какие шиши?
— Сто рублей — это чисто по-дружески. Две с половиной стипендии. И ты красавчик. Девчонки пачками падают тебе на грудь.
— Я понял, что ты на выходные дома? Давай я принесу денежку, а ты мне джинсы. Только никому не продавай! Я хотел сказать: не отдавай! Гадом буду, а стольник найду.
Женя завыл как волк. Они пошли в актовый зал, где все продолжало громыхать и дергаться.
За дверью послышались шаги. Кто-то шел к туалету. Кирилл быстро свернул джинсы и сунул их в портфель. Щелкнул замками. Они замолчали. Смотрели на дверь. Зашел парнишка, подозрительно покосился на портфель и подошел к писсуару. Женя презрительно посмотрел на его черные брюки. Сзади выше колен было несколько складок.
Из актового зала неслось «Сатисфэкшн». Женя подвывал как голодный волк на луну.
Женя толкнул первые джинсы. Полученная прибыль составила пятьсот процентов. А ведь Маркс учил, что при ста процентах капиталист готов пойти на любое преступление. Свой труд он не считал. Женя тут же облачился в джинсу. Руки его дрожали. Он потирал свои ляжки и не мог поверить. «Как мало надо человеку для счастья, — грустно подумал Кирилл. — Напялил штаны и на седьмом небе. А еще говорят, что человек — венец природы. А ему достаточно тряпки. Достоевский и Лев Николаевич Толстой даже последнего подонка наделяли более богатой внутренней жизнью».
Женя сгонял за портвешкой. Обмыли сделку. Каждый был уверен, что крупно надул другого. Только что вслух не говорили об этом. Правда, с трудом удерживаясь.
Захмелевший Женя сказал:
— Слушай, Кирюха! А девки сейчас и от джинсовых юбочек тащутся. Такие коротюсенье. По самое «не балуй» только. Полоска джинсы с заклепками и карманчиками.
Это идея! Кирилл как-то сам не допер до этого.
Следующие выходные он посвятил железнодорожному и водному институтам. Тут, правда, преобладала сильная половина. Все девчонки шли нарасхват. Даже некрасивые. Потом опять пед. Подключился к техникумам и профтехучилищам.
Через год у Кирилла было столько денег, что он мог бы себе купить «Запорожец» вместе с гаражом. Получил бы права и катался из поселка до университета на своих колесах. Заказал костюм в ателье. Купил хорошие туфли, рубашки. Ходил в дорогом демисезонном пальто. Тоже «мэйд ин не наше». Делал дорогие стрижки. Похаживал в ресторан «Золотая долина». В столовой брал на десерт непременно парочку пирожных. Портвейна и прочей бормотухи уже не употреблял.
«Запорожец» («Запорожець»), название легкового микролитражного автомобиля, выпускаемого Запорожским автомобильным заводом. Первые модели «З.» (ЗАЗ-965) выпущены в 1960. «З.» — впервые в практике советского автомобилестроения выполнены заднемоторными,…
«Запоржца» он не купил, но ездил на такси. Отстегивал матери. Легкость, с которой к нему текли деньги, и погубила его. Он расслабился и потерял бдительность. Он уже не думал об опасности. По танцулькам ему ездить стало в лень. И он начал толкать джинсы в студгородке. Никуда не надо ехать. Всё рядом, под боком. Ковал деньги, не отходя от кассы. Никого не приходилось уговаривать, хитрить.
Количество молодежи, внезапно переодевшееся в джинсы и джинсовые юбочки, привлекло внимание. В магазинах такой продукции не было. А на барахолке не каждый мог купить. Для специалистов несложно было установить, что это всё самопал. Значит, где-то под носом есть подпольная швейная мастерская. А дальше дело техники. Вскоре ниточка протянулась к Кириллу. Стали присматриваться к его личности.
Он сидел на кровати в общежитии и протирал глаза. когда зашли двое в костюмах, показали корочки и попросили пройти вместе с ними. Он даже не успел напугаться. Как будто ждал этих ребят. И приход их не был для него ничем удивительным. Он забыл правило картежных игроков: «Остановись, когда тебе крупно подфартило! Дважды снаряд в одну воронку не падает». Он уже не мог остановиться. Правило он нарушил. Выходит, что сам виноват. И свой провал он встретил спокойно.
Возле милицейского «уазика» на него надели наручники. Он удивился, потому что бежать не собирался. Засунули в машину. Кирилл посмотрел на желтые окна просыпающейся общаги. Мысленно попрощался с ней, со студенческой жизнью, с будущим красным дипломом. Увидит ли он когда-нибудь снова эти окна?
«Уазик» вздрогнул, чихнул и дернулся с места. Неторопливо выехал на главную дорогу.
13
СОНЬКА ШАРАПОВ
«Шарап» по-татарски «разбойник». В Сибири деревушек и крупных сел с названием Шарапово вагон и маленькая тележка. Как будто половина Сибири разбойничала.
ШАРАП (ШАРАП, шерап, условный грабеж; взять на-шарап, поднять на шарап, на поток, поточить (стар. новг.), разграбить, расхватать по рукам, что кому попадется. Шарап, ребята! призыв на расхват, на расхищенье.
Некоторые считают, что в Сибири жили одни татары. Все они ходили с длинными ножами и увесистыми дубинами, которые при встрече с кем-нибудь тут же пускали в дело. Выходили на московский тракт и, заломив шапку, ждали очередной этап. Резали купцов и купчих, а их дочерей вместе с сундуками, набитыми ювелиркой, забирали себе. Поэтому татарские дома ломились от драгоценностей. Это не так. Не совсем так. Далеко не так. Хотя и случалось. Довольно часто.
Только в последнее время из лексикона сибиряков исчезло красивое слово «шарпаить» — разбойничать, грабить. Но оно закрепилось в названии сел и прочих населенных пунктов.
Это так. Предисловие для разгону, чтобы дальше не было скучно и грустно. И некому руку подать.
У него была сибирская фамилия Шарапов. В их деревне, откуда родом его предки, все были Шараповы. Имя невыразительное — Константин, а не Челубей, что больше соответствовало бы его облику. Он был высок, грузен. Этакий тяжеловес. Кровать в общежитии под ним сразу сломалась. По имени, то есть Костя, его редко кто называл. И сам он, когда знакомился, назывался только фамилией. Если просили имя, то тихо бормотал «Костик». Почему-то Челубеем тоже не называли. Наверно, боялись обидеть древнетатарского героя, который, в прочем, не выиграл поединка. Но и не проиграл.
Другие, когда обижаются, лезут бить морду. Или свою подставляют под кулаки. Он не делал ни того, ни другого, потому что не обижался. Видно, в мозгу у него отсутствовал отдел обидчивости. Есть такие персонажи, которым сколько угодно наговори обидных слов, они будут только улыбаться и нежно смотреть на нас. Некоторые даже лезут целоваться. Не знаю, мне такие не попадались. Но раз говорят, значит, есть. Всякое желание обижать такого человека начисто пропадает. И вы понимаете, что не стоите мизинца его правой или левой ноги. И уже сами готовы расцеловать его.
Имя к нему прилипло неслучайно. Он был соней, натуральным, хроническим, неизлечимым. Феноменальным. Видеть его
