат, Ротонда на связи.
– Вошел через пробоину, принимаю «багаж».
– Понял, Скат. Будьте предельно внимательны при работе с балкой…
Опыта у Георгия более чем достаточно, можно обойтись без лишних наставлений, однако рядом с ним Игорь Фурцев – самый молодой из нашей четверки, так что лишнее напоминание об осторожности не помешает.
– Как думаешь, справятся? – бросает за борт окурок Баталов.
– Справятся. Ты лучше скажи, зачем мы пробиваемся к твиндеку?
– Обязательно скажу. Но позже. Сначала нужно до него добраться…
