— Она не кусается!
Присевший рядом Миша миролюбиво разглядывал горизонт. У ручья до нитки мокрая Рада держала на руках намыленную кикимору, чёрную шерсть которой аккуратными нежными движениями вычёсывала Мира. Сейчас она казалась совершенно обычной девушкой-тихоней, кем-то, кто не способен бросить беззащитного человека в лесу ночью просто из-за нежелания оставаться в автодоме с незнакомцами.
— Это последствия психотравмы, я правильно понял? — негромко спросил Макс. — Я про твою Миру.
Миша ответил не сразу. Глядя куда-то в скрытую за лесом на том берегу Камы даль, он с горечью в голосе произнёс:
— Да. Но с такой травмой могло быть хуже.
— А ты показывал её кому-нибудь? Специалистам?
— Она не пойдёт ко врачам, — бросив быстрый взгляд в сторону своей спутницы, признался Бессмертный. — Слишком гордая.
Мира не показалась Максу гордой, скорее наоборот, показательно несчастной.
— Знаешь, что делают с больными, которые не хотят идти к врачу? — спросил Чтец и получил ответ:
— Хоронят.
Макс вздрогнул. Он хотел сказать, что их тащат за шкирку, но вариант Бессмертного был куда точнее.
— Ты готов её хоронить?
— Она более живуча, чем кажется.
— Я понимаю, что тебя может устраивать её состояние, но ты подумал о ней? Думаешь, ей самой нравится это всё?
— Вокруг нас не так уж много компетентных людей, особенно тех, с которыми можно поделиться некоторыми особенностями нашей работы. — Миша тяжело вздохнул и опустил взгляд. — К тому же я не верю, что ей можно помочь со стороны. Те проблемы, которые ещё можно решить, может решить только сама Мирка, но она справится. — Он сжал кулаки и твёрдо объявил, обращаясь к земле под ногами: — Я сделаю всё, чтобы она справилась.
Макс отвернулся, вернувшись к наблюдению за раскинувшимся у воды действом. Присутствие Миры заставило Раду присмиреть и серьёзно взяться за дело, Ночка тоже перестала вырываться. Журчание ручья, плеск речных волн, шорохи леса в стороне и пение птиц складывались в единую мелодию, завораживающую и чарующую. Даже когда бак с водой был заполнен, Макс и Миша остались сидеть, прислонившись спинами к колёсам автодома и глядя вдаль.
— Люблю это место, — признался Бессмертный. — Здесь всегда очень спокойно.
Чтец не ответил, не видя смысла подтверждать очевидное. Здесь в самом деле было слишком спокойно, настолько, что Максу как никогда ранее захотелось расслабиться и забыть обо всём.
Мимо прошла Мира. Она шмыгнула в автодом и вернулась к реке с полотенцем. Полотенце предназначалось не Раде: спутница Бессмертного принялась вытирать кикимору, пока Рада, спокойно повернувшись к ним спиной, стянула с себя майку и выжала её.
Откуда-то сзади послышался шум. Макс тревожно подобрался, заглядывая за угол автодома, но это оказался всего лишь Слава, вовремя возвратившийся из леса и уронивший собранный им хворост. Рада тоже услышала звук и тоже оглянулась. Кот стал пунцовым.
— Пойду ещё принесу, — выпалил он и сбежал обратно в лес.
Макс усмехнулся.
— Оденься! — крикнул он Раде.
— Ага, — согласилась та, натягивая мокрую майку обратно.
— У тебя нет ничего сухого?
— Есть одна, но я в ней сплю.
— И всё?
— Ну да…
Макс вздохнул. Рада собралась ожидаемо отвратительно.
На обед Мира сварила макароны. Миша вытащил наружу стол, три раскладных стула и деревянный ящик.
— Кто ест стоя? — пересчитав сиденья, уточнил Макс, и получил ответ:
— Мира уже поела.
Словно почуяв запах еды, из леса прибежал бесконечно довольный собой Слава, приволокший за хвосты пару довольно крупных пёстрых птиц.
— Зацените, чего поймал! — Он явно собирался положить свою добычу на стол, но, встретившись взглядом с Максом, резко передумал. — Понятия не имею, кто это, но я таких ел, они вкусные. Можно на ужин зажарить.
Рада разглядывала птиц с явным гастрономическим интересом.
— Это тетерева, — немного подумав, определил Миша. — Самки.
— Да какая разница? Главное, что вкусные. — Слава пристроил тушки около автодома и уселся за стол. — Ну, что тут едят?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мира вновь появилась на улице, когда с обедом уже было покончено. Она осмотрела мёртвых птиц, забрала грязную посуду и снова исчезла.
— Что будем делать с этим? — Макс кивнул на тушки.
Миша пожал плечами.
— Зажарим на костре.
С костром возился Слава. Под любопытными взглядами Рады и её кикиморы он выкопал для него ямку и теперь фигурно раскладывал веточки.
— Я думал, мы наберём воды и уедем, — признался Чтец.
— Я тоже, — согласился Бессмертный. — Но здесь хорошо, а мы никуда не спешим.
Макс спешил, хоть и не понимал, куда именно. Отсутствие книги давило, превращало время в липкую медленно тянущуюся субстанцию, существующую для того, чтобы напоминать Чтецу — без своей книги он бессилен. Однако он сам принял решение сперва доставить Раду под Екатеринбург.
— Я плохо понимаю, что мы все делаем здесь. — Макс смотрел на реку, в водах которой отражалось уже во всю ползущее к горизонту солнце. — Я имею в виду не здесь, на берегу, а здесь, с вами. Почему ты пригласил нас к себе, ещё не зная, кто мы? Почему возишь нас по живописным местам? Мне казалось, ты кто-то вроде народного героя, ни секунды без спасения мира и вот это всё.
Когда-то давно они вдвоём ночами вылезали из окна общежития и забирались на пологую крышу школы, чтобы смотреть на звёзды и мечтать о будущем. Они старались продумать всё до малейших деталей: где достанут машину, как соберут коллекцию боевых печатей, как, работая сообща, станут настоящей грозой Кровавой Короны и раскроют тайну Разлома. Инициатором фантазий всегда был Макс, и Миша поддерживал его во всём. Макс хотел назваться Книгочеем, Миша — Медведем. Потом оказалось, что Медведь уже есть.
— Ничего, — говорил Максу его школьный друг, — мне не важно, как меня будут звать. Пусть люди меня назовут сами, а я просто буду помогать тебе сражаться со злом.
Макс всегда считал, что Миша может лишь следовать, а потому был готов вести. Он ни на минуту не сомневался в друге, зная, что, случись ему оступиться, верный Миша всегда будет рядом, чтобы прийти на помощь. Потом школа закончилась, и они потерялись. Макс уехал вместе с Синим, назвался Чтецом и, оступаясь, ловил себя сам. Он набил немало шишек, многие из которых болели до сих пор. Что должно было случиться с Мишей, чтобы из мечтательного добряка тот превратился в народного героя, Макс не мог даже предположить.
— Я не был уверен наверняка, но надеялся, что Чтец — это ты, — сообщил Бессмертный. — Мирка когда-то интересовалась твоей личностью, так что мы кое-что разузнали. Было время, когда она прямо-таки мечтала с тобой поговорить. Жаль, что мы не встретились тогда. Не могу не отдать тебе должное: мы не смогли выследить тебя или узнать твоё настоящее имя.
— А если бы ты ошибся? — спросил Макс. — Если бы Чтецом оказался кто-то совсем другой?
— Я знал, что Чтец — человек недоверчивый, осторожный и достаточно принципиальный. Если бы мы не были знакомы, разве ты остался бы здесь дольше, чем это было бы удобно нам обоим? К тому же Кот за тебя ручался. Я ему доверяю.
— Звучит правдоподобно.
— Наверное. — Миша помолчал, глядя в разгорающееся пламя костра Славы. — В любом случае я рад, что мы живы и снова можем говорить друг с другом. Ты-то сам как решился довериться незнакомцу?
— Из-за Рады, — нехотя признался Макс и, усмехнувшись, добавил: — Кроме того, Кот поручился и за тебя.
Мимо проскользнула утащившая птичьи тушки Мира. Похоже, она собралась лично заняться ими, а значит, ужин обещал быть вкусным. Бессмертный проводил свою спутницу взглядом.
— Нам с Миркой всё равно, куда ехать. Мы мотаемся с востока на запад и обратно, если по пути встречаются вампиры — разбираемся с ними. Вы совершенно не мешаете мне, Мирка тоже быстро привыкнет. Тебе не нужно об этом беспокоиться. Может быть, нам даже выпадет возможность всё-таки сразиться с врагом вместе.
